Я знала, что должна делать. Я знала, как покончить с этим. Знала, как сберечь Джетро. И я была готова сделать все, чтобы это случилось. — Привет, Кайт, — пробормотала я. Джетро сделал глубокий вдох, преодолел оставшееся расстояние и навис над моей кроватью. Его тяжелая одежда не могла скрыть чувственное тело. Каждый раз, когда он делал вдох, тишина заполнялась мягким скрипом кожи. Нить, используемая для крепления бриллианта на переднем кармане, сверкала в лунном свете. Я никогда не видела его в полной мотоциклетной экипировке. Это было ужасно. Я не могла остановить свою жажду, жар в моей крови, или влажность, собирающуюся между ног. Мои губы дрожали от желания прикоснуться к нему, прикусить его нижнюю губу и посасывать язык. Комната перестала вращаться. Волосы на моих руках встали дыбом при мысли о том, как Джетро пожимает плечами и нависает надо мной. Он сглотнул, его глаза угрожающе блестели. Удерживая в руке небольшой пакет с порошком, он прошептал: — Я должен снова тебя накачать лекарствами, или ты пойдешь добровольно? — Он наклонился ко мне, его длинные пальцы скользили по моей ноге под одеялом. Я дрожала, застыла... отчаянно нуждаясь в том, чтобы он отказался от этого поступка и положил конец отчужденности между нами. Мы были так близко. Что-то зловещее скользнуло в мои мысли. Что-то не так. — Я задал тебе вопрос, мисс Уивер. — Его взгляд опустился на ноги, пальцы потянулись к одеялу. Дюйм за дюймом он тянул, смещая тепло вниз. Я не проронила ни слова, когда он добрался до моего топа, черных атласных шортиков и ног. Те же самые ноги зудели от желания, обернуться вокруг его бедер, в то время пока он бы жестко брал меня. — Я скучала по тебе. — Я не могла отвести взгляд. Та ночь у источников под «Хоуксбриджем», когда он прикасался ко мне и вернул меня к жизни, растопила мое сердце. Он не сказал ни слова. Но я чувствовала его подчинение. Он тоже был влюблен. Так же сильно, как и я. Убрав свою ладонь с моего покрывала, он засунул пакетик обратно в нагрудный карман. — Позволь мне объяснить, что произойдет, если ты не примешь наше приглашение и не пойдешь со мной. — Его голос превратился в бесчувственный холод. — Вон и твой отец спят в этом доме. Они больше не интересны прессе или общественности, и мне принесет большое удовольствие, преподать твоему братцу урок. Две секунды — это все, что потребуется, чтобы удалить их от любых проблем в будущем. — Он оскалил зубы. — Они заслуживают этого, после того хаоса, что учинили. Тревога взбиралась вверх по моему позвоночнику. Его раздражительность окружала нас, как будто мы стояли в центре пурги. Я привыкла к этому с Джетро. Но если раньше я чувствовала что-то теплое под его яростью... теперь не было ничего. Прикоснись к нему. Разморозь его. Спуская свои ноги с кровати, я ухватилась за край матраса. — Я сказала, что пойду с тобой, и сделаю это. — Я сделала все возможное, чтобы скрыть свой нарастающий ужас. — Оставь их в покое. Это касается тебя и меня. — Сделав глубокий вдох, я встала, приготовившись к приступу головокружения. Столько раз за последний месяц, я спотыкалась, где бы ни стояла. Но в этот раз... я оставалась устойчивой. Мои глаза расширились, впиваясь в Джетро. Он исцеляет меня. Он позволил мне слишком много думать об этом. Слишком много анализировать и выдумывать. Мой мозг лихорадочно пытался читать между его словами. — Ты кончил прошлой ночью? — пробормотала я, вспоминаю нашу переписку. Его челюсти сжались. — То, что произошло прошлой ночью или любой другой ночью, больше не имеет никакого отношения к твоему будущему. Я покачала головой, мое сердце страдало от боли. — Что с тобой случилось? — Я потянулась к нему, желая сжать его предплечье и успокоить себя тем, что наша связь все еще существует. С усмешкой, он отступил в сторону, оставаясь вне досягаемости. — Что со мной случилось? — Холодно улыбаясь, он заставил меня выглядеть так, словно я какой-то ребенок-идиот, спрашивающий о тайнах Вселенной. — Я исцелился. Вот что случилось со мной. — Я не... я не понимаю. Ты не был болен. — Ты не поймешь. Никто не может понять проблемы другого. Все, что тебе нужно знать, что я исцелился, и я не буду повторять те же ошибки снова. Я отступила, мурашки покрыли мое тело. — Не говори так. Я влюблена в тебя. Что-то подобное не может подойти к концу... — Любовь — это химический дисбаланс, мисс Уивер. Я больше не под ее властью. — Он подошел ближе. — Не проявляй нерешительность в последний момент. Ты пообещала пойти, и тебе не стоит давать мне причину на то, чтобы так скоро тебя наказать... ведь так? Мою кожу покалывало от паники. Это предложение должно было быть чувственным. Но оно не было таковым. Оно было холодным... безжизненным, как и он сам. Щелкнув пальцами, Джетро вытянул руку. Он держал пальцы слегка сжатыми, чтобы я не могла видеть татуировки на его подушечках. — Пойдем. Я хочу вернуться в «Хоуксбридж» до рассвета. Я смотрела на его руку, сделав еще один шаг назад. Мои инстинкты кричали, что все это неправильно. Мой тщательно продуманный план соблазнить его и зачать ребенка был выведен из строя, если он снова превратился в монстра, который украл меня из Милана. — Что они с тобой сделали? — выдохнула я. — Это не может быть реальным. Он фыркнул. — Они? — Шагнув вперед, схватил меня за запястье. — Они не сделали ничего. — Дернув меня вперед, он сжал мое тело в своих руках. — Ты сделала это, маленькая хорошенькая Уивер. Не обвиняй никого в своих недостатках. Я больше не делаю так. Я справился с ними. И настало время уходить. Он снова потянул меня, отчего я потеряла равновесие. Прижимая руку к холодной застежке-молнии его пиджака, я сказала: — Я пойду с тобой. Я с радостью сделаю это. Но сначала позволь мне написать письмо Ви. Джетро зашипел: — Нет. Больше никаких писем или афер. Весь мир верит, что он допущен в наши личные дела. Твоя семья и так принесла много проблем и без того, чтобы рассказать твоему брату, как снова тебя спасти. Я покачала головой, мои колени дрожали. Что он сделал? Почему он другой? Он пугал меня и не в хорошем смысле, вроде как «я хочу обидеть тебя, а потом трахнуть», больше как «я хочу ударить тебя в сердце ножом, чтобы проверить, на месте ли оно». — По этой причине я и хочу оставить ему письмо, — выкрутив запястье, я разрушила его хватку и направилась к своему гардеробу. Я собиралась покинуть этот дом, эту спальню, этот мир. Мой мир. На это раз навсегда. У меня не было намерений возвращаться. Я либо выиграю, либо проиграю. Моя судьба была в другом месте. У меня не было желания что-то паковать — в любом случае большинство вещей все еще были в «Хоуксбридже». Увидев, что Джетро в коже, я предположила, что он прикатил на своей двухколесной машине смерти. Выискивая среди вешалок, я быстро вытащила черные, обтягивающие джинсы, черный свитер и зауженную черную курточку, чтобы соответствовать его амуниции. Мы оба были созданиями ночи. Джетро скрестил руки на груди, со злостью смотря, как я надеваю сапоги по колено и прохожу мимо него. — Я оставлю записку, и затем мы уедем. — Не ожидая ответа, я направилась к столу и вырвала листок из блокнота. Выбрала шариковую ручку и сконцентрировалась. Раздался шелест джинсов, когда Джетро подошел ближе. От его огромного тела позади меня исходила злость, когда он следил за каждым моим движением. Я ожидала искры — похоти, что всегда появлялись между нами. Но снова не было ничего, кроме холода. Тяжело вздохнув, я написала: Дорогие Ви и папа, Я люблю вас. Надеюсь, вы это знаете. Последние пару недель с вами были сложными, но я очень сильно люблю вас обоих. Не хочу быть неблагодарной за те усилия, приложенные вами, чтобы спасти меня, но у меня нет другого выбора. Не отправляйтесь за мной.