Глава 6 Времени уже почти десять часов вечера. Джонатан все еще не вернулся с работы – он подменяет меня в ресторане. У меня звонит телефон – это Стивен Бэрд. – Сара? – говорит он, и мое сердце начинает бешено колотиться. – Я поговорил со своей мачехой – она считает, что в еще одной беседе с вами нет необходимости. Должность ваша, если вы согласны. Я с облегчением выдыхаю. Если я согласна? Он что, с ума сошел? Это просто удивительно! Я, можно сказать, действовала наобум, без всякой подготовки – и каким-то чудом добилась своего. Зарплата в тысячу двести долларов в неделю здорово поддержит нас с Джонатаном, да что там – она изменит нашу жизнь. Я наконец избавлюсь от постоянного болезненного страха и неприятного ощущения холода в животе, которое возникает у меня при каждом телефонном звонке, при виде любого конверта, обнаруженного в почтовом ящике. Мне буквально станет легче дышать. Я смогу спокойно подходить к входной двери, когда в нее будут звонить или стучать, не опасаясь, что это пришли коллекторы. Мне больше не надо будет оправдываться перед соседями и объяснять, почему я не открываю и вообще никак не реагирую, когда в мою дверь оглушительно барабанят. И я перестану ловить на себе сочувственные, а иногда и раздраженные взгляды. – Так вы согласны? – уточняет Стивен. В душе у меня поют скрипки. От радости даже перехватывает дыхание. – Да! Я очень рада принять ваше предложение. – Замечательно. Мы тоже рады, и моя мачеха особенно. Вы сможете быть у нас завтра к девяти часам утра? Мне бы хотелось согласовать с вами кое-какие положения контракта. Ну да, конечно, контракт. Мне следовало с самого начала понимать, что мои наниматели оформят все официально. – Ничего серьезного, так, кое-какие мелочи, – продолжает тем временем Стивен. – Мы действительно очень рады, что вы будете у нас работать. Закончив разговор, я едва на подпрыгиваю на месте. От радостного возбуждения я ощущаю покалывание в кончиках пальцев и легкое головокружение. Наконец, раскинув руки, я пускаюсь в пляс по комнате. Наверное, это может показаться странным соседям, которые, находясь у себя на кухне, могут видеть меня в окно. Но мне наплевать. Мне хочется забраться на крышу дома и прокричать оттуда на весь район о том, как мне повезло! Я готова была вступить в драку с кем угодно за эту вакансию, и вот теперь мне предстоит работать на одно из самых гламурных семейств в городе. Пять дней в неделю я буду погружена в тот мир, в котором живут эти люди, и у меня будет возможность подсмотреть, что это за мир. Нет, не подсмотреть – увидеть. Собственными глазами. И я все время буду находиться в обществе великолепной Колетт Бэрд и ее маленькой дочурки. Едва Джонатан успевает перешагнуть через порог, как я громко кричу: – Меня взяли! Он с удивленным лицом снимает с плеча рюкзак, ставит его на пол и наблюдает, как я, ликуя, скачу по всей комнате. В его глазах тоже вспыхивает радость. Я бросаюсь к нему, крепко обхватываю его руками за шею и осыпаю поцелуями его щеки и лоб. – Я просто поверить не могу! Разве это не здорово? Освободив его от объятий, я начинаю исполнять безумный танец, напоминающий джигу. Джонатан вместе со мной радостно смеется. – Расскажи мне, как все было и что теперь, – просит он. – Я приступаю к работе завтра. Платить мне будут тысячу двести долларов в неделю. Мне практически никуда не придется ходить. Мать ребенка прямо как наседка, она хочет, чтобы ее дочка как можно реже появлялась на улице, так что я буду в основном сидеть с ней дома. Моя нанимательница – просто королева. И в доме есть домработница, которая будет мне во всем помогать. Это не работа, а мечта! Джонатан проводит рукой по своим волнистым каштановым волосам – пот, пропитавший их от частых визитов на кухню ресторана «Очаг», уже успел высохнуть, но они все еще остаются растрепанными. – Тысяча двести долларов в неделю, – выдыхает он. – Это просто невероятно. Мы наконец сможем… – Я знаю! Это же просто чудесно! Лицо Джонатана расплывается в широкой улыбке. Он никогда не говорит об этом, но я знаю – его, как и меня, постоянно гнетут мысли о долгах. Но теперь я смогу начать постепенно оплачивать накопившиеся счета, и их размер и количество, я надеюсь, станут менее устрашающими. В этот момент я люблю Джонатана даже больше, чем всегда, – за то, что он, несмотря на то, как тяжело нам приходится из-за моих долгов, которые очень сильно мешают нам планировать нашу дальнейшую совместную жизнь, никогда не терял и не теряет веру в меня. Он всегда говорил, что мы выкарабкаемся. Я видела, как у него каменеют плечи, когда он, не зная, что я за ним наблюдаю, просматривает почту, как он при этом проводит ладонью по лицу и потирает шею – но, что бы он там ни обнаружил, Джонатан неизменно сохранял внешнее спокойствие. Он никогда не попрекал меня тем, что я погрязла в долгах. Он знал, во что ввязывается, когда мы познакомились и стали встречаться. И всегда говорил и говорит, что мы – команда и действуем сообща. И вот теперь мы видим свет в конце туннеля. Я смогу сообщить коллекторам, что у меня появился некий доход – это наверняка хоть немного поумерит их пыл. И у меня появится возможность хоть немного отодвинуть ужасную перспективу банкротства. Я снова подскакиваю к Джонатану, обхватываю его лицо ладонями и целую – на этот раз в губы. – Это просто великолепно, – говорю я ему на ухо. Джонатан крепко обнимает меня. – Поздравляю тебя, милая. Правда, мои поздравления. – Поздравлять надо нас. Джонатан отвечает мне поцелуем и говорит: – Да, и вправду поздравить надо нас обоих. * * * На следующее утро я оказываюсь около уже знакомого мне дома на Западной Семьдесят восьмой улице за несколько минут до девяти. Еще никогда мне не было так приятно ехать на работу, и никогда я не оказывалась на месте вовремя (впрочем, стоит внести поправку – не вовремя, а даже раньше назначенного часа). Подумав об этом, я не могу удержаться от смеха. Что, интересно, сказал бы Пол, если бы узнал, что я могу быть настолько пунктуальной? Малкольм при виде меня издает свист. – Эй, эй, я смотрю, вас можно поздравить, – говорит он, пока я перехожу улицу, посылая ему самую ослепительную из возможных улыбок. – Что ж, добро пожаловать в наш квартал. И в дом семьи Бэрд. С этими словами консьерж отвешивает мне шутливый поклон. Паулина уже ждет меня у двери. Мне кажется, что она вот-вот обнимет меня, но женщина сдерживает порыв сделать это и просто дружески похлопывает меня по плечу. – Я так рада, что вы согласились взять на себя эту работу, – говорит Паулина, когда мы с ней идем к кабинету Стивена. – Вам здесь очень понравится. Женщина и на этот раз одета весьма просто для домработницы, обслуживающей дом богатых жителей Нью-Йорка: на ней серые брюки и черный свитер, на шее – всего одна, довольно скромная, нитка жемчуга. Тем не менее, когда мы подходим к двери, ведущей в кабинет Стивена, она останавливается – всего на какое-то мгновение. Она чуть оттягивает пальцем эластичный браслет на своем запястье – и тут же отпускает. Жест настолько мимолетный, что я едва успеваю его заметить. По-видимому, это помогает ей собраться с духом. Затем Паулина открывает дверь кабинета, и на ее лицо снова возвращается улыбка. Этот маленький эпизод кажется мне немного странным, но я тут же перестаю думать о нем, поскольку Паулина громко объявляет Стивену Бэрду о моем приходе. Он протягивает мне руку. – Добро пожаловать! – говорит Стивен. – Мы очень рады видеть вас здесь. Кивком он отпускает Паулину, и домработница тут же исчезает. Стивен ведет меня к тому же стулу, на котором я уже сидела днем раньше, но на этот раз не предлагает мне ни чаю, ни бутербродов. Нам предстоит заняться делом. Стивен достает из ящика стола сложенные в стопку листы бумаги и протягивает их мне. – Все это, в общем-то, формальность. Уверен, вы все понимаете. Моя семья настаивает на том, чтобы все было оформлено официально, особенно мой отец. Он категорически настаивает на соблюдении полной конфиденциальности. Это важная часть сделки. Все, кто работает здесь, в тот или иной момент подписывали подобные документы. Я откладываю в сторону первую страницу, затем следующую, пытаясь обнаружить в тексте контракта что-то необычное. Однако все параграфы и пункты кажутся мне достаточно простыми и ясными. Я перехожу к чтению следующей страницы. Няня оказывает услуги семье Бэрд с понедельника по пятницу включительно. Далее следует абзац, в котором имя Колетт Бэрд, мое собственное и слово «конфиденциальность» выделены курсивом. Перед тем как продолжить чтение, я делаю небольшую передышку. Следующие пять абзацев насыщены юридической терминологией – в них речь идет об обязательствах и последствиях их нарушения сторонами, подписавшими контракт. Стивен, откинувшись на спинку кресла, наблюдает за мной, подперев подбородок ладонями и барабаня пальцами по собственной щеке. – Как я уже сказал, это, в принципе, формальность, – говорит он, посылая мне ободряющую улыбку. – Все, о чем мы просим, Сара, – это чтобы вы ответственно относились к своим профессиональным обязанностям и вели себя вежливо и учтиво все то время, пока вы находитесь у нас, а находясь за пределами нашего дома, не распространяли никакую информацию о том, что происходит внутри него. – Это мне по силам, – спокойно заверяю я собеседника, хотя готова завопить от радости и переполняющего меня чувства благодарности. – Ваше недельное жалованье будет выплачиваться вам наличными. Вы же должны пять дней в неделю приходить сюда, в эти великолепные апартаменты, где находится тот самый кукольный домик, который, я знаю, вам так понравился. Тут Стивен раскидывает руки, словно и он хорошо понимает, какое это везение для нас с ним – находиться здесь, в замечательном жилище семьи Бэрд. Я просто не в состоянии ему ответить. С того самого момента, как он позвонил мне вчера вечером, мое сердце от радости начало биться учащенно – и до сих пор не успокоилось. Мы с Джонатаном спали очень мало, поскольку до поздней ночи мечтали о том, какой будет наша жизнь после того, как мы оплатим все счета за пребывание в больнице моей тети. Мы рассуждали о том, что откроем накопительный счет, и прикидывали, не снять ли нам небольшой скромный ресторанчик для нашего свадебного торжества. Более того, мы осмелились предположить, что, может быть, нам удастся уговорить Пола предоставить в наше распоряжение зал в «Очаге» и сделать нам скидку. Впервые за очень долгое время, когда Джонатан наконец повернулся на бок и заснул, я включила маленький ночник и достала свой альбом для эскизов. Было приятно ощутить в пальцах карандаш. Я быстро сделала набросок. Сначала на бумаге появился контур, затем я заштриховала внутреннюю часть, обозначила тень. Еще несколько линий – и я поняла, что именно пытаюсь изобразить: элегантное, облегающее фигуру платье, похожее на то, которое я видела на Колетт, только мой вариант был с короткими рукавами. Выходит, общение с Колетт, ее понимание моды и красоты уже вдохновили меня на то, чтобы вернуться к моделированию. Стивен подталкивает ко мне ручку: – Пожалуйста, поставьте подпись на последней странице. Еще дату – и дело сделано. Я на всякий случай еще раз пробегаю глазами текст документа, а затем, не мешкая больше, послушно расписываюсь на последнем листе и возвращаю контракт Стивену. Он тут же убирает его в выдвижной ящик стола. – Прекрасно. Я сделаю для вас копию, чтобы вы могли забрать ее с собой уже сегодня. – Стивен вскакивает с кресла: – А теперь пойдемте посмотрим, что там делает моя мачеха.