Я положил таблетку на ладонь и забросил на язык. Смотря отцу в глаза, я сделал глоток воды и проглотил первую таблетку из множества. Нила владела моим сердцем. Но мой отец владел всем моим существованием. Глава 7 Нила Машина проехала через ворота. Шины медленно двигались, приближаясь к переднему крыльцу. Входная дверь открылась. Появился мой брат. Ви. Прежде чем я смогла перевести дыхание и подготовиться, дверь машины резко распахнулась. Он не изменился. Его черные волосы все также дерзко спадали на один глаз. Его тело было подтянутым и в тонусе — жилистый, с идеально-модельными линиями. Он носил небольшую бороду — густую и темную. С ней он выглядел, как какой-нибудь современный Робин Гуд, который похитил меня от Хоуков и вернул на мое законное место. — Ви. — Я хотела сказать больше, но у меня перехватило дыхание. Слезы брызнули из моих глаз. Вон был здесь. Он может исправить это. Он может излечить мое раненое сердце. Он мог бы сражаться за меня, чтобы мне не пришлось делать это. Нам нужно спасти Джетро. Пока не случилось что-то ужасное. Его руки обхватили мои щеки, крепко удерживая, пока его черные глаза — зеркальное отображение моих — впивались в меня. — Ниточка. — Он поцеловал меня в висок. — Ниточка. Чёрт возьми, ты здесь. Я втянула воздух, продолжая возиться с ремнем безопасности. Я хотела быть ближе к нему. Позволить ему собрать мои обломки. Потому что я была сломлена. Джетро похитил все во мне. Но это был мой брат. Брат, которого я предала. Рыдание затаилось в моих легких, заставляя меня закашлять, заставляя меня пережить то, что Хоуки сделали со мной на озере. Я снова закашлялась. Покатились слезы. Ви простонал себе под нос, расстегнув мой ремень, и притянул меня в свои объятия. Мои ноги болтались в воздухе, когда он прижал меня к груди. Его сердцебиение было размеренным и сильным, когда я плакала в его белую рубашку. Размеренное и сильное. Сердцебиение Джетро было неровным и пугающим. Я заплакала сильнее. Не только из-за того, как сильно я все испортила, покинув Джетро, когда сама обещала остаться. Пожалуйста, пожалуйста, пусть с ним все будет в порядке. — Все хорошо, Ниточка, ты здесь. Теперь ты в безопасности. Эти гребаные ублюдки больше никогда не появятся рядом с тобой. Ты меня слышишь? Никогда. — Его голос звучал с суровым обещанием. Его голос казался таким молодым по сравнению с хриплым и витиеватым, безукоризненно красноречивым голосом Джетро. Ругательные слова были чем-то похожи на Джетро, в моменты, когда он не мог себя контролировать, тогда как мой брат использовал их в качестве знаков препинания. — Нила. Мое тело напрягалось от звука моего имени… от того, как мой отец произносил его с такой любовью. Ви разомкнул объятия. Я подняла голову и взглянула в глаза отца. Арчибальд «Текс» Уивер выглядел на сто лет старше. Его мускулистое тело исчезло, сменившись отвислым животом, и, что еще хуже, потухшими глазами. Его непринужденный стиль, слаксы и классическую рубашку, заменили мешковатые джинсы и запятнанная рубашка поло. Его отчаяние — полное отречение от всего, чем он был — было лучше, чем любые извинения. Более проницательным, чем любые мольбы или просьбы о понимании. — Мне очень жаль, Нила, — вздохнул он, и в его глазах заблестели слезы. Я была в ярости. Я была растеряна. У меня было так много нерешенных вопросов в отношении отца, но мы были семьей. Прощение было наиважнейшим. Еще один всхлип вырвался, когда я шагнула ближе. Ви не отпускал меня. Вместо этого Текс подошел к нам. Он обвил своими сильными руками своих сына и дочь и обнял до хруста костей. Его щеки стали влажными от печали, и его фирменный запах «Олд Спайс» ворвался в мой нос и разорвал мой мозг в клочья. О боже. О боже. Мир вращался. Быстрее и быстрее, и быстрее. В общих объятиях своей семьи — в тех же самых объятиях, в которых я раньше находила комфорт — теперь я нашла только ужас и плохое самочувствие. Я закричала, когда в ушах взревело, мои глаза закатились. Мир кружился. Я страдала от худшего вертиго за последние годы. Я так сильно дрожала, никто не был в состоянии обнять меня. Они отпустили меня, оставив страдать в одиночестве. У них был опыт такого моего состояния — они знали, что в таких ситуациях прикосновения для меня худшее мучение. Ви и отец опустили меня на пол, где я упала на колени, положив на них голову, пытаясь сдерживать мир, который внезапно сошел с ума. Все перевернулось вверх дном. В их голосах появилось беспокойство, они бегали туда-сюда, делая все только хуже. Болезненность превратилась в тошноту, которая становилась непреодолимой. Я не могла держать ее под контролем. Я была полностью во власти своего сломленного разума. Меня вырвало. Маленький тихий голосок внутри меня визжал. Это вертиго или беременность? Меня снова вырвало. Никогда. Не может быть. Ни при каких обстоятельствах. — Дерьмо, Ниточка, — Вон присел на корточки рядом со мной. Его рука дергалась, намереваясь прикоснуться ко мне. Потереть мои плечи и заправить волосы за ухо. Но он знал, что нужно держаться подальше. Если он начнет раскачивать меня или утешать, мое тело может начать следующий приступ. Мне нужно было выстоять самой — исцелиться самой. Из-за новой волны вертиго мой мир начал вращаться еще быстрее, украв способность думать. Мое тело взревело от других ран. Отец стоял над нами, стиснув челюсти. Он привык быть тем, кто поддерживает — столько необходимый в моей жизни. Сейчас из-за него я распадалась на части. Моя новообретенная сила медленно выливалась в страдания. Мир продолжал вращаться как сумасшедший маятник. Ви прошептал: — Ты здесь. В безопасности. Эти ублюдки заплатят за то, что сделали. Начнем с Джетро Хоука.