Байкер рассмеялся. — Ах, но если мы выведем из игры вице-преза «Блэк Даймонд», разве это не сделает это нашей землей. Это не имело смысла. Проклятым ублюдкам придется убить Ката, чтобы это стало возможным. Но этого не произойдет. Они продолжали сужать круг, и несмотря на то, что был зажат в центре, я уводил их к середине дороги, подальше от стены и моего байка. Чтобы одолеть их мне нужно было пространство. Мне нужна была тишина, темнота и никакого вмешательства. Я сжал руки в кулаки, похрустев костяшками, готовясь к битве. На протяжении нескольких месяцев я ни с кем не дрался. И мне нужно было это. Бл*дь, да. Мне нужно было выпустить пар. Ослабить напряжение. Наконец-то проораться и выпустить гнев и ненависть, которые, казалось, не мог освободить. Мужчины понятия не имели во что ввязались. Напряжение, которое наполняло меня всю жизнь, напоминало поводок, но я медленно позволял ему влиять на меня. Впитывая их жестокость и жажду крови, я заражался. В этот момент под светом луны и звездами я был свободен. Свободным, как и когда был на поле для поло. Свободным, как и когда находился в теле Нилы. Бл*дь, я был так жёсток с ней. Вдали от «Холла» и давления на меня я мог ясно видеть. Не было никакого гребаного оправдания тому, кем я стал. — Смирился, мужик? — сказал бритоголовый, улыбаясь двум сообщникам с темно-русыми волосами. Они скинули свои куртки, демонстрируя грязные майки и татуированные руки. Я похрустел шеей, улыбаясь во все тридцать зуба. — А ты? Они засмеялись. Я засмеялся. Я двинулся первым. Крик вырвался изо рта лидера, когда я пихнул его плечом в грудь и повалил на асфальт. В момент, когда его спина коснулась земли, я пнул его. Снова и снова, и снова. Лицо, нос, висок, шея. Я не собирался растягивать драку. Как только решил это для себя, то ринулся в бой с удвоенной силой. Никакой вторых шансов. Никаких пересмотров решений. Поток ударов обрушился на мой голову и спину. Я отскочил от лидера. Мужчина бросил обеспокоенный взгляд на своего товарища, находившегося без сознания. Я покачал головой. — Неверно. Они напали вместе. Этого я не ожидал. Они казались неорганизованными и небрежными, но двигались, как единое целое. Я накрыл голову руками, пока они атаковали. Боль. Я приветствовал ее. Но их злость и дикий темперамент были лучше. Они просочились в мою кровь, наполняя и заряжая меня энергией. Я потерял контроль. Я делал то, с чем боролся всю свою жизнь. Мои стены рухнули. Я впитывал в себя их яд. И я убивал этих ублюдков постепенно. Глава 23 Нила — Это я. Могу войти? Я снова постучала в дверь Жасмин. Два последних вечера я поднималась по каменным ступеням и стучалась. И два вечера она меня игнорировала. Я знала, что она была там. Полоска света выбивалась из-под двери, и камера мигнула над дверью. Иногда показывалась тень, но она никогда не открывала. Я даже дергала дверную ручку, чтобы войти без приглашения. Она была заперта. — Жасмин. Мне действительно очень надо с тобой поговорить. — Я прижалась лбом к дереву. — Пока не поздно. У времени было ужасное свойство — здесь оно бежало быстрее. Тот месяц, который я провела вдали от «Хоуксбриджа» растворился в призрачных воспоминаниях. Вон и мой отец без конца слали мне сообщения — не соглашаясь с сообщениями, где я написала, что мне нужно было вернуться. То, что я знала должна сделать. Почему они должны верить мне? Я сама себе не верила. Я понятия не имею, как должна сделать то, что задумала. Джетро избегал меня. Кат смеялся надо мной. Дэниель скрывался на заднем фоне, как гриб, дожидаясь чтобы воспользоваться мной. Каждая ночь проносилась и приближала меня к следующему Долгу. Заключительный долг мелькал на горизонте, тогда всем моим возможностям настанет конец. Я не могла позволить себе расслабиться и медлить. Я должна быть умной и действовать быстро. Я постучала снова. — Пожалуйста. Позволь мне войти. Ничего. Я не могла вернуться в свою комнату, не снова. Последние несколько ночей, я боролась с бессонницей и каждое утро страдала от яростных приступов головокружения. Со мной такого не случалось с тех пор, как я уехала из Лондона. Но каждый раз, когда мои мысли возвращались к средству контрацепции, которое выбрал Джетро, мои внутренности скручивались от печали и гнева. Не то чтобы это имело значение. Потому что он не делал никаких попыток поцеловать меня после съемок для журнала. Не говоря уже о том, чтобы спать со мной. Если я не выиграю, то никогда не узнаю радость от того, что у меня есть ребенок или как это находиться в объятиях мужчины, пока я становлюсь больше, ожидая ребенка. У Вона никогда может не быть племянницы или племянника и мой отец... Я не могу думать о нем, не страдая от ужасной тоски. У него может никогда не быть внуков. Но я думаю... Я думаю, он всегда знал об этом. Он держал меня подальше от мужчин всю мою жизнь, так что у меня не было возможности влюбиться и забеременеть, как сделала моя мама, прежде чем Хоук забрали ее. Она нашла свою родственную душу, прежде чем ужас настиг ее. Я нашла свою в тот день, когда меня забрали.