– Ерунда! – с великолепной небрежностью отмахнулся мальчишка. – Самое тяжелое в жизни – это синий кит. Остальное мелочи. Впрочем, мелочи мелочами, а от чисто технических советов отмахиваться он не стал. Стойку на сей раз принял куда более грамотную и отстрелялся неплохо, в хорошем темпе опустошив барабан и ухитрившись трижды попасть в мишень. Не в центр, но, учитывая размер получившихся дырок, гипотетическому врагу разницы особо не было. И так пополам разорвет не хуже ящика пива с запретом посещать сортир. Леночка отстрелялась куда лучше. И оружие полегче, и сама она куда лучше им владела. А вот Поляков, к его собственному удивлению, отстрелялся редкостно паршиво. Лучше бы вообще не стрелял, не позорился, подумал он, рассматривая мишень с одной-единственной дыркой. Правда, в самом центре, но ведь одной! А в магазине было семнадцать патронов. Семнадцать! Больше всего хотелось плюнуть. Смачно так плюнуть, громко и некультурно. А потом запустить такой замечательный на вид, но подведший его ствол, и… – Кхм… – нарочитый кашель инструктора привлек их внимание. – А взгляните-ка сюда, молодые люди. Смотреть не хотелось, но и деваться было некуда. Так что смотрел Поляков на мишень, едва скрывая отвращение, остальные же с куда большим интересом. Что, спрашивается, нашел в ней этот умник? – Взгляните сюда. Интересная форма пробоины, вы не находите? Пробоина как пробоина, так ему все и ответили. Инструктор лишь усмехнулся в ответ: – Развивайте наблюдательность, дети мои. Взгляните на ее форму – это не окружность, а овал. Даже, я бы сказал, восьмерка. – И что? – хмуро поинтересовался Поляков. – А то, что такое случается, если пуля угодила в дырку от предыдущей с минимальным смещением. Поздравляю, не каждый снайпер на такое способен. – Даже если вы правы, два точных выстрела… Не маловат ли процент? Вместо ответа инструктор направился к мишени. Внимательно осмотрел сбитый из толстых досок щит, потом обошел его, присвистнул и принялся копаться в куче песка за ним. Вернулся, аккуратно высыпал перед опешившими игроками кучку искореженных до полного неузнавания пуль: – Я нашел восемь, остальные, наверное, ушли глубже. Очень похоже, парень, ты попал не два раза, а намного больше. Может, даже и всеми. В одну точку. Извини, но я такого еще не видел. Пауза была долгой. Все собравшиеся переваривали сказанное. Инструктор смотрел на них как-то сочувствующе даже, потом махнул рукой: – А ну-ка, помогите мне! Четверть часа спустя они установили новые щиты – тяжелые, сбитые из нескольких слоев толстых досок. Инструктор ловко укрепил на них мишени, критически осмотрел дело рук своих и удовлетворенно хмыкнул: – Попробуй еще раз. Только знаешь что, возьми два пистолета. И тогда посмотрим, что получится. – Я по-македонски никогда не стрелял. – Даже когда за Лару Крофт играл? – прищурился инструктор. – Попробуй. Стойку я тебе покажу. И не пытайся стрелять по двум целям сразу, бей в одну мишень… Стрелять с двух рук оказалось неожиданно легко. Точнее, Поляков даже и не сообразил толком, что и как делает – отстрелялся, и все. Будто появились откуда-то несвойственные его телу рефлексы. Зато потом все в тяжелом молчании наблюдали, как инструктор демонтировал щит, разобрал его на доски и выковырял тридцать четыре пули. Доски превратились в мочало… Дырка в мишени по-прежнему была только одна. – Тут еще две мишени. Попытайся стрелять в них одновременно… В этот раз одна в одну пули ушли лишь в правую мишень, на левой такой точности не получилось. Однако при этом все они легли в круг диаметром пять сантиметров, не более. Под охреневшими взглядами окружающих инструктор мрачно выдал: «М-да-а…» и закрыл тему. Они еще постреляли, и Сурок, под ехидное хихиканье Леночки насчет фаллических символов сменивший револьвер-гигант на более подходящую ему «беретту», отстрелялся весьма неплохо. Куда лучше, чем обычно. И Леночка была хороша! А Поляков сидел на старом бревне, которых здесь валялось немало, и чувствовал себя полностью опустошенным. Выжатым как лимон. И ни стрелять, ни даже просто двигаться ему не хотелось. – Все, закончили! – хлопнул в ладоши инструктор, когда в очередной раз бросил взгляд в его сторону. – Ребята, завтра тренировок не будет. Я вам советую сходить в какое-нибудь заведение и слегка, без излишеств, расслабиться, а то у вас сейчас адреналина в крови многовато. А так – пережжете и отделаетесь максимум похмельем. Самый, пожалуй, дешевый вариант. – И какие возможны последствия, если не расслабимся? – поинтересовалась Леночка. – Да всякие, – серьезно ответил инструктор. – К примеру, сердце прихватит. – Знаете, говорите так, будто сами это проходили, – хмыкнул Сурок. – Проходил. В двадцать пять лет. Когда защитил диссертацию, а через три дня угодил в больницу. Там мне врач и объяснил, что адреналин надо пережигать, иначе он пережжет тебя. – Вы защитили диссертацию? – удивления в голосе Леночки хватило бы на троих. Даже Поляков соизволил поднять голову и с интересом – посмотрел на их нынешнего отца-командира. Бицепсы, шея бычья… Инструктор хохотнул: – Что, не похож? – Честно? Не очень. – И тем не менее. После этого, кстати, я и бросил заниматься чистой наукой. Как оказалось, в армии мне куда интереснее. И комфортнее. – А в каких науках вы столь преуспели? – А вот это, – металл, звякнувший в голосе инструктора, заставил пробежать по спинам троицы волну легкого озноба, – вам знать совсем необязательно. Трудно сказать, насколько прав оказался инструктор, но «отпустило» Полякова и впрямь только в баре. После четвертой рюмки. Никакого опьянения он при этом не почувствовал, зато сразу же, рывком вернулась способность адекватно оценивать действительность. Товарищи его к тому времени уже пребывали в расслабленном состоянии и вполголоса обсуждали достоинства форм изображающей танец стриптизерши. Именно что изображающей – посетителей в заведении пока что было совсем мало, и девица откровенно халтурила. Впрочем, у нее и без халтуры вряд ли получился бы шедевр танца, цинично подумал Сергей. Все же крупновата и в кости широковата, грудь опять же четвертый номер, не меньше. Ну и вес соответствующий, того и гляди шест согнет. Через пару часов сюда выпустят совсем другой контингент, а пока и эта справится. В принципе, к этому же выводу пришли и товарищи. Вот только если Леночка посмеивалась над «коровой», то Сурок, напротив, глядя на колышущиеся выпуклости, разве что слюни не пускал. И не пугало его то, что для пацана, которым он, собственно, пока что являлся, данный конкретный экземпляр был откровенно староват. Впрочем, когда Сергей прислушался, он понял, что покамест Сурок хвалится уже одержанными победами. Судя по риторике, активному размахиванию руками, ироническому взгляду Леночки, а также откровенно малому времени, прошедшему с момента, когда Поляков его познакомил с самой первой барышней, на девяносто девять процентов выдуманными. Усмехнувшись, он прислушался: – Я ей вчера все мозги оттрахал. – Ты ж говорил, они у нее в заднице? – А я тебе о чем толкую? – Фу-у… – Лен, не парься. Он у нас лихой ковбой, может вовсе с лошади не слезая и лыж не снимая, – Поляков не сдержал улыбку. – О, наш гений очнулся, – Сурок и не думал обижаться, более того, искренне обрадовался. Он вообще был счастливым обладателем легкого характера. – Очнулся, очнулся. На будущее тебе совет, Паш: хочешь произвести впечатление на женщину – не рассказывай ей с такой подробностью о своих похождениях. Тем более неумело. Просто будь таким, какой ты есть – психов тоже любят. – Приму к сведению, – очень серьезно кивнул младший член их дружного коллектива. – Это радует. Итак, я что-то пропустил? Как оказалось, ничего особенного он сегодня не пропустил. Так, по мелочи. Не считать же за серьезное эротические фантазии Сурка, в самом-то деле? Правда, он по юношеской наивности честно считал себя неотразимым. Это было немного смешно, однако быстро наскучило. Впрочем, последнее чуть-чуть компенсировалось пикантной подробностью: в качестве закуски к пиву любящий острое Сурок заказал маринованный острый перец. И – перестарался. Молодой организм с присущей возрасту стремительностью метаболизма обработал угощение, и на середине разговора парень вдруг уподобился огнедышащему дракону. С той разве что разницей, что у рептилии огнем пыхала голова, а у Сурка, пардон, задница. И в сортир он бегал каждые десять минут, что вызывало у товарищей приступ здоровых улыбок. Но, как это часто бывает, посмеяться им сегодня было не суждено. Как известно, в Африке живет птица обломинго, и именно эта тварь, прилетев, разом сменила все планы на вечер. – Разрешите ангажировать вашу даму? – раздалось из-за спины Полякова. – На танец? – не оборачиваясь спросил тот. Недоумение вызывало разве что отсутствие в тот момент музыки, но вопрос в целом звучал обыденно и интереса не вызвал. Однако тут сзади неприятно хохотнули, и уже другой голос прокомментировал: – На танец, на вечер, потом на ночь. Потом вернем. Обещаем, ей понравится. – Пшел вон, быдло, – на сей раз Поляков обернулся, без интереса обозрел парочку добротно одетых крепких парней, чуть старше него и малость покрупнее. То ли местные бандюки, то ли мажоры, привыкшие, что отцовские деньги надежно прикрывают их от неприятностей. Скорее, второе – бандюка можно приодеть, но редко встретишь выходца с низов, который одевается не только дорого, но и стильно. Это само по себе не приходит, такому учиться надо. – И чтоб я духу вашего здесь не было. – Ты что, пива с димедролом нажрался? – в некотором удивлении процедил один из хамов. – А тебя колышет? – Нет, Стас, а он нарывается… Слышь, чмо, а ну, пошли, поговорим. – Да, я тоже думаю, что незачем стены кровью пачкать, – усмехнулся Поляков, вставая. Что же, в плане снятия стресса добрый мордобой не хуже всего остального. – Конечно, если вы извинитесь… Я могу дать вам второй шанс. Но куда приятнее дать вам по роже. – Чего-о? – Не чавкай, иди уж. Ребята, вы со мной? – Конечно, – Леночка встала, аккуратно положила, придавив стаканом, пару купюр. Как раз на стоимость выпитого-съеденного. – С интересом посмотрю. – Я тоже, – кивнул, поднимаясь, Сурок, и от Полякова не укрылось, как нож-выкидуха, который парень всегда таскал в кармане, аккуратно перекочевал ему в рукав. – Мне тоже интересно… На улице уже порядком стемнело. Сергей лениво огляделся, шагнул к остановившимся визави и поинтересовался: – Ну, где тут потемнее? – Чего? – А и правда, – отозвался Поляков, с локтя пробивая ему в кадык и тут же складывая – второму ногу коленом назад. – Зачем куда-то тащиться, если здесь можно поговорить… – Лихо! – Сурок, поднырнув старшему товарищу под локоть, с восхищением посмотрел на результат. – Это как ты? – Ты тоже можешь, учили-то нас одинаково. – Да, здорово, – без выражения кивнула Леночка. – Я думала, нам придется помогать. – Пустое. Я вчера возле твоего подъезда двоих уже успокоил. – То-то во дворе меньше вонять стало… Кстати, вон тот в себя приходит. Действительно, то ли удар оказался чуть слабее, чем хотелось, то ли болевой порог у парня был низким, но он пускай с трудом, но сел и, хрипло кашляя, пытался восстановить дыхание. Его товарищ же как потерял сознание от боли, так и лежал себе, тихо и мирно. Долгое лечение мажору провинциального разлива было обеспечено.