— Не важно, — попытался отмахнуться. — Розетки… Я понял, что врать бессмысленно. Это существо так посмотрело на меня, что почувствовал непреодолимое желание во всём сознаться. — Ты напрасно сопротивляешься. Я не враг тебе. Здесь нет врагов. Мы можем сосуществовать мирно. Я помотал головой, стараясь избавиться от одури, которую нагнала на меня эта страшная тётка. Зажмурился и выпалил: — Почему женщины в таких жутких условиях? Почему вы всё это делаете? — Какая разница, как всё выглядит в твоих глазах? Мы можем сделать всех людей счастливыми. Вы и прежде не жили в объективной реальности. Только воспринимали свой субъективный мир таковым. Так почему ты считаешь, будто мы делаем что-то плохое? Мне очень хотелось ей всё рассказать. Она каким-то образом развязывала язык, влияла на меня, рот открывался сам собой, но вместо того, чтобы рассказывать, я задал вопрос: — Ты инопланетянка? К моему удивлению, она ответила. — Нет никаких инопланетян. Это вы инопланетяне. Вас заселили на этой планете много эпох назад. Но время вышло, и мы пробудились. Я лишь наполовину принадлежу к древним. И ты мог бы стать таким же. Я снова открыл рот, но мне опять удалось сменить ответ на вопрос. — Кто такие древние? Мне припомнился «Некрономикон» Лавкрафта, ну, эти строки: «Древние были, есть и будут…». Вот только Ктулху тут не хватало. — Они дремали во льдах много тысяч лет. С той поры мир изменился. Но теперь мы сможем исправить это. После пробуждения древние долго готовились к этому. Они оставили записи в старинных книгах, чтобы дать людям возможность подготовиться. Эпидемия, война, голод и смерть, — о, да, она напомнила о событиях недавнего прошлого, тогда мы ещё могли шутить про апокалипсис. — А теперь пришло новое царство. И людям придётся вновь служить древним. Я облажался. Тётка заболтала меня этими мифологическими бреднями, подобралась совсем близко, и я почувствовал, как в шею кольнуло. А потом тело стало словно чужим. Зрение пропало, но оставался звук. — У него какой-то сбой в чипе, — говорил мужской голос. — Увидел не ту проекцию. Видимо, точка сборки сместилась. — Нужно перепрограммировать? — спросила женщина. — Зачем? Ты его уже отключила. Только в переработку. — С его чипом что-то не так. Я не уверена, что он выключился. — А какая разница? А потом то ли эти двое замолчали, то ли я, в самом деле, отключился. Мне казалось, что у меня больше нет тела. Вообще никакого. Я не мог шевелиться, не мог дышать, словно бы умер. Но потом я вдруг почувствовал отвратительнейший запах. Такой резки и мерзкий, что мне захотелось снова выключиться. Но сознание оказалось куда крепче. И я открыл глаза… Глава 19 И я открыл глаза… Лучше б мне навсегда лишиться зрения. Я лежал рядом с трупом. Не просто мёртвым человеком, а наполовину разложившемся. И не заорал только потому, что не мог ещё контролировать голосовые связки. Зато запах… Если я сдохну и буду так вонять… ох, пожалуйста, кремируйте меня. Это что-то невообразимое. Я лежал с трупом лицом к лицу. Точнее, это трудно было назвать лицом. Кожа его почернела, нос провалился, из глазниц сочилась какая-то жидкость. Подозреваю, что именно она так мерзко пахла. Труп разлагался, но не просто так. Эта жидкость — продукт разложения текла по тонким трубочкам, словно её кто-то выкачивал. Если бы я мог двигаться, меня бы стошнило. А так я мог только смотреть. Точно такие же трубочки оплетали труп на улице. Я попытался включить исследователя и наблюдать. Эти трубочки переплетались между собой. Возможно, эта жидкость каким-то образом преобразовывалась. Трубки переплетались, соединялись и разветвлялись. Я понял, что это мне напоминает — мицелий. А жидкость, она текла не внутри, а поверх трубочек, как бы обволакивая их. Внезапно я пошевелил большим пальцем ноги. Это так обрадовало, что я даже перестал испытывать отвращение. И я сумел встать. Моя одежда куда-то исчезла, а сам я оказался опутанным паутиной этих трубочек-мицелия. Я начал спешно срывать с себя эту дрянь, а потом вспомнил, что мне нужны образцы. Я аккуратно снял с себя остатки белёсой паутины и свернул в клубок. Даже на ощупь эта штука напоминала грибы — холодная и склизкая, как шляпки маслят. Я бы сунул эту дрянь в карман, но тут обнаружил, что стою посреди комнаты с трупами абсолютно голый. И ничего похожего на одежду, даже какой-нибудь простыни я тут не обнаружил. Зато увидел, куда тянулся мицелий. В маленьких кюветах лежали дети. Совсем крошечные, размером с трёхмесячного котёнка, серые, как мертвецы, но живые. Они шевелили ручками и ножками и тянули в рот эту самую паутину. Точнее, не так. Из их ртов тянулась паутина. Я взял одного в руки, и тоненькие ниточки оборвались. Странно, но эти малыши не казались мне противными. Довольно пухленькие, улыбающиеся. А то, что кожа серая, так у всех свои недостатки. Детёныш показался мне слишком холодным, и я прижал его к груди. Тоненькая паутинка, тут же расползлась по мне. Но это не причиняло мне никакого дискомфорта. Я ещё не до конца соображал, что делаю. Зато догадался, что идти к лифту — плохая идея. Мой взгляд упал на приоткрытое окно. Выглянув наружу, я заметил пожарную лестницу. Ритка была здесь! Она говорила про пожарную лестницу. Одной рукой удерживая ребёнка, я пополз вниз. Высота была приличной. Некстати я вспомнил про труп девушки, который определённо упал с высоты. Как бы не из этого же окна. Не самая лучшая мысль для того, чтобы благополучно спуститься. Я полз мимо окон и меня, конечно же, заметили, но пока я полз снаружи здания, вряд ли они могли меня достать. А вот внизу… Но мне повезло. Одно из окон третьего этажа оказалось приоткрыто. В него-то я и влез. На полу лежал разбитый экран. Я был в этой комнате. Точно был. Ведь это я оторвал экран от кронштейна и бросил на пол. — Рита! — позвал я. Она выглянула из санузла и тихо засмеялась. — Ты голый, — произнесла она, будто бы я сам об этом не знал. — Тоже мне, новость, — пробурчал в ответ. — У тебя есть какая-нибудь одежда? Ребёнка в моих руках она не заметила. Наверное, опять её реальность изменилась. — Сейчас что-нибудь подберём. Может, влезешь в мои джинсы? Они тянутся. Я хотел согласиться, но вдруг подумал, а как я в своём-то обличии на улицу-то выйду? Нет, мне нужно было измениться. — Платье, — произнёс я. Рита посмотрела на меня с недоумением. — Мне нужно платье, — повторил я. — Юр, с тобой всё хорошо? — Если я прикинусь беременной женщиной, меня примут за одну из вас. Она кивнула. И полезла под металлическую конструкцию, где валялся её чемодан. Вещей там нашлось не так уж и много, но я был рад и этому. Всё лучше, чем голышом разгуливать, когда на улице от силы градусов десять тепла. — Платье тебе не подойдёт, — уверенно заявила Ритка. — Наденешь бриджи и оверсайз. — Овер… чего? — Не важно, — отмахнулась она и начала рыться в чемодане. Мне вполне подошли штаны для беременных, правда, по длине оказались коротковаты, но Ритка сказала, что и так носят. Я в моде был не слишком сведущ, потому согласился. Затем она достала очень объёмную футболку. Сначала я не понял, откуда у неё такая огромная вещь, потом оказалось, что это и есть оверсайз. Мне, конечно, это ни о чём не говорила, но Ритка осталась довольна своим объяснением. В штаны я засунули ещё пару вещей и туда же уложил ребёнка. Из меня получилась самая настоящая беременная мадам, даже настоящий ребёнок в животе имелся. Ну, почти. Вот только обуви мне не досталось. В лодочки я не влез. Придётся чапать босиком. Так себе удовольствие. Ритка смеялась. Теперь не как одурманенная, а вполне естественно. На голову она нахлобучила мне шляпу, а небритость мы решили скрыть медицинской маской. А что, может, я заразы боюсь? Мне себя беречь надо, я ж в положении, как-никак. — Мне снова придётся оставить тебя одну, — сообщил я. — Нужно найти коллектор, через который мы выберемся отсюда. — Не придётся. Время прогулки. — А эта старшая там будет? — Обязательно. Она проводит занятия в парке. Я не стал говорить, что никакого парка там нет. По глазам Риты я видел, что она очень боится оставаться здесь. — Ладно, пойдём вместе. Мы вышли в коридор, я придерживал руками живот как настоящая беременная. И тут же заметил, что другие женщины тоже вышли из комнат. Я ухватился за живот сильнее, мне по-настоящему сделалось не по себе. Женщины здоровались с Ритой и со мной, будто так и надо, а я… я хотел сбежать ещё сильнее. — Подожди, — дёрнула меня за рукав Ритка. — Я хочу найти одну свою соседку. Она знает, что происходит. — Блондинку? В розовой пижаме? — спросил я. — Ты её видел? — Видел. Она, кажется, упала с большой высоты.