— Ты же знаешь: он немногословен. С точки зрения Ника, он сказал достаточно. — Как думаешь, дело в шрамах на моем лице? — прошептала Роуз. Мерси почувствовала, что ее сердце разрывается. — Нет, милая. Думаю, причина совсем не в этом. К тому же шрамов почти не видно. Они все незаметнее с каждой неделей. Это правда. Ее охватил гнев. Гнев на убийцу, державшего сестру в заложниках и покалечившего ее как физически, так и эмоционально. Надеюсь, он горит в аду. — Я чувствую их. Они глубокие. — Может, кончикам твоих пальцев так и кажется, но на глаз они не слишком заметны. Роуз, я не вру, только чтобы тебе стало легче. Так и есть. Сестра шумно вздохнула: — Может, я ошиблась насчет его намерений… Надо просто радоваться колыбели и сосредоточиться на будущем ребенке. — Собираешься на УЗИ? — спросила Мерси. — Отменили из-за погоды. — Печально. Ты уже решила, определять пол ребенка или нет? — Каждый день решаю — и передумываю. Мерси очень хотелось узнать пол, но не хотелось давить на сестру. — Или розовое, или голубое. — Вот-вот, — голос Роуз стал мечтательным: — я все время мысленно наряжаю ребенка: то в балетные пачки и ленточки, то в сапожки с щенячьими мордочками. — Девочки могут носить и то и другое, — заметила Мерси. — Верно. — Не волнуйся насчет Ника. Он не проявит инициативу, пока не наберется решительности. И в этом мы ему поможем. — Ты говоришь так, будто все уже предрешено, — пробормотала Роуз. — Вообще-то я не ищу отчаянно мужа. Я не чокнутая сталкерша[13]. — Знаю, но перспективу отношений с Ником стоит рассмотреть. — Я тоже так думаю, — призналась сестра. — Никогда не прощу себе, если упущу такую возможность, не попытавшись узнать его поближе… — Она вздохнула. — Есть новости о Морриган или ее матери? Маленькая девочка среди такого снегопада… — Уверена, Саломея позаботилась, чтобы ее дочь была в безопасности. Мерси вспомнила собственническое выражение на лице Саломеи в ту ночь, когда она забирала дочь из временной семьи. Эта женщина твердо намерена защищать своего ребенка. Роуз понизила голос: — Но они могут стать следующей целью убийцы, да? — Не знаю, — честно ответила Мерси. — Мы еще не нашли связи между убийствами. Очевидно, Саломея что-то знает. Она очень боялась за дочь. — Боялась настолько, что сбежала от полиции, — подхватила Роуз. — Почему она не доверяет ни полиции, ни ФБР? — Хороший вопрос. — То, что она забрала дочь и сбежала, выставило ее не в лучшем свете. Как думаешь, она могла быть убийцей? — Мы понятия не имеем. В душе Мерси верила, что Саломея — всего лишь жертва. Но ей и раньше случалось ошибаться. Мерси закончила разговор, пообещав проведать сестру завтра. Через полчаса она припарковалась под тусклым фонарем возле библиотеки Иглс-Нест, за «Тахо» Трумэна. Вокруг было тихо и безлюдно. Если не считать их автомобилей, только несколько машин стояли у закусочной. Ее неоновая вывеска окрасила снег на крыше в ярко-красный цвет. Недавно по главной улице проехал снегоуборщик, оставив по обеим сторонам дороги снежные груды. Впрочем, легкая снежная пыль продолжала сыпаться. Ровно настолько, чтобы мир оставался чисто-белым. Килпатрик выскользнула из машины и остановилась посреди улицы, наслаждаясь тишиной и покоем. Подсвечиваемые фонарем крошечные ледяные хлопья мягко барабанили по ее куртке. Мерси подняла лицо навстречу слабому порыву ветра, и ледяные осколки защекотали ресницы. — Холодно? — раздался голос Трумэна. Мерси услышала хруст его сапог по снегу за пару секунд до того, как он заговорил. Она знала, что это он, и даже не вздрогнула. Мерси не нужно видеть Дейли, чтобы чувствовать: он рядом. Когда она повернулась, в груди потеплело; Трумэн был ее надежной опорой. Он тверд, когда она взбалмошна. Прямодушен, когда она ходит вокруг да около. И по какой-то безумной причине он желает ее. Они пожирали друг друга глазами, стоя напротив в десяти футах посреди снежного тумана. — Боже, как ты прекрасна… У нее перехватило дыхание от желания в его голосе. — Снежинки в твоих темных волосах сверкают, как бриллианты… — Он рассмеялся. — Ох, я несу чушь как полный идиот. — Именно. Не часто слышишь, чтобы шеф полиции становился таким слащавым и поэтичным. — Хочешь, чтобы я продолжал в том же духе? Мерси призадумалась. — Нет, цветистые речи меня не впечатляют. Мне нужно увидеть преданность своими глазами. Прямо сейчас она видела перед собой, посреди мирно падающего снега, голодного мужчину. Голодного до нее, Мерси. Жар и обожание в его взгляде говорили о его чувствах лучше любых слов. — Ты же знаешь, что я люблю тебя, да? — Трумэн по-прежнему не трогался с места. — Да. Мерси действительно знала. Ему незачем часто говорить это вслух: его поступки, его явное обожание ежедневно говорили сами за себя. Мерси разрушила снежно-сказочные чары, подойдя к Трумэну. Нашла его губы и впилась в них долгим жадным поцелуем. — Я тоже люблю тебя, — прошептала она, уткнувшись ему в губы. — Это понятно, — пробормотал Трумэн, целуя ее в ответ и крепко прижимая к себе. Словно сцена из фильма: снегопад, влюбленные, тишина. Мерси очень хотелось отправиться с Трумэном домой и заснуть в его объятиях, а не смотреть микрофиши. — Можно разобраться с микрофишами завтра, — шепнул Трумэн ей на ухо; по его телу пробежала дрожь возбуждения. — Вряд ли двенадцать часов что-то изменят. — Едем к тебе, — велела Мерси. Дом Дейли ближе. Трумэн подарил ей еще один поцелуй. — Увидимся через пять минут. 27 Трумэн ворочался с боку на бок, стараясь заснуть. Протягивал руку и нащупывал только простыни. Он внезапно проснулся, ощутив пустоту под кончиками пальцев, и еще минут двадцать пялился в потолок. Мерси ушла перед тем, как пробила полночь. Кейли наконец вернулась домой, и Мерси не хотела оставлять ее одну. Трумэн задумался, замечает ли девушка-подросток, сколько усилий прилагает ее тетка, чтобы как можно чаще быть рядом. Он-то точно замечал. Впрочем, я не имею право жаловаться на ее преданность племяннице. Саймон забрела в спальню, запрыгнула на кровать и свернулась калачиком у его бедра. Трумэн, тронутый вниманием кошки, погладил ее мягкий мех. Так себе замена коже Мерси… Кошка редко спала в его комнате. Наверное, догадалась, что ему нужна компания. Или ей просто холодно… Трумэн встал на несколько часов раньше, чем следует, и выпил целый кофейник, просматривая утренние новости с Восточного побережья. Утро тянулось медленно. Теперь он ждал Мерси возле библиотеки, переминаясь с ноги на ногу на утреннем морозе и наблюдая, как город постепенно оживает. Домовладельцы разгребали дорожки от снега и здоровались с соседями. Становилось шумно. Желающие пополнить припасы до начала следующего бурана спешили выполнить свои планы. Наконец появилась Мерси. Когда она приблизилась, Дейли увидел ее грустное лицо и осознал, что страна грез, в которую они вчера путешествовали вместе, и реальность — разные вещи. Это понятно. Сегодня утром все иначе. Солнце встало, небо ярко-голубое, но на западе угрожающе нависали низкие черные тучи. Трумэн и Мерси обменялись быстрым поцелуем и какое-то время смотрели друг на друга, вспоминая прошлую ночь. Дейли охватило желание просыпаться с такими воспоминаниями каждый день. Он удивился, как дошел до такого. Когда-то ему вполне хватало кошки. Теперь же он не мог быть полностью счастлив, пока его жизнь и жизнь Мерси не станут одним целым.