– Пока нет. – Может, тебе рано еще на должность начальника отделения? – спросил Гарькавый. – Как скажете. – А так и скажу! Как найдешь этого Нетлёнова, так и скажу! Ну, чего стоим? Ищем! Работаем! Гарькавый громко хлопнул в ладоши – как будто хлыстом щелкнул. И взглядом указал на дверь, это если вдруг дрессированные офицеры не поняли его. – А ведь он прав, – уже в тишине коридора сказала Славина. – Ворошилов облажался, – кивнул Макар. В принципе, Гарькавый ругал Ворошилова по делу, но, как ни крути, Вадим старался, даже возможный путь отступления перекрыл, хотя и не смог перехватить возможного преступника. А вот к сожительнице Нетлёнова он сунулся зря. – А все плюшки нам. – Плюшки. Пища для мозга. – Я бы сказала, скипидар. Для поддона… Как Нетлёнова искать будем? – По адресам. Голодову обработали как следует, она назвала пару адресов, по которым мог скрываться Нетлёнов. И с его родственниками ведется работа, но результата пока нет. – И по номерам. – По каким номерам? – не поняла Марина. – Откуда у Нетлёнова фальшивый автомобильный номер? – Номер настоящий. Но списанный, – кивнула она. – Вопрос, в каком отделе ГИБДД его списали. Дело Алексеевой и Баушевой уже объединяют, но не факт, что работать будут представители главков. Возможно, просто объединят следственные группы двух административных округов Москвы, но в любом случае без работы Макар не останется. Глава 13 Навощенный, наглаженный, грудь колесом, и глаза блестят, и майорские звезды на погонах. Непыльная служба у инспекторов в отделах ГИБДД, это Макар, как волк, лесами, полями к цели пробирается, а у этих ребят маршрут конкретный – из кабинета в кабинет, по паркету, под крышей над головой. Никаких тебе дождей, ветров, но, как говорится, кто к чему стремился. – Майор полиции Капитонов, уголовный розыск, – представился Макар. – Да уже в курсе, – добродушно улыбнулся инспектор. Макар уже битый час окучивает отдел, то с одним поговорит, то с другим, но Нетлёнова никто так и не опознал. И автомобиль его зарегистрирован совсем в другом округе. – Говорят, у вас здесь профессиональная память на лица, – сказал Макар, показывая фотографию Нетлёнова. – Видел такого, – кивнул майор. – Где, когда? – Да уже и не помню, с месяц назад… С Гостинцевым разговаривал. – С Гостинцевым, – кивнул Макар. Он тоже мог похвастать профессиональной памятью как на лица, так и на фамилии. Запомнил он капитана Гостинцева из окна приема документов, разговаривал с ним не далее как десять-пятнадцать минут назад. Маленький, щупленький, мужику под сорок, он все еще капитан, но самомнение как у генерала. Разговаривал с Макаром через губу и смотрел сквозь фотографию Нетлёнова, как будто и не видел ничего. Макар на всякий случай попросил инспектора глянуть еще раз. – Где разговаривал? – Во дворе разговаривали, курили. – А Гостинцев имел доступ к списанным номерам? – Ну как имел… – Мог незаконно взять пару номеров, скажем, для друга? – Зачем другу списанные номера? Макар оставил этот вопрос без ответа и вернулся к Гостинцеву, но в окне приема документов уже сидела миловидная девушка с таким же отсутствующим взглядом, как у Гостинцева. Как оказалось, Гостинцев только что отпросился с работы у начальника. – Дочка у него заболела, в больницу кладут, – сонно глядя на Макара, лениво проговорил щекастый, с двойным подбородком подполковник Январев. – Где живет Гостинцев? – В больнице он сейчас, туда вам нужно, – зевнул Январев. – А если Гостинцев киллера предупредит? – Какого киллера? – заметно напрягся подполковник. – Которого Гостинцев у себя дома прячет. – Гостинцев?! Киллера?! Не может такого быть! – Адрес! Январев и адрес квартиры назвал, и про дачу вспомнил. Но Макару этого показалось мало. – Со мной поедете, товарищ подполковник! – Не понял! – вскинулся мужчина. Не доверял ему Макар, вдруг он позвонит Гостинцеву, вспугнет его. – Если вдруг выяснится, что Гостинцев киллеров фальшивыми номерами снабжал!.. Если вдруг выяснится, что Гостинцев член организованной преступной группировки!.. На ваше место, подполковник, претендентов много. – Ну, хорошо! – Январев поднялся, положил руку на живот, устраняя колебание жировой прослойки. – Пистолет возьмите. – Ты что, майор, совсем? – И бронежилет неплохо бы… Я не шучу! Январев чуть не лопнул от натуги, пытаясь испепелить Макара огненным взглядом, но пистолет взял и бронежилет тоже. Мало того, он предложил свою служебную машину, а это сирены, проблесковые маячки, одним словом, возможность проскакивать через «пробки». Пока Январев собирался, Макар связался с Ворошиловым и велел ему пробить телефон Гостинцева. Оказалось, что капитан уже выехал на Кольцевую. А Январев сообщил, где у Гостинцева находится дача. Именно туда капитан сейчас и направлялся. Гостинцев ехал без мигалок, но нагнать его удалось только в дачном поселке. Дача у него самая обыкновенная – деревянный домик посреди шести соток. Машину он поставил у ворот, вышел в этот момент и попал в поле зрения своего начальника. – Эх, Витя, Витя. – Январев смотрел на подчиненного, как на законченного злодея. А Гостинцев, застыв как вкопанный, смотрел с открытым ртом на приближающийся «Форд». И вдруг со всех ног рванул к своему дому – открыл калитку, пересек двор, поднялся на крыльцо. – Стой! – крикнул Январев. Машина остановилась, грузный подполковник стал вылезать из нее. Макар его опередил. Он перепрыгнул через забор, а Январев ломанулся за Гостинцевым через калитку. Открылась дверь, Гостинцева вытолкнули из дома, и тут же лязгнул затвор. Стреляли из пистолета с глушителем, пуля ударила Январева в грудь. А еще Гостинцев упал рядом с ним. В руке у него Макар увидел гранату. И еще он увидел, какими глазами смотрит на нее сам капитан. Он тужился изо всех сил, чтобы не разжать пальцы, не снять их со спускового рычага. А граната находилась всего в двух-трех метрах от Макара. – Давай спокойно! Он схватил Гостинцева за руку, помогая ему сжать пальцы. Подтащил его к дому – под прикрытие стены, к ним присоединился подполковник Январев. К счастью, пуля не смогла пробить бронежилет, но нанесла удар по психике Январева. Бедняга безудержно икал, его лихорадило от пережитого ужаса. Но опасность не миновала, и Макар это четко понимал. Одна граната могла разорваться в руке у Гостинцева, другая – выпасть из окна им на голову.