Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 3 из 43 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Витторио все свое свободное время, которого у него не так-то и много, посвящает изучению Этрурии – страны этрусков. Он финансирует раскопки, спонсирует археологические музеи и ведет за свои деньги научные исследования. Но помыслить себя без адвокатской деятельности он также не может. Витторио Чезари Бенсо ди Ревель считается в Лацио и Тоскане (как, впрочем, и во всей Италии) одним из лучших адвокатов по уголовным делам. Так получилось, что этруски и одно маленькое криминальное происшествие их однажды и познакомили. Пять лет назад в Риме проходил форум, посвященный загадкам древних цивилизаций. У Антона тогда украли сумку с документами. С ним такое случилось впервые, и он растерялся, не знал, к кому обратиться. Витторио присутствовал на конференции и помог утрясти все формальности. (Документы полицейские потом нашли. И воришек тоже.) С тех пор Антон и Вито подружились. И это была настоящая дружба. Они доверяли друг другу настолько, что однажды Антон рассказал Витторио о своих «особенностях». Тот пришел в восторг, назвал его счастливчиком (да уж, счастливчик, жену потерял из-за этого!), счел дар Антона шестым чувством и непременно захотел увидеть, как это работает. Оценив откровенность Антона, Вито также стал делиться с русским другом своими секретами. Их было предостаточно: и семейные тайны клиентов, и криминальные истории из адвокатской практики, и секреты тосканских политиков, интересы которых защищал мэтр Чезари. Витторио родился в Тарквинии – признанном центре древней Этрурии. Интерес к цивилизации этрусков возник у него с детства. Иначе и быть не могло, потому что его воспитанием занимались два деда: один (по матери) – хирург, лечивший, как он говорил, самого Муссолини, и второй (по отцу) – художник, участвовавший в реставрации этрусских некрополей. Маленького Вито водили на раскопки, показывали ему сокровища этрусков, рассказывали о загадочной цивилизации, жившей на этих землях более двух тысяч лет назад. После окончания лицея Витторио хотел стать историком и посвятить свою жизнь изучению прошлого Италии. Но семья воспротивилась. Дедушка по маме к тому времени уже умер (он смог бы убедить свою дочь!), а второй дед был совсем стареньким: его ограждали от всяких семейных проблем, поэтому надеяться на его заступничество Вито не мог. А вот мама и тетя разыграли целый спектакль (трагикомедию!), в котором ему – Витторио – отводилась роль статиста. Как будто это не его жизнь! И не его судьба! Отец Витторио, кстати, был не против выбора сына, но кто послушает отца? Баронесса Бенсо ди Ревель – мама – имела непререкаемый авторитет! А как иначе может быть в итальянских семьях? Для юного Вито подобрали «подходящее занятие» – он должен учиться юриспруденции и стать адвокатом! И Витторио сдался. Мама – хранительница титула и любимая тетя, мамина сестра, одержали верх и уговорили «дорогого мальчика» поступить в университет на юридический факультет. У Витторио есть старшая сестра, и у тети – две дочери; он – единственный наследник мужского пола и обладатель титула барона Бенсо ди Ревель. Однако, дав согласие стать адвокатом, юный Витторио Чезари Бенсо ди Ревель (Чезари – фамилия отца) настоял на собственном выборе специализации. Он заявил, что больше никого слушать не будет! Баронесса уступила («Beh, ragazzo mio, lascia che la tua strada»1), не предполагая, что сын может оказаться настолько глуп, что выберет иное направление, кроме финансового. Что может быть престижнее, чем защита финансовых и экономических интересов клиентов! Адвокат, имеющий знания в области финансов, экономики, банковского дела, бухгалтерского учета и прочих важных вещей – это ведь так современно и так престижно! А со временем (почему нет?) ее сын может стать политиком! С таким багажом и связями это будет нетрудно. Но сын оказался глуп (по маминым представлениям). Он стал «всего лишь» криминальным адвокатом. Баронское слово нарушать не принято, и, нравилось это или нет маме с тетей, Витторио стал адвокатом по уголовным делам. И, надо сказать, блестящим адвокатом! Антон был рад звонку итальянского друга и без промедления откликнулся на его приглашение. И потому, что хотел отвлечься от дум о предстоящем разводе, и потому, что услышал в словах Витторио неподдельное волнение, вызванное, очевидно, сильным впечатлением от чего-то неожиданного и необычного. Загадки Антон любил и любил их разгадывать. Из-за небольших странностей, обнаруженных при раскопках, Вито не стал бы его тревожить. Да, этруски – удивительная цивилизация, и тайн, связанных с ними, предостаточно. У науки до сих пор больше вопросов, чем ответов. Тарасов чутьем своим уловил, что его друг нашел нечто особенное. И приглашая Антона, Витторио рассчитывал на то, что профессор антрополог поможет ему с этим нечто разобраться… Командир воздушного судна объявил о снижении. Пассажиры послушно перевели кресла в вертикальное положение, задвинули столики, пристегнули ремни и с энтузиазмом принялись рассматривать в иллюминаторы великолепные земные ландшафты. Антон допил бокал вина, настроился на новые впечатления. Через пятнадцать минут самолет приземлится в международном аэропорту имени Леонардо да Винчи – Фьюмичино. *** – Ciao, caro amico! – Buon giorno, amico mio Antonio!2 Витторио и Антон обнялись. Почти ровесники (Тарасову – сорок два, Вито – сорок пять), одного роста, оба слегка небриты, они какое-то мгновение рассматривали друг друга, затем снова обнялись. – Я так рад тебя видеть, Вито, – со всей искренностью произнес Антон, – ты не представляешь, как я рад. Даже если в твоем захоронении нет ничего необычного, я все равно благодарен тебе за приглашение. – Есть-есть, – засмеялся Витторио, – кое-что интересное, кроме Тосканы и моего вина, я тебе приготовил. – И без перехода: – водку привез? – Обижаешь… – Антон засмеялся, – и водку, и икру. Маме твоей везу ее любимый шоколад. Как она, кстати? – Тяжело. – Вито немного смутился, – она в клинике. – Извини. Я не знал. – Понимаю… Такая болезнь странная… Мамочка моя ничего не помнит. Нас не узнает. – Вито, как же так? Неужели так серьезно? Год назад баронесса мне рассказывала, как они с твоим отцом поженились. Каким непослушным ребенком ты рос, в отличии от Клаудии. То есть она прекрасно помнила даже давние события своей жизни. – В том то и дело. За полгода ее состояние ухудшилось. Медицина здесь бессильна. Мама помнит детские годы, гимназию, а потом – провал в памяти. И ведь ничего сделать нельзя. Мы старались ухаживать за ней дома. Но пару месяцев назад она чуть пожар не устроила. Так что пришлось перевезти ее в клинику. Бываю у нее почти каждый день. Сестра приезжает реже. У нее внуки. Мама иногда принимает меня за Альберто. Это ее друг детства. – Даже не знаю, что сказать, Вито. Я никогда с такой болезнью не сталкивался. – Да что тут скажешь… – он немного помолчал. – Иногда мне кажется, что память к ней возвращается. На прошлой неделе она вдруг посмотрела на меня совершенно осмысленно и сказала: «Сынок… подойди ко мне». Я бросился к ней, обнял, думал, болезнь отступила, но ошибся. Это был просто какой-то проблеск. Страшный недуг. Тому, кто найдет лекарство от болезни Альцгеймера, человечество поставит прижизненный памятник… Но не будем о грустном. Расскажи о себе.
– Расскажу. Мне о многом нужно с тобой поговорить. Они не могли наговориться. Рассказывали обо всем сразу. Выехав на автостраду, Витторио спросил: – Ты устал? Заедем домой? – Нет, давай сразу на раскопки. Пока не стемнело. – Я так и думал. Какой нетерпеливый! А выпить? Перекусить? – Потом. В самолете прекрасно кормили. И кьянти, между прочим, давали. Так что не беспокойся. Ты меня так заинтриговал. Я чего только не передумал. Даже не представляю, что ты там обнаружил! – Антонио, я тебе сейчас расскажу, но не все. Самое главное не скажу. – Почему? – Пока не скажу. Ты должен сам увидеть. Очень важным будет первое впечатление, когда ты увидишь гробницу своими глазами. И к тому же… вдруг… – он помолчал, – вдруг у тебя проснутся твои… le capacità insolite3. Скажу только, что такое я вижу впервые. – Интриган! Вито, я в нетерпении. – Подожди. Нам ехать часа полтора. – Сообщи хотя бы, как нашли гробницу? – Это – пожалуйста. Полгода назад пришли ко мне студенты археологического факультета. Рассказали, что один из них изобрел прибор, который может помочь найти глубокие захоронения. Что-то наподобие миноискателя. Они хотели заняться поисками неизвестных гробниц этрусков. Я в приборах ничего не понимаю и в такие возможности их изобретения не поверил. Этруски хоронили в урнах. Или в каменных гробницах. А прибор, по их словам, реагирует на человеческие останки. Короче, они меня заверили, что это какое-то уникальное приспособление. Обещали показать, как он работает. Через пару дней мы поехали на современное кладбище и, надо тебе сказать, прибор реагировал и на могилы, и на урны с прахом в стенах. – Как реагировал? – Пищал. В наушниках был слышен сигнал. – И что они от тебя хотели? Денег? – Не только. Хотели, чтобы я помог им в поиске новых гробниц. И финансово, и своим авторитетом. У них есть идеи, есть план местности, где они собирались копать, но нужно разрешение. Университетское начальство самоустранилось. Я не верил, что в Тоскане и Лацио можно найти что-то новое. У нас предостаточно захоронений. Целые погребальные комплексы! Уникальные памятники древней цивилизации, по которым человечество судит о повседневной жизни этрусков, об их мифологии, обрядах… Антон засмеялся. – Ты чего? – Забываешь, что я не студент. – Забываю. Стоит мне только начать рассказывать об этрусках и пошло-поехало… Это как в суде, – он повернул смеющееся лицо к Антону. – За дорогой следи, потомок этрусков… – Ты не иронизируй. Вполне может быть… – Может быть что? – Еще мой дед говорил, что цивилизация этрусков исчезла, но потомки их остались. Ассимилировались с римлянами. Между прочим, – он хитро подмигнул Антону, – тут мне сестра недавно сообщила, что вполне… Витторио враз залился смехом, закашлялся, чуть притормозил автомобиль, и продолжил: – Нет, ты только послушай… – он продолжал смеяться. – Да я слушаю, слушаю, – глядя на смеющегося друга, и Антон не сдержался, захохотал. – Сестрица моя на старости лет… – Ты зря сестру в старухи записываешь. Я один раз ее видел… Ээх! Красавица! Пятьдесят лет – разве это возраст?! – Во-первых, пятьдесят пять. А во-вторых, не перебивай. Так вот сестрица моя объявила, что составила наше генеалогическое древо и дошла до царя Тарквиния. – Тарквиния Гордого? – Еще дальше. Тарквиния Древнего. Папаши его. Он продолжал смеяться.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!