– Нет, спасибо. – Ты же можешь пить кровь другого вампира таким образом, не причиняя вреда своей связи, амиго. Пока это не интимное кормление… – Я знаю это. Я не хочу. – Нино вздыхает и с болью в теле сильнее прижимается к кровати, а затем бормочет: – Я бы лучше умер с голоду. В другом конце комнаты Ладислао поднимает один из стаканов с подноса. – Истинная преданность… Мой tio ошибается насчет тебя и твоего мужа. Он подносит бокал к губам и выпивает его одним долгим глотком. – Что это была за женщина? – спрашивает Нино, когда он заканчивает. – Почему ты заставил ее коснуться моей ауры? Ладислао берет второй стакан и протягивает его в сторону Нино. – Последнее слово? – Он в твоем распоряжении. Он поднимает стакан и осушает его. Нино не может представить себе то, как пьет кровь другого вампира – ни при каких обстоятельствах. Его партнер пережил самое глубокое предательство, какое только возможно в их культуре, и Нино никогда не сделает ничего, что могло бы вызвать в нем это чувство. Никогда. Когда Ладислао заканчивает, то громко и удовлетворенно чмокает губами. – Я не знаю, кто это, но они совсем не плохие. Очень приятные для меня. – Он ставит бокал и возвращается на пуфик. – Она приносит мне кровь с тех пор, как я прибыл год назад. Думаю, мой tio выбрал ее, потому что она не говорит, а значит, не может говорить обо мне с другими членами сообщества… Хотя я могу ошибаться. – Ты секрет? И почему она должна бояться меня? – Потому что она молода, и возможно… Я думаю, что некоторые вампиры здесь ничего не знают о внешнем мире. Она была такой пугливой и боялась меня сначала – долгое время. Но через некоторое время я увидел, что ее мнение изменилось. Она начала улыбаться мне, когда я говорил смешные вещи, и задерживалась в комнате, слушая, что я говорю, вместо того чтобы бросить кровь и убежать. Обычно у нее нет сопровождающего – одноухий жуткий парень держится довольно близко к моему tio. Сегодня она опять нервничала, но ты видел, как она отреагировала на твою ауру? – Она выглядела удивленной. Ладислао кивает. – Это хорошо для нее. Это испытание. Я заметил… Кроме моего tio, у других вампиров здесь слабые ауры. Кахла и Одноухий, их энергии жалкие, не такие, как должны быть у чистокровных. Пробыв здесь год, я чувствую, что моя тоже потускнела. Думаю, она была удивлена тем, насколько сильна твоя аура. Нино поднимается на ноги. – Почему твой дядя это делает? Ты знаешь, как это началось? – Я знаю, что он основал это место чуть больше ста пятидесяти лет назад после того, как поссорился с моим отцом. Они не могли договориться о том, как управлять королевством в Рио-де-Жанейро после смерти деда, но поскольку мой отец был старшим, он победил. Мой tio решил, что создаст свое собственное «идеальное королевство» в новом месте. Наша раса стала вырождаться и погрязла в этих существах первого, второго и третьего поколений, от которых воняет человеческой кровью… Резкие слова Лайоса, сказанные им во время визита в Курашики, всплывают в памяти Нино. Похоже, старый вампир преуспел в своей цели, но для Нино результат под вопросом: слабые ауры, пугливые и невербальные слуги и одноухий прихвостень. Нино никогда не встречал таких чистокровных. Похоже, это королевство далеко от совершенства. – Как ты думаешь, чистокровным нравится жить в этом месте? – спрашивает Нино. – Они счастливы? – Как я уже сказал, я не разговаривал ни с кем, кроме Кахлы, а она не может говорить со мной, так что я не знаю. Но что касается меня, я бы хотел уехать как можно скорее. Tio думает, что я проболтаюсь о его обществе, если он меня отпустит. Я даже не знаю, где мы, черт возьми, находимся! И если я заговорю, то что скажу? Кто захочет говорить об этом месте… Este lugar é um lixo[28]. Я хочу поскорее его забыть. – Согласен. Нино откидывает голову назад, глубоко вздыхая. Его резцы пульсируют из-за недостатка крови, угрожая вытянуться против воли Нино. Он голодный, уставший, чувствующий себя неуютно и жаждущий, чтобы его муж заглушил мучительную пустоту, пульсирующую в его животе. Он дрожит от сырого, холодного воздуха комнаты. Ему кажется, что выцветшие стены смыкаются вокруг него. – Твое состояние не очень хорошее, милый. Когда ты в последний раз питался? Нино вспоминает: он здесь уже третий день, до этого он не кормил Харуку несколько дней – что на них не похоже, но у Нино были дела, и он остался на ночь в Осаке по делам. – Почти неделю назад. – Nada de bom[29]. Твоя кожа выглядит серой. Тебе холодно? Может, обнимемся? – Нет. – Я могу согреть тебя. Я сейчас немного костлявый, но это может помочь. Нино снова закрывает глаза, концентрируясь на своей внутренней природе и согреваясь собственным теплом. Он думает о своем доме – их с Харукой гнезде, а также о мире, любви и безопасности, которые они там построили. – Я хочу познакомиться с твоим супругом. При звуке голоса Ладислао концентрация Нино нарушается, но он не открывает глаза и продолжает молчать. – Я хочу увидеть человека, который вдохновляет тебя на такие чувства. Настолько, что я даже не могу сидеть с тобой на кровати… Эта грязная бархатная штука, ах! Tão desconfortável! Eu não gosto…[30] Узнав обиду в его голосе, Нино сдерживает усмешку. – Ты можешь сесть на кровать, но, пожалуйста, оставайся в ногах. Через несколько часов после этого дыхание Нино становится поверхностным и слабым. Он неподвижно лежит на боку. Резцы сами собой заостряются, когда он проводит языком по зубам. Ему нужно поесть. Его кожа сухая, внутренности тоже, как будто он лежит на солнце, и вся жизнь и питательные вещества испаряются из его тела. Движение даже на дюйм посылает ударные волны боли через нутро и конечности Нино. – Милый, тебе нужно выпить кровь сегодня вечером – так ты долго не протянешь. – Несмотря на просьбу Нино, Ладислао садится чуть позади него и прижимается к изголовью, его длинные пальцы гладят волосы Нино. – Ты должен думать о своем любимом. Его выживание зависит от твоего, амиго. Даже разговор требует энергии, которую Нино не может позволить себе тратить. Громкие шаги в коридоре заставляют Ладислао вскочить со своего спокойного места. К тому времени, как дверь распахивается, он снова садится на пуфик у большой кровати. Используя всю энергию, которую он может собрать, Нино выпускает свою ауру наружу. Теперь она слабее – он это чувствует, но она все еще держится. Шаги приближаются, он лежит, прижавшись щекой к одеялу. – Пора домой. Нино поднимается, медленно, осторожно. Лайос стоит над ним, его черные глаза без эмоций. Он поднимает свою трость и касается стеклянной поверхности ауры Нино. Его улыбка выглядит жутковатой. – Я не смогу вернуть тебя, если ты останешься защищенным от меня, не так ли? Высокий вампир с одним ухом подходит и становится рядом с Лайосом, его тонкое, заостренное лицо отбрасывает тень. Нино бросает взгляд на Ладислао, сидящего на краю кровати, и тот слегка пожимает плечами. В тишине царит напряженная атмосфера, все смотрят на Нино сквозь его яркую сферу. – Ну что? – спрашивает Лайос. – Я не намерен держать тебя здесь. Во всяком случае, без твоего товарища… Сердце колотится, пульс отдается в ушах и Нино сглатывает. Я должен вернуться домой… Он не сможет долго держать меня в таком состоянии. У него нет выбора. Вдохнув, он сворачивает и убирает силу своей ауры, но как только она растворяется вокруг него, рука старого вампира неожиданно появляется перед Нино, крепко хватая пальцами его подбородок. – А… Глаза Лайоса светятся ярко-белым светом, а его лицо искажается от гнева. Прежде чем Нино успевает осознать происходящее, во рту у него появляется горячее, бурлящее ощущение – как будто он полон пищевой соды, уксуса и огня. Он тяжело дышит, испытывая дискомфорт. Пространство вокруг оказывается пустым. Нино испытывает недоумение. Он пытается сглотнуть, но кашляет, к горлу поднимается рвота. Лайос убирает свои пальцы от лица Нино, и сильное давление ударяет его в грудь, отбрасывая назад, так что он падает на противоположную сторону кровати. – Tio, это слишком… – Держи рот на замке или ты следующий. Нино кашляет, задыхаясь и пытаясь дышать сквозь боль. Он переворачивается на спину на ледяной пол. Когда он открывает глаза, одноухий вампир угрожающе возвышается над ним. Нино поднимает руки, но тут раздается еще один сильный удар по ребрам. Затем ничего. Чернота и тишина, его тело ослабевает. Глава 13 Личность, решение проблем, поведение и эмоции… суждения. Речь? Нет, не это. Движение тела… двигательная полоса? Харука откладывает книгу, которую читает на данный момент, в сторону и берет тяжелый справочник по клинической анатомии. Он переходит к оглавлению и проводит по нему пальцем, сидя на полу сгорбившись. Он не знает, сколько сейчас времени. Да это и неважно. Темно. Моторная полоса – первичная моторная кора… контролирует волевые движения, речь, глотание. Таламус передает сенсорные и моторные сигналы в кору головного мозга… Кора головного мозга. Высшие интеллектуальные функции… Возможно… Он отбрасывает книгу ленивым движением, затем поднимается, чтобы взять другой справочник, и снова перелистывает последнюю страницу. Внезапно Харука вскидывает голову, ощущая неясный гул энергии, словно электроды перемещаются в атмосфере комнаты. Он выпрямляется, медленно напрягая каждый мускул своего тела, его глаза инстинктивно начинают вглядываться в темноту. Незваный гость материализуется в центре комнаты, его тонкое тело появляется из туманной волны атомов и серебряных частиц. Это Лайос, в такой же темной, формальной и устаревшей одежде. Он стучит тростью о татами и сверкает надменной улыбкой.