Пролог Покатав на катере для водных лыж свою сестру и ее друзей, тридцатилетний Витторио Делла Скалла – финансовый директор венецианской компании «Делла Скалла шиппинг энд пэссинджер» – объявил, что ему надо вернуться в офис. Его двадцатичетырехлетняя сестра, Мария, подошла к нему. – Пожалуйста, прокати Паолу еще разок, – тихо попросила она. Лучшая подруга Марии, Паола Коронна, была ее ровесницей; обе девушки работали в туристическом агентстве «Делла Скалла». – Ей не терпится показать тебе фронтальный флип. Очень немногие водные лыжники могли справиться с этим, но Паола и ее брат, Дарио, который был на год моложе ее, всегда были способнее других. Витторио покачал головой: – Я опаздываю на работу. Мария уставилась на него серо-голубыми глазами: – Сделай это ради меня, Витторио. Паола без ума от тебя, и она хочет произвести на тебя впечатление. Об этом Витторио желал услышать меньше всего. Но сейчас конец отпуска, сентябрь. В этом году он больше не появится на семейной вилле в Лидоди-Венеция. Он приедет сюда, скорее всего, на следующий год, поздней весной, когда будет тепло. Простонав, он пробормотал: – Ладно, но это будет последний заезд. Ты и Дарио – направляющие. Не своди с нее глаз ни на секунду! – Спасибо. – Мария поцеловала его в загорелую щеку и вернулась к друзьям. Пятнадцать лет назад Витторио вместе с тремя друзьями катался здесь на водных лыжах. Не обошлось без выпивки. Но произошел инцидент. Витторио был за рулем катера и вел себя неосторожно. Когда девушка упала во время катания на водных лыжах, никто сразу этого не понял; ее чуть не задавил катер, идущий следом за ними. Владелец другого катера оказался соседом, который жил на Лидо. Он остановился и подождал Витторио. Он прочел ему нотацию, которую Витторио никогда не забудет, и вызвал полицию. По-видимому, он отслеживал младшего сына Делла Скалла и его выходки с друзьями из богатых семей. На этот раз он сообщил о том, что юнцы напились и вели себя безрассудно; об этом написали в газетах и сообщили по телевидению. Отцу Витторио нередко приходилось мириться с негативными сообщениями в прессе, потому что местные жители говорили о том, будто подростки из привилегированных семей на Лидо, включая младшего сына графа Делла Скалла, опасны. Папарацци еще долго ходили за Витторио по пятам. Отец Витторио был добрым человеком, но не стал прощать своего младшего сына. На следующие несколько лет Витторио лишился многих привилегий. Ему запрещалось катание на водных лыжах, подводное плавание и посещение виллы на Лидо без взрослых. Не важно, что Витторио не был единственным, кто напился. Он сидел за рулем катера и действовал абсолютно безответственно. В тот тяжелый момент его отец сказал, что старший брат Витторио, Гаспар, никогда бы так не подвел свою семью. Отцовское разочарование в нем и его сердитое замечание сильно повлияли на Витторио, который поклялся больше никогда не допускать ничего подобного. Он с головой ушел в учебу. Со временем он заработал достаточно денег, чтобы купить парусник и придумать план, как ему самостоятельно зарабатывать деньги. Даже после того, как отец устроил его на работу в семейную компанию, Витторио занимался бизнесом на стороне; он хотел, чтобы отец гордился им. – Она готова, Витторио! Вернувшись в настоящее, он завел двигатель катера. Оглянувшись, он тронулся с места и почувствовал натяжение буксировочного каната. Вскоре Витторио увидел, как Паола поднялась и выпрямилась. Она была хорошим водным лыжником и любила похвастаться. Она сделала несколько широких переворотов назад и вперед. Он прокатил Паолу по реке в последний раз и направился к берегу, наблюдая за ней в зеркало заднего вида. Она решила сделать свой коронный переворот. Но внезапно она подалась вперед и упала на воду. – Останови лодку! – заорали Дарио и его сестра. Почувствовав прилив адреналина, Витторио развернул катер и помчался к Паоле. Остановив его, он помог Дарио затащить Паолу на борт. Именно в тот момент он заметил две лыжи для водного слалома. Почему их две? Паола стонала, из ее лодыжки текла кровь. Пытаясь выполнить флип, она, по-видимому, ударилась о вторую водную лыжу. Витторио взял полотенце, чтобы остановить кровотечение. Лодыжка Паолы уже опухла. – Держи ее, Дарио. Я вызову скорую помощь. Через несколько минут он увидел синюю мигалку машины скорой помощи и услышал рев сирены. Мария присела перед Паолой на корточки: – Все будет хорошо, Паола. Мы отвезем тебя в больницу. Витторио наклонился над ней: – Я обещаю позаботиться о тебе, Паола. Пока его сестра утешала Паолу, Витторио вытащил из воды обе лыжи. Возможно, тот, кто катался на этом участке до них, потерял лыжу. Ничего подобного раньше не было. Когда медики усадили Паолу в машину скорой помощи, он позвонил ее семье, чтобы сообщить об инциденте. Дарио поехал с ней в больницу. Мария вернулась на виллу с Витторио, который собирался позвонить в офис и сказать своему личному секретарю, что его не будет на работе. Через два часа Паолу оперировали под общим наркозом. Врач сделал разрез на ее лодыжке, а потом с помощью специальных винтов и пластин собрал кости и зафиксировал их. Паоле наложили гипс от колена до пальцев ног. Через десять недель следовало сделать рентгеновский снимок, чтобы посмотреть, как срослись кости. Витторио поговорил с врачом, который объяснил, что из-за сильного удара лыжей лодыжка Паолы сломалась в самом уязвимом месте. Он надеялся на хороший результат, но было еще слишком рано делать прогнозы. В январе у Паолы начались боли в лодыжке, и пришлось заменить некоторые винты. Вторая операция и последующая физиотерапия устранили проблему, и Паола в конце концов выздоровела. Но она не могла ходить так, как прежде. Врач посоветовал ей носить обувь на низком каблуке. Мария чувствовала себя ужасно и сожалела о том, что попросила Витторио прокатить Паолу в последний раз. Естественно, он был в ужасе оттого, что этот инцидент вообще произошел. Нечто подобное могло произойти около пятнадцати лет назад. Его отец будет не в восторге от происшествия. Витторио годами старался загладить вину за свое глупое поведение. Он сделал все, что в его силах, чтобы сохранить семейную честь. Хотя он не был виновен в нынешнем несчастном случае, ему было намного тяжелее, чем раньше. Глава 1 Спустя восемь месяцев Приближался конец мая, и работа Джинджер Лоуренс в Италии подходила к концу. Ее ноутбук был переполнен файлами. В некоторых из них были рассказы о детях со всего мира. В других – сведения о творчестве лорда Байрона, которые она собирала. Она приехала в Европу именно ради этого британского поэта и писателя девятнадцатого века. Вчера она вернулась из итальянской Генуи, где лорд Байрон провел последние годы жизни. Сегодня она встретилась с исследователями из итальянской Равенны, среди которых были профессор Уэлч и профессор Манукян; они входили в группу, известную в литературных кругах как Международная ассоциация лорда Байрона. Они пригласили ее на ужин на борту «Сирены» – пассажирского корабля на Адриатике, стоящего за пределами Равенны. Она обрадовалась приглашению. Они большую часть дня обменивались новой информацией о лорде Байроне, который путешествовал и жил в этом регионе. Именно здесь он написал трагедию «Двое Фоскари» и одну из ее любимых пьес, «Каин». В этот вечер они встретились с еще одним членом Ассоциации, который должен был представить материал на Байроновской конференции в Армении в июле. К сожалению, к тому времени Джинджер и ее коллеги-друзья вернутся в Калифорнию, готовясь к осеннему семестру. Джинджер призналась группе исследователей, что расстроилась, потому что ей не хватило времени, чтобы отправиться в Венецию и изучить жизнь Байрона как следовало бы. Ей нужен еще один месяц, но остаться в Венеции она не сможет. Профессор Манукян улыбнулся ей: – Просто помните о том, что важнейший период своей жизни Байрон провел в Венеции в Армянском монастыре во время периода Сан-Лаззаро в 1817 году. Джинджер кивнула: – Я планирую посвятить этому весь день. – Как вы, наверное, знаете, остров Сан-Лаззаро был назван в честь святого Лазаря – покровителя прокаженных, – объяснил он. – Четырехсотлетняя колония прокаженных существовала с двенадцатого по шестнадцатый век. В конце этого периода армянский монах, Мечитар, убежал от турок и прибыл в Венецию, где ему предоставили остров для его монашеской общины. – Сейчас там много монахов и студентов-армян, которые приезжают изучать итальянский язык и отвечают за его драгоценный музей и библиотеку. Во время своих путешествий по Европе Байрон решил выучить армянский язык. – Вот об этом я хочу узнать больше! – воскликнула Джинджер. – Я знаю, он составлял англо-армянскую грамматику. Мне интересно, о чем он думал и что его мотивировало. Профессор Манукян кивнул: – Байрон решил изучить и венецианский диалект. По правде говоря, в Венеции у лорда Байрона был один из его самых продуктивных периодов жизни. Работая в монастыре, он написал там первую половину поэмы «Дон Жуан». Джинджер продолжала узнавать новые сведения о Байроне, лакомясь вкусным ужином из морепродуктов, а затем десертом и кофе. Потом профессор Манукян объявил о том, что в будущем будут проведены и другие Байроновские конференции. Жаль, что в это время ей придется вернуться в Калифорнию. Она подумала о своих подругах и откинулась на спинку стула, чувствуя приятную усталость и попивая кофе. С января Джинджер была в Италии, где искала свежую информацию о жизни поэта. Накануне Рождества к ней обратилась заведующая кафедрой из университета Вангард в Коста-Меса, Калифорния, где она преподавала. Она спросила, хотела бы Джинджер поехать в Лос-Анджелес на семинар, посвященный проекту о лорде Байроне, который устраивает известный голливудский режиссер Магда Кольер. Для этого проекта требовались новые сведения о жизни поэта. Джинджер пришлось оставить университет на целый семестр и отправиться в Европу. Потеряв мужа, Брюса, который умер от рака более двух лет назад, Джинджер ухватилась за возможность работать в Италии, надеясь получить новый опыт, который поможет ей избавиться от душевной боли. Никто не мог заменить Брюса. Ее страдания были вдвойне мучительными, потому что он умер до того, как они обзавелись детьми. Больше всего Джинджер хотела детей. Психоаналитик сказала ей, что, раз она годами занимается писательским ремеслом, ей надо написать детские рассказы, которые понравились бы ее собственным детям. После скорби и разочарований по поводу разбившейся мечты Джинджер решила отвлечься и последовала совету психоаналитика. На семинаре она познакомилась с Зоей Перкинс и Эбби Грант, которых тоже наняли для проекта. Все трое получили магистерские степени в области литературы в Калифорнийском университете, университете Сан-Хосе и Стэнфорде соответственно, уделяя особое внимание поэтам и писателям-романтикам. Эбби отправилась в Швейцарию, а Зоя – в Грецию, но все трое постоянно поддерживали друг с другом связь, общаясь по скайпу и перезваниваясь по телефону. Путешествия еще лучше развили воображение Джинджер, и она решила писать о детях по всему миру. Джинджер объяснила тем, кто сидел за столом на борту корабля, что завтра она поедет на поезде в Венецию и какое-то время побудет в монастыре. В тот вечер она планировала встретиться с Зоей в аэропорту, откуда они должны были отправиться на ночном поезде в Монтрё, Швейцария; там они собирались взять напрокат машину и присоединиться к Эбби в Сент-Сафорин на Женевском озере, где начался бы их отпуск. Магда подарила им месячный отпуск на винограднике, где они могли делать все, что хотели.