Теперь он действительно смотрит на своего мужа. Харука снова здоров. Нино несколько недель ухаживал за ним: готовил, проводил несколько довольно интенсивных сексуальных контактов и заставлял его крепко спать – темные круги исчезли, черты лица снова стали изящными и сияющими. Кроме того, у него снова короткие волосы – самые короткие, какие Нино когда-либо видел. Он подстригся перед самым отъездом. Молодого, безмятежного героя феодальной эпохи укиё-э больше нет, на смену ему пришел интеллектуальный студент университета, который слишком ответственно относится к своим исследованиям. Сейчас выражение лица Харуки чересчур серьезное. Его глаза зажмурены. Нино переводит взгляд вперед. – Как долго лететь на вертолете до королевства Лайоса? – спрашивает он. – Около часа, – кричит детектив. – Это глубоко в горах Хаджир. Мы не сможем доехать туда на машине. Любой другой способ займет несколько дней пути. Боже, помоги мне. Нино смотрит в сторону своего супруга. Прости, Хару… – Вот оно, – объявляет детектив Куэвас. Машина замедляет ход, продолжая двигаться по широкой дороге, которая проходит через деревню. Нино смотрит в окно. Солнце стоит низко, а на западе можно увидеть густые серые облака в небе. Окружающее пространство лишено цвета, за исключением единственного спектра: от бежевого до грязно-коричневого. Изредка встречаются пастельно-зеленые навесы. Хадибу похож на маленький городок, родившийся посреди пустынной глуши. Большинство строений стоят плотно друг к другу, плоские и низкие. Некоторые из них грязные и частично разрушены, другие целы, но перед ними на гравии разбросаны обломки скал или мусор. Одежда, одеяла и домашняя утварь украшают вход одного строения, мимо которого они проезжают. В другом находится небольшое стадо коз. Фургон останавливается перед приземистым квадратным домом с большой трещиной в каменных ступенях, ведущих к входу. – Ваше жилье на сегодняшний вечер, милорды. Детектив Куэвас поворачивается и с ухмылкой смотрит на них с переднего пассажирского сиденья. Они путешествуют налегке, поэтому взяв свои небольшие сумки, они направляются внутрь. Каменная конструкция внутри такая же, как и снаружи. Это единственная комната без картин и декора, только самое необходимое: кровать с двумя односпальными матрасами и одеялом, умывальник, стул. Над головой висит голая лампочка, а дверь в дальнем углу ведет в узкую ванную комнату с туалетом и душем. – По крайней мере, здесь есть горячая вода, – говорит детектив. Она поднимает подбородок, ехидничая. – Внизу по дороге есть дрянной отель, но у них вчера прорвало трубу, так что это лучшее, что можно было найти в сжатые сроки. Вы, богатые, чистокровные представители высшего сословия, вероятно, не привыкли к таким убогим местам. Приношу свои извинения за дискомфорт. Харука наклоняется, роясь в сумке, но после ее слов выпрямляется и смотрит на детектива. – Почему вы оскорбляете образ жизни этих людей, пытаясь насмехаться над нами? Детектив усмехается. – Бросьте, вы же понимаете, что я имею в виду… – Не понимаю. Наше жилье скромное, но этого достаточно. Жители этого города могут вести образ жизни, отличный от нашего, но ваше суждение бесчувственно. – Серьезно? – отвечает она. – Вы собираетесь стоять здесь и вести себя так, будто их образ жизни просто «отличается» от вашего? Вы живете в красивом, просторном поместье в одной из самых богатых стран мира и ни в чем не нуждаетесь – живете счастливой жизнью. В то время как эти люди без гроша в кармане, голодают и живут как убогие. – С какой целью вы делаете это заявление? – спрашивает Харука. – Что мы должны делать? Детектив начинает, расстроившись: – Я не знаю… пожертвовать или что-то в этом роде. – Мы делаем пожертвования. На многочисленные нужды. Что еще? – Послушайте. Я знаю, что вы не можете просто прилететь и спасти целую страну, ясно? Я просто говорю, что эти люди, вероятно, страдают. Дело не только в «образе жизни». – По моему опыту, несчастья и страдания существуют во многих формах, а удовлетворение можно найти в самых скромных обстоятельствах. Я считаю, что истинная опасность кроется в поверхностных сравнениях и широких предположениях. Она поворачивается к двери, усмехаясь. – Верно. Думаю, я еще не прожила достаточно долго в своей скудной жизни второго поколения, чтобы достичь столь высокого уровня просветления. Я вернусь утром, милорды. – Она одаривает их легким поклоном и уходит. – Что, черт возьми, с ней такое? – Нино мрачнеет. – Почему она так озлоблена на нас? Должен ли я сказать ей, что, хотя я жил в шикарном доме, со мной жестоко обращались? Что моя мама умерла, когда мне было восемь лет, и вся моя община подвергла меня остракизму[45], как будто я был пятном в обществе? Разве мои страдания бесполезны, потому что я вырос в «большом поместье»? – Не обращай на нее внимания. Какие бы проблемы у нее ни были, они внутри нее самой. – Когда Харука садится на кровать, она громко скрипит. Он протягивает руку, на его губах появляется нежная улыбка. Понимая намек, Нино подходит к нему. Он помещает свою ладонь в руку мужа, а затем перемещается, чтобы встать между раздвинутых ног Харуки. Снаружи уже завывает ветер, набирающий силу, словно громкий шепот. Нино делает глубокий вдох. – Спасибо тебе за это. – Тебе некомфортно? Находиться так близко к месту своего заточения? – Не совсем… Детектив заставила меня почувствовать беспокойство только сейчас, но я в порядке. Черт… Мне не терпится отвезти тебя обратно в Милан, а потом в Трентино, когда мы закончим здесь. Думаю, нам давно пора отдохнуть. Харука подносит тыльную сторону руки Нино к своим губам и нежно целует костяшки пальцев. – Давай сосредоточимся и поработаем вместе завтра, чтобы мы могли уехать как можно скорее. Я не хочу терпеть ее неуместную обиду дольше, чем это необходимо. – Звучит неплохо, – вздыхает Нино. Он смотрит мимо своего товарища на не очень широкую кровать. – Сегодня мы будем спать в позе ложки. Вид на океан с высоты птичьего полета теперь сменяется горами – покатыми и пещерными. Всюду острые пики и низкие долины, покрытые грязью и пылью. Драконовы деревья тянутся вверх своими перевернутыми корнями, а между трещинами и скалами растет дикая, но редкая растительность. Когда в поле зрения появляется дом Лайоса, у Нино замирает сердце. Его пульс бьется в ушах, перекрывая шум винта вертолета. Большой белый дом в викторианском стиле стоит на вершине горы. Кажется, будто ему не место в этом чужом и диком окружении. Дом двухэтажный, асимметричный, с округлыми крышами и башенками. Каким-то образом драматизм его внешнего вида подчеркивает странное сочетание его местоположения, словно монахиня на подвальной вечеринке, которая к тому же одета в расшитую блестками мантию. По мере того как вертолет приближается, дом начинает приобретать черты: потрескавшаяся краска и поврежденные ставни, крыша обветшала и обвалилась на одном небольшом участке сзади. Здесь нет никакого движения. Ни вампиров, ни людей, ни животных. Только большой, неправильно расположенный дом в руинах. Они приземляются на обширную плоскую скалу под домом. Пилот вертолета остается сидеть, пока детектив, Маркус, Харука и Нино выходят. Когда Нино ступает на гору, он дрожит, температура воздуха низкая из-за высоты, гораздо ниже, чем в деревне, где они остановились на ночь. – Я же предупреждала вас, не так ли? – спрашивает детектив Куэвас, когда Нино вздрагивает от холода. – Я удивляюсь, что вы, чистокровные, вообще мерзнете. – Мы не непогрешимы, – холодно парирует Харука, засунув руки в карманы своего длинного шерстяного темно-синего пальто. – Если нас уколоть, разве у нас не идет кровь в течение пяти секунд? Детектив фыркает. – Смешно. – Как же мы туда заберемся? – интересуется Нино и потирает руки, прежде чем засунуть их в карманы своей куртки-бомбера с капюшоном. Его тревога невелика, но грозит перерасти в панику. Чем скорее они начнут двигаться, тем лучше. – Сбоку есть дорожка со ступеньками, ведущая к фасаду. Дом в довольно плохом состоянии, так что нам следует быть осторожными. Следуйте за мной, пожалуйста. И детектив, и ее заместитель несут большие красные рюкзаки, которые они поправляют по мере продвижения вперед, указывая дорогу. Камни хрустят и скользят под их ногами. Тропа поднимается все выше и выше, ветер развевает волосы и пальто путешественников. Можно заметить, что тропу вырубили вручную, потому что вскоре их путь проходит по каменному коридору с возвышающимися стенами по обе стороны от них. Нино сравнивает это ощущение с пребыванием в аэродинамической трубе, шум которой громко разносится в его ушах. Когда ветерок стихает, он оглядывается через плечо на Харуку. Ты чувствуешь это? Харука поднимает глаза, чтобы встретить его взгляд, и решительно отвечает: Да. Здесь есть и другие чистокровные. Ветер снова поднимается, заставляя Нино тяжело сглотнуть. Но где? Я чувствую гул их энергии, но он почти… приглушен? – Смотри. И Нино, и Харука останавливаются – туннель выходит на широкий обрыв, и пейзаж внизу тянется на многие мили, кажущиеся бесконечными. Детектив Куэвас указывает на запад. – Вдалеке виднеются дома из глинобитного кирпича. Мы уже спускались туда, но, как я уже говорила, когда звонила вам, там было пустынно – ни одного вампира. Очень жутко и холодно. Ни электричества, ни водопровода, ничего. Такое ощущение, что это что-то из каменного века. Перед ними виднеется извилистая тропа с неровными ступенями. Детектив Куэвас руководит дальнейшим подъемом. – Почти пришли, господа. Нино проходит вперед, но все внутри его груди напряжено. Это место изолировано – вдали от кого-либо или чего-либо знакомого – и странность этого места тяготит его. Как будто они пришли на самый край земли, и это осознание тревожит его. О чем, черт возьми, я думал? Что, если вертолет сломается и мы застрянем здесь… Что, если в доме нас что-то ждет? Что мы… Харука шагает к нему, залезая в карман Нино, чтобы вытащить и взять его руку. С нами все будет в порядке. Скоро все закончится. Он глубоко вздыхает, утешаясь теплом и уверенностью Харуки, сжимающего его руку. Дом показывается перед ними, вблизи он кажется еще более заброшенным. В некоторых окнах нет стекол, в других они в трещинах, как паутина, а те, что целые, – грязные: на них пыль и пятна от капель дождя. – Как он протащил этот дом через весь город? – спрашивает Маркус. – Я не знаю, но похоже, что он не мог позволить себе содержание дома после его постройки, – отмечает детектив Куэвас. – Он почти готов к сносу. Когда они оказываются у входной двери и встают на шатком деревянном крыльце, детектив Куэвас берется за ручку и толкает ее, но она не поддается. – Странно… она была открыта, когда мы приходили до этого. – Она поворачивается к своему заместителю. – Ты закрыл ее? – Я не знаю, как, черт возьми, мог бы это сделать без ключа…