— Полагаю, вещица стоит дорого, поэтому вас обоих одолевает жадность, - безошибочно угадал он. – Но я сегодня добрый и избавлю вас от необходимости делать сложный выбор. Я хочу этот ошейник и ничто другое меня никоим образом не удовлетворит. Вы хотите сохранить свои жизни и продолжать побираться разбоем, коль скоро император предпочитает видеть вас скорее живыми, чем мертвыми. Делать это безголовыми, согласитесь, будет несколько проблематично. Поэтому, мы сделаем вот что: я получаю ошейник, прямо сейчас. Вы остаетесь живыми и невредимыми, и со всем остальным добром, которые прихватили вместе с ошейником. И не говорите, что старине Рунну не знакомо слово «щедрость». Киирис изо всех сил надеялась, что разбойникам хватит ума согласиться, потому что она, похоже, сделала так, что от его привычной бесшабашности не осталось и следа. Вряд ли он настроен услышать «нет». А то, как Рунн откинулся на спинку стула и принялся раскачиваться на нем взад-вперед, означало одно: он чрезвычайно зол. — Принеси ему ту вещь, - бросил Гриб. Крыса вытаращила глаза и открыла рот, из-за чего ее красота растворилась без следа. — Ты серьезно?! – громким шепотом спросила она отца. — Делай, как велено – или не проси потом вытащить себя из петли, даже если наследник решит вздернуть тебя у меня на глазах. Крыса одним залпом опустошила содержимое своей кружки, резко встала, перевернув стул – и скрылась за дверью. Киирис с облегчением незаметно выдохнула. Похоже, на этот раз все пройдет гладко. Но прежде, чем она успела подумать о чем-то другом, Рунн резко вскочил на ноги, в два прыжка оказался на столе и плавно, с какой-то садистской нежностью, воткнул стилет в правый глаз Гриба. Свободной рукой зажал ему рот, отчего разбойник напоследок подавился собственным предсмертным хрипом. — Прости, но в твоих услугах больше нет нужды, - без намека на сожаление, «извинился» тенерожденный. Мужчина дернулся еще пару раз и навсегда затих. Рунн убрал руку и одним коротким рывком вырвал стилет, вытер его о рубашку мертвеца и оглянулся на Киирис. – Не надо смотреть на меня, как на чудовище, рас?маа?ра. Настоящее чудовище осталось дома и, вполне возможно, прямо сейчас трахает свою невестушку. Киирис поднялась, держась за столешницу обеими руками. Мертвое тело разбойника осело на стуле и его голова с громким стуком опустилась на столешницу. Вокруг стремительно расползалось глянцевое пятно крови. — Они же согласились на твои условия, - пробормотала Киирис. — Недостаточно быстро. Я, знаешь ли, вообще не отличаюсь особым терпением, и предпочитаю делать так, чтобы слава об этом моем маленьком пороке распространялась повсеместно. Это многое… упрощает, когда на пути появляется кто-то, кто может дать мне то, что я хочу. Когда альтернативой непослушанию становится смерть, переговоры сразу становятся короткими и по существу. В их короткий разговор вмешался звук распахнутой двери и громкий женский крик. ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ Прежде, чем Киирис успела понять, что происходит, Крыса бросилась на Рунна. Вещь, которую она принесла, с грохотом ударилась об пол, в другой руке девчонки уже ощерился кинжал. Киирис отпрянула, и с удивлением обнаружила, что налетела спиной на стену. Странно, комната казалась куда больше, но визг Крысы как будто заставил стены сдвинуться. Прежде чем девчонка успела хотя бы попытаться нанести удар, Рунн легко, как будто играл, нырнул ей под руку, прижал к себе и одним коротким движением свернул Крысе шею. А потом разжал руки, брезгливо освобождаясь от тела. Крыса свалилась к его ногам и в ее остекленевшем взгляде Киирис увидела собственное изувеченное отражение. Как будто ее саму пропустили через каменную дробилку, а потом кое-как собрали по кускам. Боги, это все происходит на самом деле? Рунн подхватил оружие девчонки и молча бросил его Киирис. Кровожадная дернула ее руку вперед, ловко поймала кинжал за рукоять и взвесила на ладони. — Мне нужна твоя помощь, пташка, - веселым голосом, будто их компанию не разбавляли целых два свежих трупа, сказал Рунн – и в комнату вторгся таран человеческих тел. Киирис не собиралась пускать оружие в ход, она вообще не собиралась принимать участия в его кровожадно-бессмысленных играх, но у одной из ее ипостасей на сей счет имелось свое мнение. И чем больше мейритина сопротивлялась ее потребности контролировать тело, тем больше Кровожадная подчиняла каждый ее шаг. Пока Рунн в одиночку отбивался от десятка разбойников, Киирис проиграла собственному демону. Как и всегда, когда Скованные подчиняли ее тело, стоило Кровожадной заполучить власть, для самой Киирис действительность превратилась в вялотекущий вязкий поток. В нем она барахталась в слабых попытках контролировать хоть что-нибудь. «Просто расслабься и позволь ей делать то единственное, что она умеет делать хорошо – потрошить», - посоветовала Соблазнительница. Вот уж кто ни капли не переживал о происходящем. В самом деле, а с чего бы ей переживать? Ее собственное тело давно мертво, а участь провести всю жизнь в роли запертого в чужой голове паразита едва ли можно назвать радужной. Кровожадная откинула волосы с лица, оскалилась и с низким звериным рыком бросилась в самую гущу поединка. Киирис и рада была бы закрыть глаза, но не могла. Когда ее рукой скованная вспорола брюхо одному из нападавших, и его теплая кровь обожгла ее кожу, Кровожадная окончательно вырвалась из-под контроля. Она завелась так сильно, так безудержно искала новую жертву, что этот азарт не мог не затронуть и саму Киирис. В своих мыслях она закрыла лицо ладонями, уговаривая себя не слышать и не видеть, но запах крови и сдавленные крики умирающих просачивались в нутро сквозь кожу будто дьявольская отрава. Сердце медленно и громко ударялось о ребра. Киирис даже начало казаться, что еще несколько таких толчков – и оно проломит грудную клетку, вырвется наружу свободолюбивой птицей. Прошло меньше минуты, а от желающих отомстить за смерть главаря и его дочки остались лишь бездыханные тела на полу. Киирис рассеянно скользила взглядом по трупам, которые – это нельзя было не признать – были убиты с адской точностью. Что ж, по крайней мере, ни один из них не мучился перед смертью, зажимая в кулаке собственные внутренности. — Славная пташка, - сбившимся, но еще более соблазнительным голосом, похвалил Рунн, поглядывая на свою напарницу из-под окровавленной челки. Смазанным движением откинул волосы с лица, обнажая россыпь красных капель на правой щеке. Чужая кровь смотрелась на нем… как изысканное украшение. — Слишком быстро, - голосом Киирис проворчала Кровожадная, разглядывая стекающие с клинка тяжелые рубиновые капли. Мейритина буквально чувствовала ее разочарование из-за того, что потеха закончилась намного раньше, чем ипостась ею насытилась. – Здесь все такие бесхребетные трусы или за стеной хибары нас ждет продолжение? — Там женщины и дети, и несколько десятков молодчиков, которые еще могут быть нам полезны, - пожал плечами Рунн. – Уверена, что хочешь утолить жажду кровью невинных младенцев? — Тьфу на тебя. Кровожадная метнулась взглядом к украшению, но Наследник тени опередил ее: носком сапога подцепил ошейник, подбросил ее в воздух и с легкостью поймал свободной рукой. Он с недоумением повертел таэрн так и эдак, как будто выискивал в нем что-то особенное. Потом помахал ошейником прямо перед носом Киирис. — Это и есть та самая вещь? Мейритина кивнула – и затолкала Кровожадную обратно. После путь и не полного, но насыщения своей единственной страсти, та стала заметно спокойнее и почти не сопротивлялась. Но в следующий раз ее своенравность может обернуться потерей полного контроля. Возможно, пройдет не так много времени, и она, Киирис, станет той, что сидит и наблюдает, пока одна из скованных наслаждается безграничной властью над ее телом. — Это мой таэрн, - ответила Киирис и бросила кинжал, словно ядовитую гадину, которая невесть откуда взялась в ее кулаке. — Выглядит дорогой, - он взвесил ошейник на ладони, - чертовски тяжелой безделушкой. Наверное, носить его не так уж легко. — Мало приятного, - согласилась мейритина, лихорадочно думая над тем, как бы разубедить тенерожденого заковать в эту ненавистную вещь ее шею. – Что ты собираешься с ним делать? — Разве это не очевидно? «Как только ошейник снова будет на тебе – ты снова потеряешь связь с теургией, - напомнила Соблазнительница. – Тик-так, Киирис, тик-так… Пока ты корчишь из себя оскорбленную невинность, ушастый подходит все ближе». В самом деле – Рунн сделал несколько шагов по направлению к ней, и теперь они стояли так близко, что его личный запах заглушил соленую вонь крови. Три самых крупных камня в оголовье таэрна поблескивали зловещим фиолетовым светом, как будто предупреждали не ввязываться в спор: «Пусть уже оденет этот проклятый ошейник, потому что если ты скажешь ему нет сейчас, можешь запросто пополнить компанию мертвецов на полу». — Я не хочу снова носить его, - пробормотала Киирис. – Это словно… почувствовать вкус свободы, а потом умереть. — Ну меня никогда не держали на цепи, но, полагаю, я понимаю о чем ты. – Рунн продолжал поигрывать ошейником, но не предпринимал попыток заклеймить им ее шею. «Он дает тебе шанс переубедить его, дура!» – взвилась Кровожадная. После кровавого развлечения ее возбуждение все еще щекотало Киирис нервы и пульсировало под кожей. Да, Кровожадная права: Рунн действительно как будто испытывает ее, ждет, на что она окажется способна ради призрачного шанса вернуть себе хотя бы часть силы. — Только видишь ли… без ошейника ты превращаешься в что-то такое, что я сам не в состоянии понять. И твои поступки так же непредсказуемы, как и дождь зимой. Честно говоря, я не вижу ни единой причины оставлять тебя в таком состоянии, тем более, что мы знаем, как оно на руку королеве-матери. — Дэйн отбил у нее желание восстанавливать Осколок. Правда была в том, что Киирис сама не верила в то, что говорила. Мог ли поверить Рунн? — Существует лишь один способ в чем-то разубедить ссуку Бергату – убить ее. – Наследник костей подбросил ошейник на ладони – и пристегнул его к поясу. – Видишь ли, пташка, дело в том, что мне, в некоторой степени тоже на руку, чтобы ты вышла из-под контроля. Возможно, когда ты станешь неуправляемой и не подчиняемой, рядом окажется кто-то… кто стоит на моем пути. «Дэйн?» - мысленно спросила Киирис. Холодок страха пополз по позвоночнику, воткнулся куда-то в затылок, вытравливая из головы все прочие мысли, кроме одной: Рунну искал таэрн вовсе не для того, чтобы «усмирить» ее силу. Он собирается спрятать таэрн – и подсунуть ее брату, как отраву. Мейритина сглотнула. — Ты понятия не имеешь, с какими силами играешь, Наследнки тени, - предупредила она, прекрасно зная, что Рунн не из тех, кто прислушивается к словам рабыни. Он погладил ее по щеке, выуживая из крови Киирис отголоски кровавого азарта ее безумной ипостаси. Кровожадной было плевать на то, что тенерожденный только что фактически признался в замысле убить императора, Кровожадная твердо решила, что этой ночью, где бы сумерки их не застали – в седле, в стогу сена или на лошадиной попоне – она отдастся этому мужчине вопреки желаниям самой Киирис. Оставалось одно: использовать этот шанс чтобы украсть таэрн. И уничтожить ошейник до того, как Наследник тени обнаружит пропажу и поквитается с воровкой тем единственным способом, который использовал со всеми, кто имел неосторожность его разозлить. «Кажется кто-то передумал убивать императора?» – мурлыкнула Соблазнительница. «Кажется, кто-то бесхребетное существо», - подхватила Кровожадная. Киирис улыбнулась: если все получится, и если случится чудо и она останется жива… есть еще один способ покорить империю, не убивая человека, который ее создал. «Например?» - заинтересовалось Кровожадная. «Став императрицей, это же очевидно», - одобрительно улыбнулась Соблазнительница, и впервые в жизни Киирис почувствовала, что в этом они будут заодно. Глава ПЯТНАДЦАТАЯ Из деревни разбойников они уезжали в гробовой тишине. Киирис немного опасалась, что кто-то обязательно перегородит им путь, захочет отомстит за резню, которую устроили Наследник тени и ее собственная рука, хоть в тот момент ею руководило чужое сознание. Но инстинкт самосохранения как всегда взял верх над чувством мести и справедливости – ни один житель поселка не встал у них на пути. На фоне ее собственной неспособности совершить завещанное предками правосудие, их поведение казалось более, чем оправданным. Кроме того, Киирис была уверена, что еще одна загубленная ни за что жизнь окончательно уничтожит остатки ее самообладания. В голове до сих пор стояли образы мертвецов, в которых Рунн с истинным наслаждением потрошителя превращал живых людей. — Они были разбойниками, головорезами, - сказал Наследник тени немного погодя, когда поселение осталось далеко позади, а на черные кроны деревьев наползала ночная тьма. – Вряд ли хоть кто-то из них не заслуживал собачьей смерти. Скажем так, я еще сделал им одолжение, потому что Дэйн никогда не дарит таким людям быструю смерть. Тем более с оружием в руке. На это Киирис было совершенно нечего возразить. Да, они заслуживали смерти, вне всякого сомнения. И если бы не мастерство тенерожденного, мертва была бы она. — Мне казалось, ты сказал, что эти люди нужны Дэйну. — Были нужны. Теперь найдет других. Как это обычно и случается. Головорезы – они как крысы, пташка. Их невозможно вывести полностью, но можно сделать так, чтобы они начали приносить хоть какую-то пользу. Главное не забывать проводить травлю, когда поголовье становиться больше необходимого максимума. Рунн выглядел полностью безразличным, но заметно успокоился, как будто расправа утолила его жажду крови. В этом они с ним были до смешного похожи, с той лишь разницей, что в душу наследника не подсаживали чужое сознание, обладающее собственной волей и ни на мгновение не прекращающее попытки взять власть в свои руки. — Тебе понравилось? – В сгущающихся сумерках его светло-серебряный взгляд сверкал каким-то демоническим любопытством. — Мне – нет. Но разве тебя интересует мое мнение? — Меня интересует так много вещей, рас?маа?ра, что если я начну перечислять, мы вернемся в замок раньше, чем иссякнет список. — А мы вернемся в замок? – Киирис надеялась, что не выдала своего волнения, и, похоже, преуспела в этом. — Не сегодня, пташка, я плохой парень, но держу свое слово. Они выехали из леса уже в полных сумерках. В безлунной ночи их проводниками были смазанные языки пламени на факелах едущих впереди всадников. Свернули налево – и поехали прочь от виднеющихся на горизонте стен Мерода. Киирис на мгновение показалось, что оттуда раздался долгий протяжный вой, но … — Тут неподалеку есть городишко под названием Красная яма. Весьма милое месте, тебе понравится, - перебил ее попытки услышать Рунн. – В тамошнем публичном доме великолепные куртизанки. — Ты везешь рас?маа?ру в публичный дом? – Когда Киирис начала верить, что удивить ее больше нечем, Наследник тени снова все перевернул с ног на голову. — Почему тебя это так удивляет? Хотя, знаешь, я вовсе не собираюсь довольствоваться объедками, в которых побывала добрая половина гвардейцев имперской армии. Но, увы, это единственное приличное заведение на мили вокруг, где кровати не скрипят и нет риска подхватить вши. Да уж, в самом деле «милое место».