— Что тебе привезти, мейритина? – спросил с обжигающим холодом. Сиреневые глаза на миг вспыхнули ярче. – Голову? — Отстань от нее, псих, - проскрежетал Рунн, но с таким же успехом он мог приказывать заткнуться грохочущему водопаду. — Язык? Глаза? – продолжил перечислять Раслер. Внезапный ветер рванул его волосы, на миг скрыл хищные черты лица. – Или, может быть, ты предпочитаешь более изысканные подарки? «Буду рада получить в дар известие о том, что ты не доехал до конца моста и свалился башкой вниз прямо на острый камень», - про себя ответила она. — Раслер… - голос Наследника тени опустился до рыка. —Ты немая? – тотбудтонарочно игнорировал попытки брата вмешаться в их странный диалог. – Тебе отрезали язык? — Нет, - ответила Киирис. И инстинктивно подалась назад, едва ли не предлагая Рунну обнять ее еще крепче. Тот охотно воспользовался ее страхом, притянул к себе и алчно, будто голодный кот, ухватил ее губами за ухо. Мягко и в то же время властно скользнул языком по мочке, а оттуда – на самую вершину заостренного края. Киирис дернулась было прочь, но Наследник тени сокрушил ее попытки сбежать хрипловатым смешком. — Ты хочешь ее трахнуть, потому что она похожа на ту рыжую козу из амбара, которую ты посещаешь в минуты слабости? Или тебе в принципе все равно, кого поиметь? – с видом, словно осведомлялся о погоде, спросил Раслер. — А ты хранишь свою девственность до тех пор, пока твоя любимая как следует не протухнет в могиле? А то мало ли, вдруг она еще недостаточно разложилась? На мгновение Киирис поверила, что эти двое убьют друг друга прямо сейчас. Раслер медленно стащил перчатку с правой руки, обнажил крепкую мозолистую ладонь с выпуклыми венами. Между его пальцами блуждал темно-синий туман, в котором – Киирис могла присягнуть в этом перед богами – ютились сотни, тысячи шепотов и стенаний. Лошадь Рунна громко и ошалело заржала, когда Раслер ухватил ее за морду. Туман скользнул в ноздри, вынуждая несчастное животное храпеть и остервенело грызть удила. — Даже не думай, - зло прошипел Рунн. И когда только успел выхватить клинок? — Я всего лишь ищу способы разговорить мейритину, - отмахнулся от его угрозы Наследник костей. – Ее ответ за жизнь одной ничтожной твари. — Голову! – выпалилаКиирис. — Ни капли не сомневался, что ты выберешь именно это. – Раслер в последний раз сжал пятерню на морде жеребца – и отступил. – Вот видишь, как легко отнять чью-то жизнь, мейритина. Всегда проще пожертвовать кем-то абстрактным, кого ты не знаешь, и чье лицо никогда не увидишь во сне. То ли дело бестолковая лошадь? Но ведь она бы сдохла прямо сейчас, у тебя на глазах. А это все равно, что намеренно вступить в дерьмо – отмоешься, но вонять будет долго. Лишь после его откровенного издевательства Киирис поняла, как глупо угодила в элементарную ловушку. Поняла, попыталась что-то сказать, но Раслер уже снова сидел в седле. Рунн пришпорил жеребца. Животное словно почуяло, что избежало верной смерти и понесло вперед. Киирис зажмурилась, когда у них на пути возник чумазый мальчишка лет десяти. Руннгромко выругался, когда конь шарахнулся в сторону, прямо на груду бочек и ящиков. Жеребец заржал, встал на дыбы – и Киирис полетела вниз. Падение оказалось мягким. Потому что под ней оказался отчего-то громко хохочущий Наследник тени. Он продолжал смеяться даже после того, как Киирис основательно приложилась лбом к его лбу. — Ты неспроста встретилась мне на пути, Киирис, - сказал он, поглаживая ее бедра, ничуть не смущаясь, что они валяются в грязи, перед глазами перепуганных крестьян. Поодаль мамаша от души лупила нерадивого сына, одновременно упрашивая домина пощадить ее полудурка. Вряд ли Раслер вникал в ее слова. – Зачем ты понадобилась моей матери, рас’маа’ра? — Спроси у нее, домин. Мне это неизвестно. Но она явно не собиралась договариваться с сестрами из храма, потому что ее натасканные солдаты пришли резать и убивать. — Резня – любимая забава Королевы-матери. Прими это, как данность, если хочешь выжить. Он поднялся, поставил ее на ноги. Кто-то из воинов уже вел к нему жеребца. Рунн потрепал коня по холке, что-то неразборчиво прошептал на ухо. — Отведите его на бойню, - бросил через плечо. Ни сожаления, ни раздражения, один лишь безапелляционный приказ. – Мне не нужен конь, который шарахается от фокусов безумного сопляка. Пойдем, рас’маа’ра, хочу, наконец, узнать, за каким лихом моей матери потребовалась вышколенная наложница. Чем ты можешь быть полезна лично мне - я, кажется, уже знаю. Киирис оставалось лишь послушно идти следом и неустанно напоминать себе, что она вряд ли будет полезнее мертвой или безрукой, или превращенной в марионетку. Многолосому Потоку нет дела до ее гордости, ему плевать на страх и отчаяние. Он не просит. Он требует отмщения. Требует возмездия любой ценой. А будет ли цена слишком высока – какая, в сущности, разница? В замке туманов стояла пронзительная тишина, как будто самое ничто распластало свое бесформенное тело по всем бесконечным коридорам и необъятным залам, просочилось в каждую щель. Она невольно залюбовалась громоздкими колоннами и мраморной мозаикой пола, огромными витражами, на которых застыли многоголовые чудища и воинственные стражи с окровавленными мечами и топорами. Киирис все время хотелось остановиться, чтобы получше рассмотреть заточенные в стеклянные осколки лица. — Шевелись, рас’маа’ра, - торопил Рунн, - у меня нет желания ходить грязным еще полдня. Они поднялись по лестнице на третий этаж, где их уже ждала сухая высокая женщина. Ее идеально выбритая голова блестела, словно отполированный нефритовый шар. При виде Рунна она почтенно, но не очень низко, поклонилась. При этом ее взгляд буквально отхлестал Наследника за неподобающий внешний вид. — Знакомься, Киирис, эта почтенная старая заноза в заднице – личная собачонка Королевы-матери. — Лестная рекомендация, Рунн, - холодно отреагировала та, переместила взгляд на рогатую спутницу наследника, потом выразительно посмотрела на их сплетенные руки. – Не будешь ли так любезен сообщить, чего ради сунул нос не в свое дело. В который уже раз. — Нет, не буду, – Руннобошел ее, шагнул к двери. — Королева-мать и Император… - попыталась остановить его женщина, но Рунннестал слушать. — Вот и прекрасно, что они оба там. Заодно поделюсь чудными новостями. Брату будет полезно услышать, к чему привела его политика… попустительства. Попустительства? Киирис поперхнулась проглоченным нервным смешком. Если сжигание городов и массовые публичные казни они считают попустительством, то каков же тогда террор? Прежде чем проследовать за Наследником тени в распахнутые привратниками двери, она оглянулась на лысую женщину и с удивлением обнаружила в ее глазах сочувствие. Самое настоящее сочувствие, которое, впрочем, быстро растаяло. — Я, кажется, просил не лезть в государственные дела! – словно гром среди ясного неба окатил их с Рунном тяжелый мужской голос. Киирис невольно втянула голову в плечи, хотятолько что давала себе зарок больше никогда и ничего не бояться. Казалось, победить резкие перепады настроения Наследника тени возможно, лишь прикрываясь ледяным спокойствием. Примерно так, как это делал безумный домин Раслер. Так она и собиралась делать – оставаться спокойной. Ну, насколько это вообще возможно. И неважно, кто будет на нее кричать. Лишь осмотревшись, Киирис сообразила, что причиной вспышки гнева было вовсе не их с Рунном появление. — Я правила Нэтрезским государством задолго до того, как ты научился держать в руках меч! – так же яростно рявкнула в ответ невысокая статная женщина в тяжелой багряной короне поверх сложной прически из множества свернутых, будто серпентарий, кос. — А я превратил его в Империю, которой, дьявол его задери, правлюсейчас! Пока двое пикировались, Рунн приложи палец к губам, побуждая Киирис помалкивать, и медленно пошел вперед. Киирис семенила следом, отчего-то чувствуя себе еще более скованной, чем в цепях, колодках и в клетке. Они успели подойти еще на несколько метров, прежде, чем их появление заметили. — Не помню, чтобы приглашал тебя, - сказал бледный, словно лунный свет, мужчина. — Как ты посмел снова влезть не в свои дела?! – в унисон ему прорычала женщина. Император Дэйн, Наследник луны. Киирис хотелось зажмуриться от палящего света множеств рубинов в его черной короне. А еще что есть силы стукнуть себя по затылку, чтобы избавиться от навязчивого желания пойти прямо на него, как безмозглый мотылекнаиспепеляющий свет. Он был бы императором даже в рваной хламиде и босой. Потому что его темный взгляд и острые черты лица были притягательнее всего, о чем Киирис когда-либо мечтала. Белоснежная сорочка и скроенные по фигуре штаны лишь подчеркивали, что этот человек презирает шелка и бархат, и не нуждается в перстнях, чтобы показатьсвойвысочайший статус. Он просто был Императором самой грозной и беспощадной империи на всем Рухане. И в эту самую секунду он с нескрываемым любопытством смотрел прямо на нее. — Я всего лишь позаботился о том, чтобы твой подарок без проблем добрался по назначению, - отозвался Рунн в ответ на претензии Королевы-матери. — Не припоминаю, чтобы просила об этом, - уже спокойнее ответила она. — Откуда она? – сразу обоих спросил Дэйн. Он подошел к Рунну, одним взглядом приказал тому отступить – и Наследник тени не рискнул ослушаться. Да и кто бы рискнул? Киирис была уверена, несмотря на все причуды и дикости Рунна и Раслера, она только теперь увидела настоящее лицо монстра. Лицо, в которое не могла не смотреть. — Люди, которые везли ее в клетке, сказали, что рас’маа’ра из Керака, - сказал Рунн. Ему определенно пришлось не по душе, что не успевшую наскучить игрушку так бесцеремонно отобрали. Но еще больше злило, что он ничего не может сделать, чтобы помешать этому. – По личному распоряжению Королевы-матери. Последние слова он сказал нарочно выразительно, глядя прямо на Королеву-мать. В каждом из Наследников было понемногу от нее – теперь Киирис ясно это видела. Выразительный рот, как у Рунна, жесткая линия челюсти, как у Дэйна, и чуть раскосый разрез глаз, как у Раслера. Наверное, в пору молодости она была красавицей, раз сумела покорить трех мужчин, но в это все равно верилось с трудом. Ни вычурный наряд, ни дорогое колье с безумным количеством драгоценных камней, ни корона – символ положения – не могли скрыть ее сомнительное происхождение. —Потрудитесь объяснится, матушка, - уже спокойнее осведомился Дэйн. Пока женщина размышляла над ответом, император увлек Киирис к столу. На каменной столешнице в вазе лежали неведомые ей экзотические фрукты в меду, хрустальный кувшин был до половины наполнен чернильного цвета вином. Ему стоило лишь подтолкнуть ее к скамье – и Киирис послушно села. Она боялась его так сильно, что даже не воображала границ своего страха. Хотя этот человек пока что не сделал именно ей ничего, чтобы заслужить столь странную реакцию. Напротив, плеснул в кубок вина, протянул ей и подтолкнул ближе блюдо с фруктами. Его непроницаемый взгляд красноречиво говорил: «Ешь – и не возражай». Она схватила первый же ломтик, затолкала в рот и, практически не разжевывая, проглотила. Кажется, это было что-то терпко-сладкое, душистое и отдаленно напоминающее груши с маленького деревца в Кераке. — Я узнала, что жрицы в Кераке прячут то, на что не имеют права. И решила забрать свое. — Твое ли? – не глядя на нее, спросил император. – Ты ведь мейритина, да? Киирис кивнула. Еще один, кто увидел в ней что-то большее, чем рога и чуть заостренные уши. Увидел то, почему ее не показывали ни одному покупателю. — Скованная, я полагаю. — У нее шрам вот тут. –Рунн плюхнулся за стол напротив Киирис, схватил нож и полоснул воздух около своего горла. Потом этим же ножом разрезал надвое дольку фрукта и бросил ее в рот, словно заправский жонглер. – Ошейника не было. —Таэрн, - поправил его Дэйн, - тот ошейник называется «таэрн». — Мне, строго говоря, плевать, как он называется. — Я и не сомневался, - уже тише, сказал император. Под его пристальным взглядом Киирис хотелось раствориться, превратиться в пустоту, которой не будет дела до того, какие химеры и призраки скрываются в черных, словно сама бездна, глазах. Она отпила из кубка и поперхнулась от крепости вина.