– Нетлёнов во всем признался, Слепков тоже. Но вы об этом не знали, и, если вы расскажете все как на духу, это будет расценено как чистосердечное признание. – А что говорить? Ну занесло меня, – вздохнул Вакулин. – Занесло. – Назвал фамилию человека. – Никанорова? – Ну да. – Убили его. Слепков Егор Николаевич убил. – Да? – Взяли мы его, когда он Неверова пытался убить. А перед этим Рюмова убил. На самом деле Слепков в убийстве Никанорова не признался. И фактами к стенке приперли, и давили что есть мочи, а он не кололся. – Признался? – А куда он денется? – И я признаюсь. Насчет Никанорова разговор был… – Вакулин закрыл глаза и поджал губы, будто собирался заплакать. – Алексеева и Баушева этот разговор подслушали. – Подслушали. – Вы с ними договорились, чтобы молчали. – Договорился. А Рома все равно все узнал… – А он знал Никанорова? – Ну, постольку-поскольку. Я с него собирался начать, а он уехал. – Поэтому начали с Алексеевой. – Жаль девчонку. – Тебе себя жаль, – усмехнулся Макар. – Только себя и жаль. Потому и выкручивался, но так и не выкрутился. Дверь открылась, в палату в сопровождении Славиной вошел серьезный, важного вида мужчина в крупных роговых очках. – Следователю все расскажешь, и не пытайся юлить, – собираясь выходить, предупредил Макар. Марина смотрела на Капитонова с непонятной грустью в глазах. В душу закралось нехорошее предчувствие. – Я ему случайно не пожелал скорейшего выздоровления? – в коридоре спросил он. – Не пожелал. – Жаль. Здесь ему хорошо, в СИЗО будет хуже. – Чем хуже, тем лучше, – вздохнула Марина. – Для общества… Ты сегодня какая-то ну слишком загадочная, – попробовал, но не смог улыбнуться Макар. – Илья хочет вернуться. – А ты? – В горле вдруг стало сухо. – Не знаю. – Он тебя предал! – Может быть. – Не может быть, а предал. И ты его простила… А я не прощу. Если предашь ты. Макар долго ждал своего счастья. Марина жила с другим, а он ждал, ждал. И дождался. Но теперь все по-другому. Больше он ее к мужу не отпустит. А если она все-таки уйдет, то прощения ей не будет. Пусть так и знает…