Д'Артаньян щелкнул пальцем по сумке с монетами, которая была у него в кармане. — Достаточно? — спросил де Тревиль. — Триста пистолей. — Отлично. С этим можно добраться на край света. Итак, отправляйтесь! Д'Артаньян поклонился г-ну де Тревилю, который протянул ему руку. Молодой гасконец с почтительной благодарностью пожал эту руку. Со дня своего приезда в Париж он не мог нахвалиться этим прекрасным человеком, всегда таким благородным, честным и великодушным. Первый, к кому зашел д'Артаньян, был Арамис. Он не был у своего друга с того памятного вечера, когда следил за г-жой Бонасье. Более того, он даже редко встречался в последнее время с молодым мушкетером, и каждый раз, когда видел его, ему казалось, будто на лице своего друга он замечал следы какой-то глубокой печали. В этот вечер Арамис также еще не ложился и был мрачен и задумчив. Д'Артаньян попытался расспросить его о причинах его грусти. Арамис сослался на комментарий к восемнадцатой главе блаженного Августина, который ему нужно было написать по-латыни к будущей неделе, что якобы крайне его беспокоило. Беседа обоих друзей длилась уже несколько минут, как вдруг появился один из слуг г-на де Тревиля и подал Арамису запечатанный пакет. — Что это? — спросил мушкетер. — Разрешение на отпуск, о котором вы, сударь, изволили просить, — ответил слуга. — Но я вовсе не просил об отпуске! — воскликнул Арамис. — Молчите и берите, — шепнул ему д'Артаньян. — И вот вам, друг мой, полпистоля за труды, — добавил он, обращаясь к слуге. — Передайте господину де Тревилю, что господин Арамис сердечно благодарит его. Поклонившись до земли, слуга вышел. — Что это значит? — спросил Арамис. — Соберите все, что вам может понадобиться для двухнедельного путешествия, и следуйте за мной. — Но я сейчас не могу оставить Париж, не узнав… Арамис умолк. — …что с нею сталось, не так ли? — продолжал за него д'Артаньян. — С кем? — спросил Арамис. — С женщиной, которая была здесь. С женщиной, у которой вышитый платок. — Кто сказал вам, что здесь была женщина? — воскликнул Арамис, побледнев как смерть. — Я видел ее. — И знаете, кто она? — Догадываюсь, во всяком случае. — Послушайте, — сказал Арамис. — Раз вы знаете так много разных вещей, то не известно ли вам, что сталось с этой женщиной? — Полагаю, что она вернулась в Тур. — В Тур?.. Да, возможно, вы знаете ее. Но как же она вернулась в Тур, ни слова не сказав мне? — Она опасалась ареста. — Но почему она мне не написала? — Боялась навлечь на вас беду. — Д'Артаньян! Вы возвращаете меня к жизни! — воскликнул Арамис. — Я думал, что меня презирают, обманывают. Я так был счастлив снова увидеться с ней! Я не мог предположить, что она рискует своей свободой ради меня, но, с другой стороны, какая причина могла заставить ее вернуться в Париж? — Та самая причина, по которой мы сегодня уезжаем в Англию. — Какая же это причина? — спросил Арамис. — Когда-нибудь, Арамис, она станет вам известна. Но пока я воздержусь от лишних слов, памятуя о племяннице богослова. Арамис улыбнулся, вспомнив сказку, рассказанную им когда-то друзьям. — Ну что ж, раз она уехала из Парижа и вы в этом уверены, ничто меня больше здесь не удерживает, и я готов отправиться с вами. Вы сказали, что мы отправляемся… — …прежде всего к Атосу, и если вы собираетесь идти со мной, то советую поспешить, так как мы потеряли очень много времени. Да, кстати, предупредите Базена. — Базен едет с нами? — Возможно. Во всяком случае, будет полезно, чтобы он также пришел к Атосу. Арамис позвал Базена и приказал ему прийти вслед за ними к Атосу. — Итак, идем, — сказал Арамис, беря плащ, шпагу и засунув за пояс свои три пистолета. В поисках какой-нибудь случайно затерявшейся монеты он выдвинул и задвинул несколько ящиков. Убедившись, что поиски его напрасны, он направился к выходу вслед за д'Артаньяном, мысленно задавая себе вопрос, откуда молодой гвардеец мог знать, кто была женщина, пользовавшаяся его гостеприимством, и знать лучше его самого, куда эта женщина скрылась. Уже на пороге Арамис положил руку на плечо д'Артаньяну. — Вы никому не говорили об этой женщине? — спросил он. — Никому на свете. — Не исключая Атоса и Портоса? — Ни единого словечка. — Слава богу! И, успокоившись на этот счет, Арамис продолжал путь вместе с д'Артаньяном. Вскоре оба они достигли дома, где жил Атос. Когда они вошли, Атос держал в одной руке разрешение на отпуск, в другой — письмо г-на де Тревиля. — Не объясните ли вы, что означает этот отпуск и это письмо, которое я только что получил? — спросил он с удивлением. «Любезный мой Атос, я согласен, раз этого настоятельно требует ваше здоровье, предоставить вам отдых на две недели. Можете ехать на воды в Форж или на любые другие, по вашему усмотрению. Поскорее поправляйтесь. Благосклонный к вам Тревиль». — Это письмо и этот отпуск, Атос, означают, что вам надлежит следовать за мной. — На воды в Форж? — Туда или в иное место. — Для службы королю? — Королю и королеве. Разве мы не слуги их величеств? Как раз в эту минуту появился Портос. — Тысяча чертей! — воскликнул он, входя. — С каких это пор мушкетерам предоставляется отпуск, о котором они не просили? — С тех пор, как у них есть друзья, которые делают это за них. — Ага… — протянул Портос. — Здесь, по-видимому, есть какие-то новости. — Да, мы уезжаем, — ответил Арамис. — В какие края? — спросил Портос. — Право, не знаю хорошенько, — ответил Атос. — Спроси у д'Артаньяна. — Мы отправляемся в Лондон, господа, — сказал д'Артаньян. — В Лондон! — воскликнул Портос. — А что же мы будем делать в Лондоне? — Вот этого я не имею права сказать, господа. Вам придется довериться мне.