Я рассказала им суть произошедшего, из чего Полански сделал следующий вывод: — Бросьте, вы своего профессора и докторишку тоже, Эвелин! Настоящие мужчины служат в полиции и каждый день рискуют своей жизнью ради того, чтоб такие прелестные золушки спали спокойно, — он взял мою ладонь и намеревался поцеловать ее тыльную сторону, но резко оттянула ее к себе. — Вы отпустите их? — меня волновал только один вопрос. — Непременно! Но позже! Что будем с вами делать? У вас статья куда серьезнее, чем дебош. — Но офицер, который дал мне этот протокол, сказал что наложит лишь административный штраф и мне надо написать заявление. — Он наверное забыл, что по новому законодательству, нелегалы должны отрабатывать штрафные часы в полицейском участке. — Отрабатывать? Я, конечно, слышал об исправительных работах, но никогда с не думала, что когда-нибудь придется самой мыть сортиры. На сколько я знаю, там в основном такие работы. — Да! Вы должны будете приходить в участок каждый день и помогать мне разбираться с документами. — Разбираться с документами? — Ну, можно еще кофе варить. — Но у меня учеба! — Как раз после учебы! Мы сообщим вашему университету, что вы исправно приходите и отрабатываете штрафные часы. Наверняка миграционная служба уже доложила в ваш деканат о правонарушении. — Конечно, я готова понести наказание, но прошу вас, отпустите профессора и доктора, или хотя бы вызовите им врача. Вдруг у них ребра сломаны. Кровотечение какое-нибудь внутренне происходит. А они даже не знают об этом. — Да не один врач сейчас не согласится к ним подойти и оказать помощь. Они посягнули на святое. Больницу разгромили! — Прошу вас! Простите их на первый раз! Такого больше не повторится! — Мэтт, хватит пудрить мозги, девочке! — Хоук, который кряхтел все это время, разошелся в смехе — Мэтт, вот ты где? — в кабинет заглянул мужчина, кажется Терри — Что с этим мексиканками делать будем? — В аэропорт их и на первый же рейс в Мехико! Пусть там сами разбираются! — Терри, что там? — кто-то окликну его. — Шеф сказал депортировать! Прямо сейчас в аэропорт и на первый рейс до Мехико! — не закрывая дверь кабинетам, крикнул он тому. Раздались какие-то крики. Опять ругань. Гул в основном здании. — Тогда, пусть сам везет! Мне этих дебоширов походу до утра оформлять! — Пойдемте, мисс Бланко, — вздохнул Полански, — обещаю, я сделаю все возможно. Но только ради вас, — вывел меня из кабинета. — Их сейчас проводят в лазарет, там и осмотрят. Можете не волноваться, у них нет никаких повреждений. Если бы были, они так себя не вели. Он повел меня по дальнему краю зала, а Тони и Сэм мне что-то кричал. Своих адвокатов вызвали, кажется. — Тогда я подожду их? — Нет, Эвелин! Вы поедете домой! Такси уже ждет вас. Я вас провожу, — он подтолкнул меня к выходу. Но не успели мы даже до него дойти, как с зала раздался новый шум. Тони и Сэм дрались уже с офицерами полиции. — Видит, Бог, Эвелин! — разъяренно сказал Полански, — Я хотел ради вас отпустить их. Но теперь даже вы не поможете им. Но теперь даже я хотела, чтобы они остались там. Навсегда. Прошу, умоляю полицейского отпустит их, на работы какие-то непонятные соглашаюсь, а они полчаса не могли посидеть спокойно. Теперь мне было уже все равно на них. У меня душа болела. Из-за туфель, из-за испорченного ужина, из-за разгромленной больницы. Из-за жестокости этого мира и множества искалеченных судеб. Из-за порочности, лжи и опасностей больших городов. Из-за тоски по Хейли и Тони Старку. Из-за не ненормальной любви к Тони нынешнему. Из-за невозможности быть с ним ни как Эвелин Бланко, ни как Ева Стоун. Когда добралась домой, бросилась в объятия крестной, чтобы излить ей свою душу. Ревеле так, что потеряла способность говорить и видеть. А потом, собравшись с остатками сил и рассказав ей все до мельчайших подробностей этого ужасного вечера, поклялась себе, что Эвелин Бланко никогда не будет ни с Энтони Кроу, ни с Сэмюэлем Дэрил. Непрерывный звонок в дверь в полдень следующего дня говорил, что явились два архара, и готовы теперь здесь все разгромить, если эта дверь не откроется. Похоже, их только отпустили они прямиком из участка прискакали ко мне. Запах пота и несвежести, которым возмутилась крестная, достиг даже меня на втором этаже. Глава 22 Тони Сука Полански хотел отправить меня в Мексику с моим невыездным статусом. А потом еще впаять срок за его нарушение. Хорошо, что Дик оперативно сработал. Уже на подъезде к квартире Саймона я услыша от него, что никакая Эвелин Бланко не пребывала в ни в какой аэропорт Мексики. Более того, она даже не покидала Канаду. Я направил такси в Эвер Лейк, велев гнать на всех скоростях. Таксист оказался шустрым, подъехал к дому матери Эвы одновременно с машиной Дэрила, на которой тот уехал. — Успокойтесь вы оба! — крикнула Мария, не желая пускать на порог. — Эва, дома и не хочет вас видеть! Никого из вас! — она грозно посмотрела на Дэрила, когда тот начал выкрикивать имя Эвы. — Так что вы меня внимательно выслушаете, а потом уберетесь восвояси! Из-за вашей дурости мою дочь чуть не депортировали. Ей пришлось пережить столько страха! Страха быть изгнанной или наказанной общественными работами. Столько унижения, когда посадили в один кабинет с простиутками, которых она по чистоте своей и наивности приняла почему-то за ведьм-астрологов. Столько стыда перед администрации и врачами больницы за разгром и Летицией за испорченные туфли. Так вот, молодые люди, моя доча вам не трофей, не какой-то кусок пирога, который вздумалось откусить! У нее есть душа и сердце, которое страдает из-за вашего мужского эго. У нее есть достоинство, которое я никому не позволяю растоптать. Возьмите, доктор Дэрил, — она вручила ему кольцо, — ваша помолвка расторгнута. Вы еще найдите свое счастье. Вы все равно не подходили друг другу. Эва никогда не согласилась бы остаться в Торонто, а вы не поехали бы за ней в сельскую глушь. Вам же, профессор, я советую быстрее уезжать в Нью-Йорк или Ванкувер, к своей жене и сыну и больше никогда не появляться в жизни Эвы. Поразвлекались и хватит! А сейчас возвращаетесь себе! От вас обоих несет как от помойной ямы! — она оставила нас стоять на крыльце и зашла в дом, оглушительно хлопнув дверью. — Мне два вонючих безобразника не нужны на моем крыльце, — крикнула она через окно , видя, что мы не собираемся уходить! Два вонючих безобразника, скорее, идиота еще долго расхаживали по крыльцу, в надежде поговорит с Эвой, пока не услышали угрозы вызвать полицию. А этого точно допустить было нельзя. С моими штрафами и нарушениями мне уже даже Дик не помог бы. **** Эва На лекции профессора Тони Кроу заменил другой преподаватель. Он объявил, что Кроу был вынужден завершить работу в университете немного раньше срока и вернуться на штаты. — Эва, как теперь с эти жить? — жалобно пропищала Лили. — Если бы я знала, — вздохнула я. — Говорят, он с нашем деканом замутил. Поэтому и поперли с университета, — вмешался Тобиас. — Ой, да половина преподавательского состава мутят друг с другом, и ничего, — недовольно ответила ему Лили. От слов Тобиаса и воспоминаний «милого общения» Тони с мисс Роуз, стала вообще тоскливо на душе. Я вернулась на съемную квартиру и весь вечер переживала свою боль в одиночестве. В душе была такая пустота. Мне хотелось реветь, но слезы не выходили. Все мои попытки убедить себя, что отвыкну от него и забуду, отвергались сердцем. Оно ныло, ныло, а потом уснуло. Утро следующего дня выдалось на редкость теплое и солнечное для конца октября в Торонто. Но погода - дело непредсказуемая, отчего теплая куртка обязательно входила в состав гардероба на это день. Выйдя из подъезда, я не сразу поняла, что на противоположной стороне дороге, опершись задом о капот машины и скрестив руки на груди, стоял Тони. Весь такой красивый и харизматичный, в солнцезащитных очках, закатанными рукавами и расстегнутыми пуговицами на груди, он словно сошел с обложки глянцевого журнал. — Профессор Кроу, что вы здесь делаете? — спрашиваю спокойно, насколько это возможно, — Садись! — открывая дверь пассажирского сидения, говорит почти приказным тоном Я же, словно под гипнозом, послушно подхожу и сажусь. Психологический вампир пустил свои чары. Лицо не выглядит ужасно и губы уже практически в норме, а вот темные очки говорили, что скрывают не очень добрые намерения ко мне. Мы ехали молча, пока не оказались на трассе ведущей из города. Было понятно, до университете подвозить он меня не собирался. — Куда мы едем? — спросила, прервав молчание. — В Лас-Вегас! — В Лас-Вегас?! — усмехнулась я, — Зачем? — Зачем люди едут в Лас-Вегас? — Я откуда знаю? Я никогда не была там! — Многие не были там, но они знают про Лас -Вегас. — Профессор Кроу, у меня занятия! Я не могу их пропускать! — Ничего, я тебя уже отмазал! Сообщил в деканат, что ты будешь отсутствовать целую неделю. — Очень смешно! Я вам не верю! Я уже научилась не верить людям! Учителя хорошие попались! — Ты же не имеешь в виду меня! Я тебе никогда не врал! А вот ты мне -да! — Не врал?! Я пыталась вспомнить хоть одну его ложь. Но не могла. Попытки соблазнить не считаются. Он будет настаивать, что был честен со мной в своем желании затащить в постель. — Может, вы мне врали, просто я об этом еще не знаю. Сэм, например, не поверил в историю про шефство. — Хорошо! Это была единственная ложь во благо! Ну, сама подумай, как бы я тебя заставил кушать? — А-а, все-таки есть недостатки у мистера «само совершенство»! — радуюсь как дитя, что подловила его. — Ну хорошо! Значит, Вегас - это правда?