– Да. – Ты у нее? – Был у нее в гостях. А сейчас рядом с ее домом. В Северном Тушино. Бровкина жду. Он позвонил ей, на Пьяное озеро пригласил. – На Пьяное озеро? – Ну, она не сказала, что на Пьяное. Раньше говорила. Что на Пьяном озере с ним была. Пятого апреля. – Точно пятого апреля? – взбудораженно спросил Капитонов. – Сказала, что у родителей была, Бровкин подъехал, она села к нему в машину. Тут у них водохранилище рядом. Сказала, что это и было Пьяное озеро. Пошутила она, не были они на Пьяном озере. – Так были или не были? – А вдруг были? – Неверова с ними не было? – то ли спрашивая, то ли утверждая, сказал Капитонов. – Не было. – Глазырин утверждает, что Неверов не убивал Левашова. – Но кто-то же убил. – Кто-то убил. И Глазырин знает, кто. – Знает?! – встрепенулся Вадим. – Но не говорит. Молчит как рыба об лед. – Может, он сам? – Вряд ли. – Может, кто-то из своих? – А вдруг Бровкин? – На Пьяном озере? – Зачем ему? – А зачем Неверову? – Ну да. – Бровкин не подъехал? – На соседней улице стоит. Не двигается, – сообщил Вадим. Одним глазом он наблюдал за подъездом, другим посматривал на экран компьютера. – Между прочим, звонил сейчас Бровкин Осокиной с какого-то левого телефона. – Может, светиться не хочет? – Вот я и думаю. – Северное Тушино, говоришь. – Если вы подъехать хотите, то не надо. Я сам. – Что сам? – Бровкин зайдет к Осокиной, я за ним, устрою сцену ревности… Ну как будто я влюблен. – Давай без сцен. А с Бровкиным я сам поговорю. Капитонов узнал адрес, велел ждать и разъединил связь. А минут через пятнадцать появилась Лиза, в стильном плаще поверх нарядного платья. К этому времени обладатель телефона, за местоположением которого следил Вадим, приблизился вплотную к дому. К девушке подъехала старенькая иномарка. Лиза пожала плечами, подошла к машине, села. «Хендай» сдал задом, хотя мог проехать через двор. И Вадим вдруг понял, почему так происходит. Подъезд у Лизы первый, Бровкин подъехал с короткой стороны дома, остановился так, чтобы автомобиль не попал в обзор видеокамеры. Сзади камер нет, а впереди целых шесть. И в подъезд Бровкин заходить не стал, чтобы не быть запечатленным на видеозаписи. Он явно что-то задумал. «Хендай» стремительно набрал скорость, выехал на улицу Свободы и помчался к выезду из Москвы. К водохранилищу сворачивать не стал, пересек МКАД, через Куркино вышел к Сходне, а за речкой лес, там Бровкин и остановился. Вадим увидел, как Бровкин вытаскивает из машины бесчувственную, а возможно, и мертвую Лизу. Кровь ударила Ворошилову в голову. А ведь он же догадался, кто убил Левашова. Даже понял, кто мог быть с Бровкиным в момент убийства. Понял, но позволил Лизе сесть в машину к Бровкину. А ведь мог бы сообразить, что убийца собирается избавиться от свидетеля. Вадим остановил машину, выскочил, на ходу вынимая пистолет, Бровкин его заметил, но Лизу не бросил. И, ускоряя ход, потащил ее в лес. – Стоять! – Вадим направил на него пистолет. – Да ты чего, парень? – Бровкин отпустил девушку, и она бревном упала на землю. – Ну ты и гнида! – А что такое? Это же просто обморок! Бровкин осторожно шагнул к Вадиму, поворачиваясь к нему боком, а к Лизе лицом. – Сейчас в чувство приведу! – наклоняясь к ней, сказал он. – На землю! Лицом вниз! – потребовал Вадим. – Да ты чего, старик? Нормально все! Бровкин поднял руки, медленно опустился на одно колено, затем оперся о землю локтем, перенес на него вес тела, лег. – Руки! Вадим схватил его за руку, собираясь заломить ее за спину. Но Бровкин ударил его ногой – по руке, в которой лейтенант держал пистолет. Он не мог видеть, куда бьет, да удар не мог быть сильным. Но пистолет из руки он тем не менее выбил. Вадим ударил его кулаком в шею, но вырубить не смог. Бровкин вскочил, Ворошилов потянулся за ним и нарвался на выставленный локоть. От удара в нос в глазах потемнело, в ушах зазвенело, но Вадим каким-то чудом удержался на ногах. И даже смог отразить следующий удар. От очередного удара он просто увернулся – резко подался назад, но при этом споткнулся и упал. Бровкин набросился на него, сначала ударил в кадык, а затем сжал горло двумя руками. Сознание от удара Вадим не потерял, но у него отнялись руки, он не чувствовал ног. А Бровкин продолжал его душить, с тихим восторгом глядя ему в глаза. Он явно получал удовольствие, глядя, как умирает человек. А Вадим умирал, и понимал это. Сначала закрылись глаза, затем стало отключаться сознание. И все же он почувствовал, как хватка ослабла и как Бровкин завалился на бок. Неужели Капитонов подоспел?.. Но в чувство Вадима привела Лиза. По левой щеке ударила, по правой, а когда он открыл глаза, помахала рукой перед самым лицом. Бровкин лежал на боку, рядом валялись обломки сухой ветки, которой Лиза шарахнула его по голове. Ударила сильно, Бровкин лежал без сознания. Не спуская с Лизы глаз, Вадим достал наручники, надел их на Бровкина. – Спасибо тебе, конечно, – потирая разболевшееся горло, сказал он. Потерла горло и Лиза. – Тебя душил, меня ударил, – сказала она и сухо кашлянула. – Знаешь, за что? – За то, что я дура, – кивнула она. Фонари не горели, в небе светила луна, но этого хватало, чтобы Вадим мог видеть Лизу и отыскать валяющийся на земле пистолет. – Всего-то? – усмехнулся Вадим. – В ресторан пригласил, а я, дура, поверила. – На ночь глядя? – А разве в ресторан днем ходят? – Ночью, – согласился лейтенант. – И в ресторан ночью ходят, и убивают чаще всего ночью… Зачем он Левашова убил? – Бровкин? – А кто? Ты?! – Я?! Ну нет! Бровкин убил! – Врешь, сука! – сквозь зубы процедил подозреваемый. Оказывается, Бровкин уже очнулся, а Вадим и не заметил. – Я вру?! А зачем ты меня убить хотел?!