— Морриган, — продолжил Болтон, — эти порезы сделаны чем-то очень острым. Когда ты зашла в комнату бабушки, не заметила там нож? Может, на полу или на одеяле? Девочка на секунду задумалась, затем ответила: — Нет. — Как думаешь, откуда эти порезы? — осторожно продолжила Мерси, надеясь, что девочка расскажет про комнату с ножами. — Кто-то их сделал. — Значит, кто-то побывал у вас дома прошлой ночью. Как ты думаешь, кто это мог быть? — спросил детектив. Глаза девочки округлились. — Мама всегда говорила бабушке запирать двери. А та ее не слушала. И теперь она мертвая! — всхлипнула она и снова уткнулась лицом в куртку Мерси. Та крепко обняла ее и прижалась щекой к детской макушке, стараясь не расплакаться самой. — Все хорошо, Морриган. Все будет хорошо, — мягко произнесла она, прекрасно зная, что жизнь девочки изменилась навсегда. Мир вокруг нее был таким крошечным, и потеря бабушки ударила по ней особенно больно. Мерси жалела, что не в силах защитить ребенка от этой боли. Где же ее мать? — Она сказала мне, что с ней все будет хорошо, — пробормотала девочка в куртку. — Кто сказал? — Бабушка. Вчера ночью, когда я не знала, что делать… она сказала, что с ней все будет хорошо. Но я знала, что она ошибается! Ее заклинания не всегда срабатывают. И опять это слово… — Она колдунья? — осторожно спросила Мерси. — Прошлой ночью, когда она бормотала что-то, что я не смогла разобрать, ты говорила про заклинания. — Я тоже не разбираю слова. Мама говорит, что меня научат, когда мне исполнится тринадцать. Болтон уставился на Мерси, приподняв бровь. Не знаю, что и сказать. — Почему ты решила бежать к дороге? — спросил детектив. — В лесу ведь очень темно и холодно. — Я не знала, что еще делать. Я не могла сама помочь бабушке, поэтому надо было найти того, кто сможет. Я хорошо знаю лес и не заблужусь даже в темноте. Если б машина не остановилась, я бы шла дальше, пока не нашла чей-нибудь дом. — Чей дом? — Килпатрик знала, что в округе почти никто не живет. — Не важно чей. Я не знаю соседей, но они помогли бы мне, правда? — Девочка посмотрела на Мерси. — Но не успела я выйти на дорогу, как услышала шум твоей машины, и побежала быстрее. Не знала, успею ли. — Я чуть не переехала тебя. — Морриган, — переключил на себя внимание девочки Болтон, — в последние дни кто-нибудь навещал твою бабушку? — Последние недели две — нет. — А чем занимается твоя мама? — Занимается? — Кем она работает? — Продает вещи по Интернету. — Какие вещи? Девочка пожала плечами: — Которые делает в мастерской. — В комнате с кучей ножей? — спросила Мерси. — Иногда там, но чаще в сарае. — Никогда не видела столько ножей в одном месте, — заметила Мерси. — Некоторые очень красивые. — Мне нельзя их трогать, они острые. И на некоторых нехорошие штуки. В груди Килпатрик шевельнулась тревога: — Какие штуки? — Яды. Детектив вскочил и бросился в дом. Господи Иисусе… Что, если кто-нибудь из криминалистов случайно поранился? Килпатрик вспомнила, что прикасалась к ранам Оливии без перчаток. А если на том клинке был яд? Мерси уставилась на руки в поисках воспаления или покраснения. Она стерла кровь Оливии салфетками из своих запасов вместо того, чтобы умыться в ванной: боялась смыть улики, которые могли быть в раковине. Руки выглядели обычно, но сердце бешено застучало. А вдруг яд впитался через кожу? Килпатрик закрыла глаза и глубоко задышала, заставляя себя успокоиться. Открыв глаза, она встретила встревоженный взгляд Морриган: — Ты в порядке? — Да, — Мерси выдавила из себя улыбку. — Кто теперь будет присматривать за мной? Детские глаза на эльфоподобном личике казались огромными. Мерси откинула со лба непослушную прядь волос. — Пока твоя мама не вернется, о тебе будет заботиться добрая женщина из… агентства, которое помогает детям. Господи, смилуйся над ней. — А… — Надеюсь, твоя мама уехала ненадолго. — Она взяла с собой только маленький чемодан, а не самый большой. Это обнадеживает. — Хорошо. Сердцебиение почти пришло в норму. Раздался шум мотора, и женщина и девочка взглянули в ту сторону. Мерси узнала черный «Тахо» с мигалкой. И сразу испытала облегчение и даже счастье. * * * Трумэн нашел бы ее в любой толпе. Мерси сразу привлекала его внимание — словно в нее встроен маячок, а его организм настроен на его частоту. Трумэн моментально засек ее, сидящую во дворе, всеми органами чувств, и уже не выпускал из виду. Ему тут же стало спокойно. От невозможности дозвониться до нее Дейли чувствовал в груди некую пустоту. И очень волновался. Она встала: высокая, стройная, вся в черном. Длинные темные волосы лишь чуть светлее одежды. Трумэн нахмурился: на Мерси запасная одежда.