– Ну да, ты прав, – буркнула Лия, явно недовольная: похоже, он и сейчас считает ее маленькой девочкой. – И ты была довольно неряшливой, насколько мне помнится, – пошутил он. – Теперь ты говоришь прямо как бабушка. Он протянул руку и потянул за один из локонов, свисавших ей на щеку. – Я просто дразнил тебя. Серьезно, Лия, эта монета в отличном состоянии. Ты уверена, что хочешь отдать ее мне? – Конечно, – ответила она, уязвленная тем, что он мог допустить, что она передумает. – Я же сказала, что это рождественский подарок тебе. Когда он изучающе посмотрел на нее, она ощутила странную неловкость, словно он увидел в ней нечто новое. – Спасибо тебе, милая девочка. – Джек спрятал монету во внутренний карман мундира. – Я всегда буду носить ее с собой, как талисман на удачу. – И она будет напоминать тебе обо мне, когда ты будешь далеко. – Глупышка. Разве я смогу когда-нибудь забыть тебя? Если бы только она могла в это поверить. – Правда? – Конечно. Ты мой самый лучший и дорогой маленький друг. Она еле сдержала горестный вздох. Когда часы на каминной полке тихо отбили четверть часа, Джек недовольно поморщился. – Тебе нужно идти, – сказала Лия. – Да. Мне очень жаль. Прости. Лия поднялась с кресла. – Не глупи. У тебя будут неприятности, если ты еще задержишься. Он взял ее за руку и подвел к стеклянным дверям, ведущим на террасу и в сад за домом. Отсюда можно было пройти на тропинку, уходящую к коттеджу «Колокольчик». – Иди прямо домой, – сказал Джек, открывая двери. – Не задерживайся, пытаясь подсмотреть, как проходит праздник. Понятно? Иначе ты опять замерзнешь. – Хорошо, Джек, – покорно ответила она. – Не надо обо мне беспокоиться. Она сама могла позаботиться о себе, но его участие и забота согревали ее сильнее любого огня. – Обещаю, что зайду к вам с бабушкой в День подарков[1], – сказал он. Лия улыбнулась и выскользнула за дверь, на мгновение остановилась и тихо произнесла: – Уже поют рождественские гимны. Он вышел за дверь и встал рядом с ней на широкой террасе, где каменный пол был очищен от снега. Когда он машинально положил руку ей на плечи и чуть притянул к себе, у Лии перехватило горло от внезапно нахлынувших чувств. Из центрального холла доносились восторженные, хотя и несколько фальшивые звуки гимна «Радуйся, мир». Лия подняла взгляд к небу, темно-синему своду с яркими блестками звезд, и удивленно ахнула: – Ты только посмотри на это! Джек проследил за ее взглядом и рассмеялся. Это была падающая звезда, да не одна: за первой понеслась вторая, затем еще и еще, словно их выпустили из ствола пушки. – Скорее, Лия, загадай желание! – воскликнул Джек. Ей на ум мгновенно пришло аж два желания: первое – чтобы Джек вернулся домой невредимым, какие бы трудности и опасности ни встретились ему на пути; второе – чтобы однажды они вот так же стояли на этой террасе, но уже как взрослые мужчина и женщина. И тогда она наконец скажет ему, что любит его всем сердцем. – А ты успел загадать желание? – прошептала Лия. – Да. – Ты скажешь мне, какое? Он чмокнул ее в макушку, прежде чем уйти. – Нет. Если скажу, оно не исполнится, а кроме того, ты наверняка рассердишься. Она ткнула его в бок. – Ты действуешь мне на нервы, Джек Истон. Он улыбнулся ей, невероятно красивый, и легко сказал: – Да, знаю, но я заглажу свою вину в следующий раз. – Обещаешь? – Зуб даю! – Тогда до скорого свидания! – сказала она, сбегая по к лестнице в сад. – Лия! Она оглянулась через плечо, и Джек весело пожелал: – Счастливого Рождества! И опять у нее перехватило горло, так что она не смогла произнести ни слова, и просто махнула рукой, прежде чем ускользнуть в темноту зимней ночи. Глава 1 Йоркшир Июль, 1816 год – Как он допустил, чтобы все обернулось такой катастрофой? – воскликнул Джек, отодвигая в сторону бухгалтерскую книгу. Каждый раз, вновь просматривая чертов гроссбух, он питал слабую надежду, что положение дел не так плохо, как ему показалось, и каждый раз ошибался. Большая толстая учетная книга в кожаном переплете была лишь одной из нескольких ей подобных, бессистемно сложенных перед ним на письменном столе в библиотеке. По другую сторону этой кучи книг сидел Аттик Линдзи, вдовец средних лет, чье доброе лицо и мягкие манеры сочетались с острым проницательным умом. Он долгое время служил управляющим в поместье Стоунфелл и слыл достойным всяческого уважения и даже восхищения. И вполне заслуженно, потому что многие годы безропотно улаживал финансовые проблемы и умудрялся смягчать некоторые из негативных последствий. Но сейчас даже деловая хватка Линдзи и преданность семье маркиза больше уже не могли помочь избежать неотвратимого. Благодаря дяде Джека, прежнему маркизу Лендейлу, Стоунфелл-Холл оказался на грани разорения, как и все фамильное достояние семьи Истон. Управляющий попытался произнести что-нибудь утешительное, но ему это не удалось. – Все в порядке, Линдзи, – в конце концов сказал Джек. – Я понял, что мы балансируем на краю пропасти. Единственный вопрос сейчас – как нам из этого выбраться. Линдзи скривил губы. – Есть несколько способов, которые можно испробовать, милорд. Например, мы можем вырубить оставшиеся деревья с ценной древесиной в фамильном лесу. Выручка от их продажи поможет сдержать кредиторов до следующего квартала. Джеку очень не понравилась эта идея. Ведь так много благородных деревьев было уже потеряно! Леса Стоунфелла были когда-то самыми обширными и густыми в этой части Йоркшира, но теперь превратились в жалкое подобие былой славы. – Нет, на это мы пойдем только в самом крайнем случае, – сказал он. – Надеюсь, что урожай в этом году будет лучше и доход от его продажи позволит нам продержаться. – Конечно, сэр, – не вполне уверенно сказал Линдзи, пристально посмотрев на хозяина. Другими словами: «Удачи тебе, чертов дурень». Джек, несомненно, не стал бы винить Линдзи, если бы тот произнес эти слова вслух. Сам он редко занимался делами поместья, хотя уже два года знал, что титул Лендейла перейдет к нему. Знал с тех пор, как его отец, наследник своего старшего брата, умер от апоплексического удара, настигшего его в результате злоупотребления выпивкой и другими радостями жизни. Его отец всегда уклонялся от ответственности. Даже в смерти он остался верен себе, переложив на Джека обязанность приводить в порядок дела семьи, оказавшейся на грани разорения. Что же касается недавно почившего маркиза… ну, дядя Артур был добрым человеком, одинаково преданным своей семье и подруге. И он был более чем щедр по отношению к Джеку, всегда предоставляя ему надежное убежище от его вечно враждовавших и ссорившихся родителей. К тому же он помог ему поступить на военную службу, оплатив офицерский патент.