– Ну да. – Тогда до завтра! Капитонов положил трубку. И наверняка повернул назад. Дорога действительно разгрузилась, обратный путь занял вдвое меньше времени. Но Вадим отправился не домой, а на улицу Марксистская. Он уже не думал о том, что нужно навестить Лизу. Он просто хотел знать, дома она или нет. И его интересовал еще один вопрос. В окне «седьмой» квартиры горел свет, высота третьего этажа позволяла видеть мелькающий силуэт женщины. Лиза, похоже, дома. А где тогда человек, которого Бровкин отправлял следить за Неверовым? Если он действительно принял в свое время столь хлопотные меры предосторожности, то почему бы ему не отправить своих людей сейчас – для охраны своей любовницы? Вадим обошел двор, но не нашел ни одной машины, в которой бы находились люди. Он подождал еще какое-то время, но охрана от Бровкина так и не появилась. Глава 5 – Капитонов, я тебя не узнаю! Начальник управления, казалось, родился в фуражке. Никогда не снимал ее. Во всяком случае, Макар без фуражки его не видел. А тут вдруг снял ее, протер носовым платком вспотевшую залысину. Апрель месяц, весна в этом году настоящая, на улице почти лето, а центральное отопление почему-то не выключают, в кабинете у Славиной жарко, хоть сплиты включай. – Сколько ты уже с этим делом возишься? – Неделю. Дело об убийстве Левашова зашло в тупик, Капитонов отработал всех, кого только мог, и никаких зацепок. А начальство торопит, давай, давай. У начальства показатели… Но так между Макаром и полковником Гарькавым целых две инстанции – Глотов и Славина. А все претензии почему-то адресованы Макару. – Стареешь? – не постеснялся спросить Гарькавый. Фамилия у него горькая, а физиономия кислая. – Не молодею, – кивнул Макар. Он призвал себя не обижаться и даже воспринимать ситуацию философски. Солдат спит – служба идет. А Макар всего лишь солдат. Тридцать шесть лет ему, а он даже не начальник отделения. Всего лишь старший опер. Глотову всего тридцать один год, а он уже начальник. Опер он хороший, но процент раскрытых дел у него неважный. А еще раньше Хлестов отделение возглавлял. Этот карьерист только задницы начальственные целовать мог, а уже на полковничьей должности – в Главном управлении МВД. А Макар так старшим опером со службы и уволится. А если так, то зачем напрягаться?.. – Стареешь, – не согласился Гарькавый. – И борозду порчу, и пашу неглубоко. – Капитонов, это что, пессимизм? – Хорошо информированный оптимизм. – Капитонов, я тебя не узнаю! – Гарькавый возмущенно глянул на Славину. Ну да, недостаточно хорошо воспитывает, не исправляет, а может быть, поощряет промашки в работе подчиненных. А промашка вышла. Не может Макар выйти на преступника, но так неделя всего лишь прошла. А Гарькавый уже смотрит на него – взглядом выговор выносит. А там и до личного дела недалеко. И это чуть ли не единственный прокол за последние два года. Тем более это еще не «глухарь». – Ну чего молчишь? – спросил полковник. – Думаю. – О чем? – О деле. – Так излагай! – Версий много. А слов еще больше. И все путаные. – Плохо, Капитонов, плохо!.. Три дня тебе даю! Макар уныло посмотрел в окно. И мысленно усмехнулся. И прокол у него, и промашка, как раз то, что мешает назначению на вышестоящую должность. Но так и не назначат же. – Опять молчишь? – Думаю. – Тьфу ты! Гарькавый поднялся, натянул фуражку и, вертикально подняв ладонь, приложил ее к козырьку. И фуражку выровнял, а заодно и честь самому себе отдал. Очень удобно. В дверях полковник остановился, что-то вспомнил, повернулся к Макару. – Да, хотел сказать!.. – Гарькавый задумался, говорить или нет, и решил, что не надо. – Потом скажу! – Он посмотрел на Макара, перевел взгляд на Славину и вышел из кабинета, не закрыв за собой дверь. Славина вышла за ним следом. Переступая порог, она махнула рукой Макару, чтобы не уходил. Проводила начальника, вернулась и в упор посмотрела на Капитонова. – Глотова переводим, в отделение по грабежам и разбоям. Там у них совсем плохо. – У нас тоже не очень. Убийство раскрыть не можем. – Надо раскрыть! – А то что? – Гарькавый хочет видеть тебя на месте Глотова. – Хорошо, что не в гробу. В белых тапочках. – В гробу у нас Левашов. – Один круг я уже нарисовал, – вспомнив Гоголя, сказал Макар. Как это ни странно, но перспектива возглавить убойный отдел, то есть отделение, не очень-то возбудила его. Вот если бы его на эту должность десять лет назад назначили, он бы прыгал от радости. – Это ты о чем? – О ведьмах. – О каких ведьмах? – Которые в гробах летают… Второй круг чертить надо. – Кого ты отпевать собрался? – Пока не знаю. Но первый круг я с Неверова начал. С него и начну. – Начинай! – Прямо сейчас? – Представь, что я ведьма. – Все красивые женщины – ведьмы, – кивнул Макар. Капитонов крутил Крупенина, отрабатывал общих друзей его и Левашова, не оставлял без внимания Белесову. Интересовался Неверовым, но этот тип бесследно исчез, его или похитили нанятые Крупениным люди, или он очень где-то спрятался. Ни машины, ни видеорегистратора… Но, возможно, Крупенин уже вернулся, если да, нужно брать его в оборот. – Если думаешь начать с Неверова, то с чего именно? – спросила Славина. – С того, что у него алиби. – Вопрос, насколько надежное? – Мы пытались проверить, Ворошилов ездил к Неверову, его самого не нашел, но вышел на любовника его подружки. Некто Бровкин утверждает, что в момент убийства Елизавета Осокина находилась с ним. А его человек в это время наблюдал за Неверовым, который всю ночь провел в доме. Человек этот действительно подъезжал, давал показания в пользу Неверова, но Ворошилов сомневался в их правдивости. Да и Макар чувствовал в даче им показаний какой-то подвох. Может, потому и возникла необходимость зайти на второй круг. – Выходит, Неверов невиновен? – Думаю, что да. А как оно на самом деле?.. Начнем с Неверова, перейдем на Крупенина… Надо будет – зайдем на третий круг, – в раздумье проговорил Макар. – Ты должен раскрыть это убийство… – Марина подошла к нему близко-близко. – Ты должен стать начальником отделения.