– А как же ты? Что ты завтра будешь делать? – Обо мне не беспокойся. У меня на завтра масса планов. Монтероции, например. К тому же мне надо в одиночестве подумать над твоим делом. – Спасибо, Антонио. Ты настоящий друг. – Кстати, можешь и сегодня поухаживать. – Нет, сегодня я бы хотел заехать к маме. Ты не возражаешь, если после парка мы поедем в клинику? – Я тоже хочу увидеть Джину, Вито. И если мы сможем увидеть Анну… – Она придет на работу в четыре часа. Я звонил ей. – Отлично. Все идет по плану, Вито. Они зашли на территорию парка и тут же увидели спускающуюся по тропинке Симону. По пути она остановилась около небольшой группы туристов и стала что-то темпераментно им объяснять. Симона была в легкой светлой юбке, собранной на талии, и прозрачной кофточке, а не в рабочей одежде, в которой Антон видел ее первые два раза. И в этом летнем наряде девушка казалась совсем воздушной. Он снова залюбовался ею: тонкая, легкая, изящная. Темные волосы подобраны в пучок и перетянуты затейливым бантом. Сандалии с ремешками подчеркивали стройность ног. «Ножки тоже хороши, – подумал он, – кажется, Вито можно позавидовать». Она увидела заходящих в парк мужчин, помахала им рукой, простилась с туристами и спустилась к ним. После приветствия и комплиментов, которыми Вито и Антон осыпали смутившуюся девушку, Антон оставил их одних, мотивируя тем, что ему обязательно нужно сделать несколько снимков пещеры Le Vie – «улицы в скале» и панорамных видов на Сорано, открывающихся взору тем, кто дойдет до конца улицы-пещеры, вырубленной в скалистых стенах туфа в двадцать метров высотой. Эта улица в прошлом была частью дорожной системы, соединяющей поселения Сорано, Сована и Питильяно с основной древней дорогой, которая во времена этрусков проходила через Сатурнию, Тарквинии и вела в Рим. В общем, Антон удалился, покинув «на несколько минут» удивленных Витторио и Симону. Это правда, что он хотел сделать фотографии «для себя», то есть не для статей и научных журналов, а для собственного удовольствия. Но правдой было и то, что он не хотел им – Симоне и Вито – мешать. Почему-то он был уверен, что долгое одиночество его итальянского друга скоро закончится. И Антон был несказанно этому рад. И еще он хотел побродить по парку и прикоснуться к этим удивительным камням, в которых вырублены ниши, тимпаны23, гробницы с колоннами. Удивительная культура погребения этрусков – они строили настоящий дом для загробной жизни, сопровождая умершего всем необходимым. Этруски верили в загробную жизнь, поэтому обставляли погребение так, чтобы мертвые могли продолжать на новом месте земную жизнь. Поэтому они строили склепы наподобие домов, снабжали их предметами первой необходимости, украшали стены фресками и хоронили умерших в одежде и с драгоценностями. Похоронные обряды этрусков включали и кремацию тел, и погребение в земле. Очевидно, по представлениям этрусков, душа и тело не были связаны тесными узами, и сожжение тела освобождало душу. Пепел сожжённых сыпали в урны, напоминающие формой дома или тело человека. Простейший тип гробниц, распространившийся примерно с семисотых годов до нашей эры, – вырубленные в скале углубления. Бедняков закапывали в ямах или рвах, но знать обычно хоронили с роскошью в помещениях внутри земляных курганов с круглыми каменными сводами, врезанными в склоны холма, или в гробницах-коридорах, выбитых в скале. Гробницы-коридоры являлись обычно семейными склепами, выстроенными в ряды многочисленных улиц. Потому и назывались некрополи «городами мертвых». Читта дель Туфо – не самый большой некрополь этрусков, и в этом месте сложно получить полное представление об их жизни. Однако этот археологический парк невероятно интересен и своим расположением – рядом с фантастическими этрусскими городками Питильяно, Сорано и Сована, и разнообразием гробниц, и, конечно же, туфовым великолепием. О повседневной жизни этрусков представление можно получить в Черветери и Тарквинии, где расположены самые большие по территории некрополи – уникальные памятники древней этрусской культуры. Фрески внутри гробниц, воспроизводящие реальные этрусские дома, рассказывают о быте, обрядах, увлечениях, религиозных представлениях, мифологии и художественных талантах этого народа. А сами курганы копируют типы зданий, которые больше нигде в мире не существуют. Гробницы двух некрополей – Бандитачча в Черветери и Монтероцци в Тарквинии – отличаются как временем, так и системой захоронения. В огромной археологической зоне Черветери их тысячи. Комплекс организован в виде города с улицами, площадями и кварталами. Облик гробниц менялся в зависимости от исторического периода и положения семьи, которой они принадлежали. О повседневной жизни богатой этрусской семьи на протяжении двух столетий рассказывает «Гробница рельефов». Ее начали «строить» в четвертом веке, а закончили уже в конце третьего века до нашей эры. Внутрь ее ведет длинная лестница, высеченная в скале, выходящая в большой зал, свод которого поддерживается двумя колоннами с капителями. В ней тринадцать (!) супружеских погребальных ниш с красными подушками и раскрашенными лепными рельефами, воспроизводящими бытовые предметы и животных, из которых и складывается картина жизни и обычаев семьи этрусков. Недалеко от Тарквинии на холмах Колле-де-Чивита находится некрополь Монтероцци, включающий около шести тысяч каменных могил, напоминающих склепы, а также гробницы-колодцы. В отличие от Черветери здесь нет могильных курганов и дорог между гробницами. Некрополь Монтероцци известен расписными гробницами, вырезанными в камне, куда можно попасть по спускающимся коридорам или ступеням. Большинство из них были построены только для одной супружеской пары и имеют одну погребальную камеру. Некрополь содержит захоронения первого тысячелетия до нашей эры и состоит из шести тысяч гробниц, вырубленных в скалах и покрытых сверху земляными насыпями. В гробницах обнаружены около двухсот настенных росписей, а в усыпальницах – саркофаги, украшенные барельефами и изображениями умерших. Эти некрополи – наиболее известные, но далеко не единственные. Одиночные захоронения и целые «города мертвых» найдены в разных местах Тосканы, Умбрии и Лацио: в Ветулонии, Популонии, Понтеканьяно и многих других городах. И, конечно, Читта дель Туфо – туфовый город. Антон не раз уже бывал здесь и даже участвовал в раскопках как волонтер, когда учился в докторантуре. Возвращаясь с прогулки по скальным дорогам этрусков, он задержался на минуту у самой известной гробницы парка – гробницы Ильдебрандо, названной так в честь уроженца Сованы, знаменитого папы-реформатора одиннадцатого века Григория Седьмого. Конечно, он не удержался и спустился по каменным ступенькам внутрь гробницы, пройдя мимо колонн, имитирующих настоящий храм с высоким подиумом. А заглянув в глубину, «подключился к потоку» и на мгновение (или это было не мгновение, а целые несколько минут земного времени) снова увидел Ию, Тита и еще одного юношу с царским именем Луций, страдающего от ревности и неразделенной любви. – Здравствуй, Ия, – сказал он тихо, чтобы не испугать девушку. Он следил за ней и никак не мог застать ее одну. А ему необходимо было поговорить с Ией наедине. Вот и сейчас она снова зашла в дом с эллином. А Луций остался ждать, когда же тот уйдет. Он спрятался за старой грушей и тосковал. Наконец, она и эллин вышли из дома и пошли в сторону леса. Вместе. Неужели он и в этот раз не поговорит с Ией? Уже несколько дней Луций ждет этого момента. И вдруг… О, Боги! Они услышали его молитвы. Она простилась с эллином и возвращалась назад к дому. Он видел, как эллин целовал ее, а Ия его обнимала. О, Луций готов был выскочить из укрытия и убить его! Да, он ревновал… Но надо держать себя в руках. Сначала он должен поговорить с девушкой. Луций наблюдал, как Ия шла к дому. Она улыбалась и напевала. О, рыжеволосая расена! Как ты хороша! – Приветствую тебя, Ия. – Здравствуй, Луций, – испуганно произнесла девушка. В голосе ее почувствовалось волнение, даже некоторая боязнь. Она посмотрела по сторонам, как будто ища защиты. Но вокруг никого не было. Почему она волнуется? Да, Ия замечала, что Луций последнее время зачем-то следил за ней. Иногда она перехватывала его недобрый взгляд. Но всегда рядом с ней кто-то находился: либо отец, либо Тит, либо подруги. А сейчас – никого. Сердце застучало, голова закружилась: она почувствовала опасность. Дикий взгляд карих глаз пронизывал ее, мешал успокоиться. – Ты избегаешь меня, Ия? Прячешься? – Нет, – она попыталась улыбнуться, – зачем мне прятаться от тебя? – Но я не могу застать тебя одну! Я уже несколько дней хочу встретиться с тобой. – А зачем ты хочешь видеть меня, Луций? – Хочу поговорить. – Говори сейчас. Нам никто не мешает. Но он как будто не слышал ее слов и продолжал: –…ты проводишь время с другим мужчиной. И это мне не нравится. Он глядел как будто сквозь нее, но руки его коснулись девушки и стали перебирать ее волосы. Ия хотела оттолкнуть его, но тело вдруг стало ватным, перестало слушаться. Она просто улыбалась и не могла вымолвить ни слова. Ия чувствовала, что он опасен. Сейчас он был очень опасен. И… очень красив. Он был красив, Луций! Многие девушки их общины мечтали о нем. И она, увидев его на корабле, когда встречала отца, обратила на него внимание. Ия видела, как Луций возмужал и похорошел. И тогда он ей понравился. Но и только. Он красив, да. Но у нее есть Тит. Любимый Тит. А Луций перебирал ее рыжие волосы и смотрел куда-то вдаль невидимым взглядом. «Опий… – подумала она, – он выпил снадобья, поэтому взгляд его так страшен». – Луций, что ты хотел мне сказать? – спросила она приветливо. И нежно, как ребенка, погладила его по щеке. Луций вздрогнул от ее ласки. – Я хотел предложить тебе стать моей женой, Ия. Ведь мы любим друг друга. Помнишь, я обнимал тебя, и тебе были приятны мои ласки. Почему же теперь ты избегаешь меня? Давай поженимся! Мой отец справит великолепную свадьбу. Ты будешь лучшей невестой в мире. Я люблю тебя, Ия. Ты, наверное, не знала об этом. А теперь я говорю тебе, чтобы ты знала. Он притянул ее к себе, начал целовать руки. Сначала нежно, потом более страстно. Покрывал поцелуями шею, щеки. Стал искать губы. Ие стало неприятно. Так неприятно, что подступила тошнота. – Осткрикнула она и силой вырвалась из его объятий. Она вырвалась и попятилась назад. Он сначала не понял, что произошло. Смотрел растерянно. – Ия… – Я не люблю тебя, Луций. Мы были детьми и играли вместе. Потом, уже взрослыми, целовались. И все. Мне не нужна лучшая в городе свадьба. Я не хочу быть твоей женой. Я люблю другого. А ты женись на Тюран. Ее мать хочет видеть тебя своим сыном. И Тюран любит тебя. Женись на ней, Луций. – Ты ревнуешь? Он не понимал, о чем она. Если она ревнует, надо объяснить, что ему не нужна Тюран, ему нужна только она – рыжеволосая Ия. Что она еще сказала? Что любит другого? Неужели того самого эллина? – Подожди. Я хотел сказать тебе, что я строю дом. В лесу. О, это прекрасное место. Я строю дом для тебя и меня. И наших будущих детей. Тебе там понравится. Никто не сможет помешать нам. Там очень красиво. Только ты и я. Взгляд его становился безумным. «Надо бежать от него», – подумала Ия. Она никогда не видела Луция в таком состоянии. Он болен. И не оставит ее в покое. Он будет все время ее преследовать. Нужно рассказать об этой встрече отцу и Титу. И объяснить его родителям, что их сын ведет себя… странно. – Прости, Луций, мне надо идти, – тихо вымолвила она и побежала прочь. – К нему? – выкрикнул он. Но Ия не ответила. Она побежала быстро, сверкая ступнями. – О, прекрасная расена! Что ты делаешь со мной? Я не хочу никакую другую. Только тебя! – шептал он безумно. – И если не в этой жизни, то в другой. В ином мире ты будешь любить меня. Луций стоял одинокий, потерянный. Но когда он подумал о другом – загробном —мире, который непременно наступает после смерти тела, то повеселел и решил, что дом в лесу, который он обустраивает для себя и своей красавицы жены, все равно станет их домом. И неважно, в этой или иной жизни.