«Моя любимая писательница была просто великолепна! Передай ей от меня привет и спасибо», – прочитала та. Глава вторая Точная дата отъезда на Изумрудный Берег еще не была назначена. Между тем Коломба получила письмо от Пульче. Манчестер, 3 июля Дорогая Паломита (как говорит Араселио)! Как бы мне хотелось поехать на Сардинию вместе с вами! У нас здесь дождь. Льет, не переставая, уже три дня, и пришлось отложить поездку в Йорк (с сестрой и племянниками Ланча). Я уже побывала во всех музеях Манчестера. Теперь осталось только играть в скрабл или смотреть телевизор. В первые дни я, как и в прошлые разы в Англии, ничего не понимала, даже когда говорили родители и родственники Ланча – а уж они-то стараются произносить все слова очень отчетливо, – но потом привыкла и теперь понимаю все (или почти) даже по радио и по телевизору. Здесь не много таких передач, как у нас в Италии, где все ссорятся со всеми, зато часто показывают прекрасные фильмы о природе, путешествиях и географических открытиях – то, что я люблю. Вчера рассказывали, как образуются некоторые острова. Вначале их нет, потом смотришь – оп-ля! – остров! Как спина какого-то кита или панцирь огромной морской черепахи. Помнишь то стихотворение Толкиена, «Фаститокалон»? Вот что-то похожее. Как я поняла, тут не обходится без подводных вулканов. Рассказали про остров, который появился в 1831 году в море между Сицилией и Африкой. Интересная история, даже немного смешная. Говорят, среди моряков, которые это видели, был сам Гарибальди! В Палермо в те дни ждали визита короля Фердинанда II, поэтому итальянцы назвали остров Фердинандея. Но капитан английского корабля, который высадился там первым и установил английский флаг, хотел, чтобы он назывался остров Грэм. Потом туда прибыли французские ученые, в своих отчетах назвавшие его островом Жюлия, потому что он появился в июле. Они исследовали его со всех сторон, а в перерывах устраивали пикники. Еще на острове побывал Вальтер Скотт, ну тот, который написал «Айвенго». Итальянцы и англичане стали спорить, кому принадлежит остров. Но через пять месяцев Фердинандея без всякого предупреждения начала опускаться под воду и вскоре снова исчезла, оставив всех с носом. В фильме объяснялось, что такие острова называются эфемерными. Их довольно много. Но некоторые возникают вдали от морских и воздушных путей, так что никто не успевает их заметить и нанести на географическую карту. Будешь в Сардинии, смотри там повнимательней, вдруг тебе повезет открыть какой-нибудь остров и назвать его своим именем. Или моим, раз уж я твоя лучшая подруга. «Остров Пульхерия» – по-моему, звучит и к тому же означает «Красивейший». Как там поживает мой дедушка? Каждое лето я переживаю: бедный Виктор Гюго, как я могла оставить его на целых три месяца?! Но вчера я разговаривала с ним по телефону, и он был в отличном настроении. Близнецы Эспозито – Сальваторе и Иммаколата – помогали ему с курами и орхидеями, а синьора Ортолу готовила на кухне гаитянское блюдо – рыбу с рисом и бананами. Я спросила, не научили его в Африке, когда он там был, специальному танцу, чтобы прогонять дождь? Нам бы он сейчас очень пригодился. Я даже пытаюсь придумать что-нибудь сама, как в тот раз, помнишь, когда мы выбросили портрет твоего отчима в кошачий лоток? Попытка не пытка, а там – «э-будем-посмотрети», что скажет на это дождь. Напиши мне скорей. Крепко-крепко обнимаю, и поцелуй от меня Лео. Your faithful Flea (что по-английски значит «твоя верная Блоха-Пульче») Глава третья Какие уж там эфемерные острова, названные нашими с Пульче именами! О Сардинии можно забыть – по крайней мере, в этом году. После всех наших воздушных замков ни на какое море мы с мамой не поедем. Ни теперь, ни через месяц. Через пять дней она опять закатится в «Боттичеллиану» до тринадцатого августа. Это называется «профилактический курс». Так объяснила консультантка по имиджу, которая уже, наверно, никогда от нее не отвяжется. Мама действительно получила свою собственную передачу на телевидении – Большой Джим и Каррада постарались. Передача дневная, называется «Радость ожидания» и предназначена для беременных: про подготовку к родам, уход за детьми и еще про то, как оставаться красивой и элегантной. Вот поэтому мама сама должна быть элегантной и в хорошей физической форме. Ее консультантку зовут Тамара Казе.2 Она будет подбирать маме меню, стиль, наряды, макияж и даже репетировать с ней ответы перед интервью. – Положись на меня, Эви, – говорит она. – Я лучше других знаю, чего ждут телезрители. Это моя работа. Поверь, что уехать с детьми на море бы ло бы сейчас непоправимой ошибкой. Ты бы только устала и, питаясь чем попало, испортила себе желудок и фигуру. От солнца на лице появились бы пятна, а волосы стали бы сухими и ломкими… Ужас! Все, что тебе сейчас нужно, – это месяц полного расслабления и отдыха в «Боттичеллиане» и потом две недельки с мужем на термальных источниках в Сатурнии. Я буду все время рядом, поработаем вместе, и – вот увидишь – в сентябре ты предстанешь перед зрителями идеальной будущей мамой – свежей, сияющей и красивой как никогда. А мы с Лео? Боюсь, пока мама будет заниматься собой, нам придется торчать в Милане под присмотром Мильярди и двух «вампиров», а потом еще скучать с мамой и с ним на источниках. Но Риккардо Риккарди не имел никакого желания провести целый месяц с пасынком и падчерицей. Не спросив ни их, ни жену, он поручил своей секретарше узнать, где проводят каникулы дети известных ему миллионеров-предпринимателей – тех, что панически боятся похищений. За безопасность Коломбы и Лео он не боялся. Просто не хотел ударить в грязь лицом. Через несколько дней после этого он вернулся домой с буклетом швейцарского центра «Ласточки», в котором была изложена программа летних курсов. Секретарша уже все оплатила, включая железнодорожные билеты первого класса из Милана в Лозанну. Выехать Лео и Коломба должны были уже на следующий день, а вернуться – в конце августа. Проводить их до места назначения Риккарди поручил Клотильде. Чтобы не оставлять Липучку мучителям, Лео попросил Накпилов с четвертого этажа взять ее на это время к себе. Он только успел передать Диего и Рамону все Липучкино хозяйство, включая коробочки с кормом, лоток с песком и когтедралку, как отчим сообщил, что Донат уже ждет со своей машиной. Совершенно нет желания рассказывать про полтора месяца, проведенные нами в Швейцарии. Ничем особенным мы не занимались. И я была ужасно зла на этого ползучего гада за то, что он распоряжался нами не как людьми, а как вещами. Несмотря на все обещания, которые мама давала нам перед нашим отъездом, у нее не нашлось свободного времени, чтобы нас навестить. Два или три раза в неделю она нам звонила. Я спрашивала у нее: «Живот вырос? Сильно? Братик уже шевелился? А УЗИ сделала? Когда мы узнаем точно, мальчик или девочка?» А она вместо того, чтобы ответить на мои вопросы, просила: «Пожалуйста, не говори об этом ни с кем! Риккардо хочет, чтобы все узнали новость от него. Если он обнаружит, что ты уже разболтала, то влетит и тебе, и мне». По ее тону я поняла, что мама действительно боится Мильярди. Вместо того чтобы защищать ее и успокаивать, гад ползучий не нашел ничего лучше, как угрожать и запугивать. Я очень переживала, что не могу быть с ней рядом, и еще боялась, как бы за время нашего отсутствия, может быть, убираясь в моей комнате, Донат и Клотильда не открыли секрет моего телефона. Вернувшись в Милан, я первым делом это проверила. Но нет, к счастью, никто ничего не заметил. В «Ласточках» был только один телевизор, в фойе главного корпуса. В дождливые дни мы ходили туда, чтобы посмотреть в записи какой-нибудь фильм. Программ он принимал мало, потому что там не было спутниковой антенны и горы вокруг не давали принимать другие каналы, кроме каналов Французской Швейцарии. Так что, когда накануне открытия школы Клотильда приехала, чтобы забрать нас обратно в Милан (мама с Мильярди вернулись туда на десять дней раньше), мы с Лео уже почти отвыкли от телевизора и не знали, какие новые программы показывали по каналу «Амика» начиная со второй половины августа. Глава четвертая Прошел год. Целый год с тех пор, как мы покинули Геную и переехали жить в Упрямую Твердыню. За это время произошло столько всего, что можно написать, наверно, целый роман. Кто бы мог подумать, что спустя два года после крушения «Геркулеса» мама снова выйдет замуж и будет ждать ребенка? Что из своего кресла перед телевизором она сама переместится на экран, станет ухоженной крашеной блондинкой, непринужденной и веселой, и будет беседовать со зрительницами о кремах от растяжек и дизайне комнаты для новорожденного? Агнесса сказала, что у «Радости ожидания», вышедшей в эфир, когда мы были еще в Швейцарии, уже очень высокий рейтинг (она прочла об этом в газете) и что моя мама возглавляет список самых популярных телеведущих. Снова начались занятия в школе, и Мильярди со своими «вампирами» не может запретить нам видеться с дикими монстрами. Тамара Казе, которая успела поселиться в нашем доме, предложила, чтобы Клотильда провожала нас в школу и потом приводила домой, чтобы не дать нам с ними общаться. Но это был тот редкий случай, когда мама сумела ей возразить: – Какие глупости! Все равно в классе они сидят рядом и проводят полдня вместе! Хорошо, что Кукарикарди не додумался отправить нас в другую школу или, еще того хуже, в пансионат. У тибурона теперь тоже новая передача, которая началась еще раньше маминой. Называется «Защитим себя сами». Это программа для доносчиков – телезрителям предлагают писать и звонить с жалобами на иностранцев. Почему-то «грязной акуле» не приходит в голову, что кто-то из зрителей-иностранцев мог быть обижен итальянцами. Некоторые жалобы просто абсурдны: «Старая негритянка в трамвае не уступила мне место» (звонит двадцатилетний парень). Или: «Наша филиппинская домработница хочет, чтобы мы платили ей тринадцатую зарплату. И это притом что мы недавно подарили ей пару туфель, которые моя жена проносила не больше двух лет!» Вот еще: «В китайском ресторане „Вкус Востока“ официантка принесла мне спагетти с соевым соусом вместо заказанных рисовых клецок». «В классе моего Бренно есть марокканец, которому учительница всегда ставит высокие оценки – нарочно, чтобы унизить итальянских детей». Нашим жильцам все это очень не нравится. Чиро Эспозито сказал, что одна из первых передач этой программы была посвящена «недопустимой ситуации», сложившейся в Упрямой Твердыне. Поскольку они всегда дают анонсы заранее, Чиро записал ее специально, чтобы показать мне, когда приеду. По такому случаю Каррада пригласил в студию Риккардо Риккарди. Тот появился перед зрителями бледный как смерть (это он-то, всегда щеголявший карибским загаром) и с черными кругами под глазами (гримерша старалась над ними минут двадцать, а то и больше). Каррада с пафосом изложил «драматическую ситуацию, в которой оказался наш почтенный коллега». «Банда приезжих обосновалась в его доме, не дает распоряжаться принадлежащей ему недвижимостью и издевается над ним и его семьей. Попытки несчастного Риккарди обратиться к закону ничего не дали. Эти негодяи при поддержке полоумного художника и двух евреев-адвокатов, а также коррумпированной местной администрации продолжают безнаказанно над ним издеваться. Мой коллега, как вы сами можете убедиться, уже несколько месяцев не спит ночами, ожидая новых пакостей с их стороны». «Я беспокоюсь не столько за себя, – перебил его отчим Коломбы, – сколько за свою семью. У нас двое несовершеннолетних детей и… – (короткая пауза) – эту новость зрители вашей программы узнаю́т первыми: моя жена ждет третьего ребенка». При этих словах Каррада постарался изобразить крайнее удивление. Он вскочил на ноги и заключил коллегу в свои объятия, потом снова повернулся к телекамере и произнес прочувствованную речь: «Излишне напоминать, что жена Риккардо Риккарди – прекраснейшая Эвелина Тоскани, с которой вы, наши телезрители, уже знакомы. Мы счастливы узнать, что она ждет ребенка, это ценнейший пример всем итальянкам. Сегодня мы со всех сторон окружены черными и желтыми – они занимают наши дома, лишают нас работы, разрушают наши устои и размножаются со скоростью кроликов. А пока мы ждем, что новые выборы дадут нам правительство, которое сможет защитить нас от этой напасти, рождение каждого итальянского ребенка – это наш вклад в победу. Дорогие наши телезрительницы, берите пример с самой красивой женщины в мире. Рожайте! Пусть итальянские дети защитят нашу цивилизацию от нашествия варваров». Тут в студии стали раздаваться телефонные звонки. Телезрители хотели поздравить Риккарди с беременностью жены и выражали желание увидеть ее на экране, чтобы убедиться, что с ней все в порядке (ведь бедняжке приходится жить в таких ужасных условиях). Некоторые предлагали на время свои роскошные квартиры в домах, населенных исключительно итальянцами. Другие спрашивали, почему Каррада не предложит своему коллеге квартиру в одном из его «Белейших кварталов». Хоть это не в самом центре, но все же лучше, чем жить среди приезжих. Риккардо Риккарди растроганно поблагодарил звонивших, сказав, что их поддержка даст ему силы продолжать бороться за свою семью и семьи всех итальянцев. Значит, Большой Джим предпочел открыть миру Великую Новость в наше отсутствие. Чиро рассказал, что уже на следующее утро все газеты кричали о том, что мама ждет ребенка. Жена доктора Мурджия сохранила их штук десять, и сейчас они все лежат передо мной. «НОВЫЙ СЕКРЕТ ЭВЕЛИНЫ», – гласит один заголовок. «МАЛЬЧИК ИЛИ ДЕВОЧКА?» – вопрошает другой. На обложке одного журнала – большая фотография мамы в купальнике, сделанная у источника в Сатурнии, и рядом написано: «ЗНАМЕНИТЫЙ ЖИВОТ С СЮРПРИЗОМ». Синьора Мурджия сохранила и газеты, вышедшие в последующие дни. Все они обсуждали телепередачу «Радость ожидания», которая начала выходить на канале «Амика» с двадцать пятого августа. Вести 2 ее должна была самая красивая женщина и будущая мать Эвелина Риккарди. Как только мама все это выдержит – записи на студии, бесконечную шумиху! На канал «Амика» приходят сотни поздравительных писем от ее поклонниц и поклонников. Женщины пишут, что уже вяжут для новорожденного ползунки и пинетки. Все они почему-то уверены, что у нее родится мальчик со светлыми волосами. Я думаю, мама лучше их знает, кто родится. Уж УЗИ-то ей наверняка сделали. Только говорить она никому не хочет, даже мне и Лео. Ладно, «э-будем-посмотрети», как говорит Араселио.