Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 44 из 61 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Ой, – сказал он тихо, – ой, что скажет мама? Карлсон перестал прыгать в воде и с обидой посмотрел на Малыша. – Ну знаешь, это уж слишком! – возмутился он. – Что же она такая ворчунья, твоя мама! Несколько ведёр самой обыкновенной воды… есть о чём говорить! Он снова подпрыгнул, да так высоко, что обрызгал Малыша с головы до ног. – Приятная водичка, – сказал он. – А заодно и ножная ванна. Она что, возражает против мытья ног? И он ещё раз прыгнул, и снова Малыша обдало брызгами. – Неужели твоя мама никогда не делает ножных ванн? И все дни напролёт швыряет из окон цветочные горшки? Так, что ли? Малыш ничего не ответил. Он думал. Надо было во что бы то ни стало всё убрать до прихода мамы. – Карлсон, мы должны поскорее… Он не договорил, а вскочил со стула и помчался на кухню. И тут же вернулся с половой тряпкой. – Давай, Карлсон, помогай… – начал он, но вдруг обнаружил, что Карлсона в комнате нет. Его не было ни в прихожей, ни в ванной – нигде. Но всё время Малыш слышал гул моторчика. Он подбежал к окну и увидел, что ввысь взмыло нечто напоминающее толстенькую сардельку. – Летающий бочонок или нечто другое? – пробормотал Малыш. Нет, это был не летающий бочонок, а всего-навсего Карлсон, который возвращался в свой зелёный домик на крыше. Но тут Карлсон заметил Малыша. Он спикировал вниз и промчался мимо окна на такой скорости, что воздух засвистел. Малыш восторженно замахал ему тряпкой, и Карлсон махнул в ответ своей пухленькой ручкой. – Гей-гоп! – кричал он. – Вот летит Карлсон, который стоит десять тысяч крон. Гей-гоп! И он улетел. А Малыш стал собирать тряпкой воду с пола прихожей. Карлсон вспоминает, что у него день рождения Карлсону повезло, что его не было, когда мама вернулась из бюро путешествий, потому что она всерьёз рассердилась и из-за исчезнувшей бегонии, и из-за наводнения, хотя Малыш успел кое-как вытереть пол. Мама сразу поняла, кто всё это натворил, и даже рассказала папе, когда он пришёл обедать. – Может, это и нехорошо с моей стороны, – сказала мама, – потому что я к Карлсону за последнее время стала понемногу привыкать, но знаете, я сейчас сама готова заплатить десять тысяч крон, только бы от него отделаться. – Ой, что ты! – воскликнул Малыш. – Ладно, не будем сейчас больше об этом говорить, – сказала мама, – потому что во время еды надо, чтобы было весело. Мама часто это повторяла: «Во время еды надо, чтобы было весело». И Малыш тоже так думал. А им, право же, всегда было весело, когда они все вместе сидели за столом и болтали о чём попало. Малыш больше говорил, чем ел, особенно когда на обед была варёная треска, или овощной суп, или селёдочные котлеты. Но сегодня мама подала им телячьи отбивные, а на сладкое – клубнику, потому что начались летние каникулы и Боссе и Бетан уезжали из дома. Боссе – в яхтклуб, учиться парусному спорту, а Бетан – на крестьянский хутор, где много лошадей. Так что это был прощальный обед, и мама постаралась, чтобы он превратился в маленький пир. – Не огорчайся, Малыш, – сказал папа. – Мы тоже уедем втроём – мама, ты и я. И он рассказал – великая новость! – что мама была в бюро путешествий и заказала билеты на точно такой же пароход, как тот, что был изображён на фотографии в газете. Через неделю он уйдёт в море, и целых пятнадцать дней они будут плыть на этом огромном белом пароходе и заходить в разные порты. – Разве это не замечательно? – спросила мама Малыша. И папа его спросил. И Боссе и Бетан тоже. – Разве это не здорово, Малыш? – Ага! – согласился Малыш. И он в самом деле думал, что это наверняка будет здорово. Но вместе с тем понимал, что что-то во всём этом есть и не очень правильное, даже знал, что именно: Карлсон! Как он может бросить Карлсона одного именно в тот момент, когда он действительно ему нужен! И хотя Карлсон никакой не шпион, а просто Карлсон, опасность ему всё равно угрожает, если люди начнут за ним охотиться, чтобы получить десять тысяч крон. Малыш думал об этом всё время, пока вытирал пол после великого наводнения. Кто знает, что кому может взбрести в голову. Вдруг они посадят Карлсона в клетку в зоопарке или придумают что-нибудь ещё более ужасное. Во всяком случае они не дадут Карлсону спокойно жить в маленьком домике на крыше. Уж это точно!
И Малыш решил остаться дома и охранять Карлсона. Он тут же, ещё сидя за столом и уплетая телячью отбивную, объяснил всем, почему он не может никуда ехать. Боссе расхохотался. – Карлсон в клетке, это да!.. Ой, представь себе, Малыш, что ты с классом придёшь в зоопарк поглядеть на разных зверей и вы будете читать, что написано на табличках. Вот ты и прочтёшь на одной: «Медведь белый», а на другой: «Лось сохатый», или: «Волк степной», или там «Бобёр обыкновенный», и вдруг: «Карлсон летающий». – Не смей! – вскипел Малыш. Но Боссе продолжал хохотать. – «Карлсон летающий, просьба этого зверя не кормить». Представляешь, как бы он озверел, если бы это написали на его клетке! – Дурак, – сказал Малыш. – Просто дурак. – Но, Малыш, пойми, если ты не поедешь, значит, и мы не сможем поехать, – сказала мама. – Спокойно сможете, – возразил Малыш. – А мы с Карлсоном будем вместе вести хозяйство. – Ха-ха! И затопим весь дом, да? И вышвырнем из окон всю мебель на улицу! – захохотала Бетан. – Дура, – сказал Малыш. На этот раз сидеть за обеденным столом оказалось не так весело, как обычно. И хотя Малыш был мальчиком милым и добрым, он мог иногда вдруг удивительно заупрямиться. Вот и сейчас он стал твёрд как кремень и не проявлял никакой склонности вести переговоры. – Но послушай, Козлёнок… – начал было папа, но так и не смог докончить, потому что в эту минуту что-то опустили в почтовый ящик на двери и Бетан выскочила из-за стола, даже не попросив разрешения. Она ждала письмо от какого-то длинноволосого мальчишки, поэтому пулей вылетела в прихожую. В ящике и в самом деле лежало письмо, но не Бетан от длинноволосого мальчишки, а папе от дяди Юлиуса, который был совершенно лысый. – Во время еды должно быть весело, – сказал Боссе. – А это значит, что во время еды не должны приходить письма от дяди Юлиуса. Дядя Юлиус был дальним родственником папы и раз в год приезжал в Стокгольм, чтобы посоветоваться со своим врачом и погостить у Свантесонов. Дядя Юлиус не желал жить в гостинице, он считал, что это слишком дорого. Впрочем, денег у него было очень много, но он не любил их тратить. Никто у Свантесонов не радовался приезду дяди Юлиуса. И меньше всех папа. Но мама всегда при этом говорила: «Ты ведь его единственный родственник, у него никого нет, кроме тебя, его просто жаль. Мы должны быть добры к бедному дяде Юлиусу». Но стоит бедному дяде Юлиусу прожить в доме дня два, мучить детей своими непрерывными замечаниями, привередничать за столом и ныть по всякому поводу, как у мамы на лбу появляется складка и она становится такой же молчаливой и напряжённой, каким всегда бывал папа с той самой минуты, как дядя Юлиус переступал порог их дома. А Боссе и Бетан так стараются не попадаться на глаза старику, что почти не бывают дома, когда он у них гостит. «Только Малыш к нему добр», – говорила мама. Но и у Малыша стало иссякать терпение, и когда дядя Юлиус гостил у них в прошлый раз, он нарисовал его портрет в своём альбоме, а под рисунком написал: «Болван». Дядя Юлиус случайно увидел этот рисунок и сказал: «Плохо ты нарисовал лошадь». Ну конечно, дядя Юлиус считал, что все всё делают плохо. Короче, это уж точно был нелёгкий гость, и, когда он уложил наконец свои вещи в чемодан и уехал домой, в Вестергётланд, Малышу показалось, что дом вдруг расцвёл и в комнатах зазвенела весёлая музыка. Все стали оживлённы и общительны, словно случилось что-то очень приятное, а ведь на самом-то деле ничего не случилось, просто уехал бедный дядя Юлиус. И вот теперь, как было написано в письме, он снова собирался приехать и пробыть у них никак не меньше двух недель. Пусть они не беспокоятся, он уверен, что приятно и с пользой проведёт это время, тем более что доктор предписал ему курс уколов и массаж: по утрам у него почему-то немеет тело. – Ну вот, в кои-то веки собрались попутешествовать… – вздохнула мама. – А Малыш не хочет с нами ехать, да ещё приезжает в гости дядя Юлиус! Но тут папа стукнул кулаком по столу и сказал, что лично он непременно отправится в путешествие и во что бы то ни стало возьмёт с собой маму, даже если ему для этого придётся её похитить. А Малыш может поступать, как ему вздумается: захочет – поедет с ними, нет – останется дома. Пусть сам решает. Что же касается дяди Юлиуса, то он волен приезжать и жить у них в квартире и ходить к докторам столько, сколько его душе угодно, а если ему это не подходит, может с тем же успехом остаться у себя в Вестергётланде, во всяком случае – папа это заявил со всей определённостью – он отправится в положенный день на пристань, сядет на пароход, и даже десять дядей Юлиусов его не остановят. – Да, конечно, – сказала мама, – но всё это надо как следует обдумать. А когда мама всё обдумала, то сказала, что попросит фрёкен Бок: может быть, она согласится помогать по хозяйству двум упрямым холостякам – Малышу и дяде Юлиусу. – Не двум, а трём, – сказал папа. – Третьего упрямого холостяка зовут Карлсон, который живёт на крыше. Не забудьте про Карлсона, ведь он будет торчать здесь целыми днями. Боссе так хохотал, что чуть не свалился со стула. – Домомучительница, дядя Юлиус и Карлсон – вот какая компания подобралась! – И плюс Малыш. Не забывайте про него, пожалуйста, – сказала Бетан.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!