Вертиго накрыло меня, закачав мир передо мной. Мой разум наполнился отвратительными мыслями. Дэниель взволнованно зашептал мне на ухо: — Ты ведь понимаешь, что они имели в виду, да? — Он потянул меня на себя, потершись своей эрекцией о мою спину. — Я ждал этой ночи с твоего прибытия к нам. Слезы застилали мой взор. Я стонала с кляпом во рту, умоляя Джетро вырваться из своего оцепенения и убить свою семью. Спаси меня. Покончи с этим. В секунду, когда услышал мою безмолвную мольбу, он отвернулся. Его голос был печальным монологом: — Ночь содомии за несколько сотен фунтов долгов. Уивер ушел безнаказанным. Он в безопасности вернулся к себе домой в своей коляске, запряженной лошадью, оставив верного слугу там. Повисла тишина, наполняя солью кровоточащие раны. Кат встрял: — Выплата началась в час ночи и закончилась в час дня. Мальчика вернули. — Он безжизненно рассмеялся. — Живым. Но он не мог ходить еще целую неделю. Мое сердце разбилось на мелкие кусочки. Бедный несчастный мальчик. Унижение, боль, упадок сил. Разрушение души, которое не исправить. Джетро шагнул вперед. Я вздрогнула, когда он обхватил мои щеки своими холодными руками. Его грудь поднималась и опадала, но, казалось, в легких не было воздуха. Он выглядел разъяренным, разочарованным, не справляющимся с ситуацией. Как он мог стоять здесь и говорить все это? Как он мог даже допустить мысль, чтобы я отплатила это долг? Слезы водопадом лились из моих глаз, намочив кляп. — В этом Долге тебя используют. Разделят. И плата будет взята от твоего тела, как мы посчитаем нужным. Нет никаких правил, где к тебе можно прикасаться, и нет никаких границ, которые нельзя пересечь. Он тяжело сглотнул, прижав свой нос к моему. — Как перворожденный, я буду последним, кто примет участие в долге. Это также моя жертва за грехи. Ты принадлежишь мне, и я должен пожертвовать тобой, чтобы заслужить свое место. Дэниель прошептал мне на ухо: — Время повеселиться, крошка Уивер. Все мое тело покалывало от ярости. У меня больше не было времени для страха — не тогда, когда мысль о том, что произойдет, могла довести до безумия. Ноздри Джетро расширились, муки и страдания заволокли его лицо. — Ты покаешься? Возьмешь на себя ответственность за грехи своей семьи и согласишься выплатить долги? Я едва могла стоять. Не могла говорить. Не могла ясно мыслить. — Не заставляй его повторять вопрос, Уивер, — пробурчал Дэниель. Джетро скрестил руки на груди, выглядя так, будто его могло вырвать в любой момент. — Скажи это, Нила. — Его голос был тихим, но пропитан печалью. Как я должна была говорить, если во рту был кляп? Кат улыбнулся. — Чем быстрее согласишься, тем быстрее все закончится. — Поднявшись на ноги, он подошел ко мне. Мне никогда не было настолько некомфортно находиться рядом с Дэниелем и Катом, зная, что они могли прикасаться ко мне. Зная, что Джетро не мог остановить их, потому что был связан долгами и передал меня им на блюдечке с золотой каемочкой. Кат погладил мою щеку, клеймя мою кожу кончиками пальцев. — Три места, чтобы насиловать тебя, моя дорогая. И трое мужчин. Мы вытащим спичку, чтобы узнать, кто завладеет твоей киской, кто ртом, а кто задницей. Вертиго еще сильнее взяло меня в свой плен, отчего я пошатнулась прямо на Ката. Он рассмеялся, прижав меня к груди. — Я не думал, что ты такая нетерпеливая. В момент, когда мое зрение прояснилось и отступила тошнота, я зарычала и начала бороться в его хватке. Кат отпустил меня, улыбнувшись, когда я попятилась назад, только чтобы сразу попасть в руки Дэниеля. Этого не может произойти! Через кляп прорвались рыдания. Сердце билось с бешеной скоростью — умирающий кусочек мышцы, готовый взорваться в любой момент. — Бл*дь, Нила. Согласись с чёртовым долгом! — неожиданно взорвался Джетро. Комната замерла. Ещё больше потоков слёз. Сильнейшая боль, которую только возможно себе представить, расколола меня надвое. Я прищурилась, взглядом направляя ему всё своё отвращение. Ты хочешь, чтобы меня изнасиловала твоя еб*нутая семейка? Отлично. Вздёргивая подбородок, я надеялась, что он увидит, как облажался. Я была готова простить ему всё. Его холодность. Его ложь. Отстранённость и ледяное отношение ко мне. Всё. Но не это. Ничто не сможет оправдать это. Никогда. Ты понял, Джетро Хоук? Любовь в моём сердце для тебя… она умерла. Прямо сейчас. Всё кончено! Джетро вздрогнул, врезаясь в Кестрела. Кес схватил брата за руку, с силой сжимая её. Джетро вытер рот ладонью, будто предотвращая побег ещё более ужасных вещей, готовых вырваться на волю. Голос Кеса — напряжённый и резкий: — Ты согласна, Нила Уивер? Отвечай на вопрос. Я ни разу не отвела взгляда от Джетро. Я была королевой на этом раскрашенном в шахматную доску ковре. Я была самой сильной фигурой во всей этой многоходовке, но мой король только что закончил её, совершив одну колоссальную ошибку. Вырвавшись из цепких лап Дэниеля, я прошла вперёд и встала в центре мужчин Хоук. Дрожа, но гордо расправив плечи, я кивнула. Только один кивок. Да. Да, я заплачу ваш больной и извращённый долг, но уже никогда не буду прежней. Никогда не буду слабой и глупой. Никогда не позволю любви убедить себя в доброте окружающих. Я буду олицетворять собой лишь ненависть, и когда вы закончите, я убью каждого из вас. — Так тому и быть, — Джетро качнулся в сторону игорного стола. Он двигался, словно раненый в бою солдат, воин, который вот-вот умрёт. Сорвав крышку с бутылки с коньяком, он приложился прямо к горловине и выпил. Его кадык ходил ходуном, когда Джетро быстро поглощал жидкость, прежде чем, оторвавшись от напитка, с грохотом поставил бутылку на стол и пронёсся к выходу. Через мгновение он исчез. Что?! Он даже не останется смотреть? Не останется, чтобы его сердце разорвалось в груди от наблюдения за кошмаром, который допустил он. От полного шока мои слёзы высохли. Я отгородилась от происходящего. Всё внутри меня обратилось в разруху. Кестрел глубоко вздохнул. Он спокойно взял бутылку, которую Джетро с грохотом поставил на стол, и наполнил три чистых бокала на треть. Дэниель и Кат двинулись вперёд, когда Кес протянул каждому по бокалу. Мужчины не обращали на меня внимания, понимая, — я буду ждать. Я не убегу. У меня ничего не осталось. Со злой улыбочкой Кес поднял бокал и произнёс тост: