Я иду на голос и звуки непонятной возни, подмечая для себя, что шлейф с ароматом роз продолжает следовать за мной, не застревая в прихожей, как обычно. Не к добру это. — Что ты делаешь?.. — но мой вопрос больше не требовал ответа. В нос ударил запах гари, а Диана, стоящая передо мной в растерянности, кажется, вот-вот пошлёт меня куда подальше с моим любопытством. У неё снова не получился морковный пирог. Он лежит в противне на столе, весь чёрный, соседствуя рядом с флаконом освежителя «Розовая вуаль». — Может закажем пиццу? — спрашивает, беспомощно разводя руки в стороны. — Ты, кстати, поздно сегодня. — Люде выбирали платье для вечеринки. Про пиццу звучит здорово. Мы одновременно, не сговариваясь, садимся за стол и смотрим на уродливое кулинарное творение. Русые пушистые волны Васильевой качнулись, когда она резко вскидывает голову, переводя своё внимание на меня. — Ты про ту самую вечеринку? — спрашивает. — Угу. — Так и не идёшь? Я уже рассказывала ей о таком приколе нашего факультета. У неё, в педагогическом, есть что-то подобное, но зовётся иначе. У них это посвящение в студенты. Всё чинно и серьёзно. Прямо как сама Диана. — Я думаю, — отвечаю. Далее я рассказываю ей о загадочном молодом человеке, что якобы интересуется мной. На что сама Диана удивляет меня тем, что познакомилась сегодня с одним парнем. Ну, вот. Даже Васильева теперь на пороге романтических отношений. И она, гадина такая, не упускает возможности ткнуть меня в это: — А ты так и будешь всю жизнь думать сидеть? Может не стоит упускать шанса, и пора сказать себе «да»? — Так говоришь, будто я уже имею полную аптечку, вешаю календарики на стену, выращиваю домашние помидоры на подоконнике и планирую выход на пенсию. А мне восемнадцать всего! И вообще: начинаю чувствовать себя серой мышью из-за вас всех! — Вау! — Диана поднимает ладони в защитном жесте. — Полегче, подруга! Не злись так. Я же добра желаю... Не хочешь — не иди. Как там наш бывший одноклассник поживает? А что одноклассник? Хорошо поживает, видимо. Даже ни разу сегодня в «Вконтакте» не скинул какую-нибудь смешную картинку, как обычно. За месяц возобновившегося общения с Князевым я уже успела привыкнуть к ежедневным мемам. Чувствую теперь себя обделённой. — А знаешь, — говорю со всей решительностью, — я пойду и посмотрю так ли хорош этот парень, как говорит о нём Люда. Глава 3. Кажется, влюбился Михаил Лина Беляева. Я узнал её практически сразу при виде знакомых имени, фамилии и фотографии на аватаре в созданном старостой чате «Заключённые 549 группы». Не поверил собственным глазам. Разве бывают такие совпадения? Мы учились вместе с первого по четвёртый класс и даже сидели за одной партой. Я тогда был пухлощёким, и все называли меня «рыжик», в то время как сама Лина походила на принцессу в моих глазах. Ведь только у принцесс бывают такие длинные красивые и белые волосы — так я тогда думал. Правда, именовали её всё же рыбкой, а не как-то иначе, но это уже отдельная история. Наши пути разошлись, когда я с родителями переехал в соседний город из-за работы отца. И вот, окончив школу, я оказался снова здесь, но теперь уже для поступления в приглянувшийся вуз. К тому же в этом городе оставалась родительская квартира, в которой мы жили прежде и какие-то наши родственники. И это надо же такому случиться, что бывшая одноклассница оказывается со мной не только в одном вузе, на одном факультете, но ещё и на одной кафедре, являясь мне теперь одногруппницей. Мне даже не всегда верят, когда рассказываю. Сначала был первый учебный день с кучей новых незнакомых прежде лиц. Мы, учащиеся группы 549, знакомились друг с другом, выискивая сразу тех, с кем планируем дружить и кто на наш взгляд для этого подходит. Всё заработало по принципу «ты нагловато ходишь по аудитории в кепке, а я ношу тату на лице — отлично, подходим друг другу!». Или «ты в короткой облегающей юбке, а я на высоких каблуках и с острыми стрелками на глазах — привет, будущая подружка!». Я по итогу подсел к тому, кто меня меньше всего напрягал — к Антону Хомякову. Держался он просто, без лишних выкрутасов, а выглядел настолько же безобидно, как звучит его фамилия. На девчонках я внимания особо не заострял, и Беляеву в тот день не узнал. Она меня, как призналась позже, тоже. А вот уже на следующий день назначенная староста группы создает тот самый чат, где планировалось обсуждать насущные вопросы касаемо нашей студенческой жизни. Там-то я и увидел Лину. В голове щёлкнула догадка, но я не верил до конца. Тогда решил отправиться на её страницу, которая оказалась открытой, и посмотрел какую школу она указала в своей анкете. И да, это была та самая школа, в которой я провёл четыре года своей жизни. Ошеломлённый своим открытием, сразу принялся печатать бывшей однокласснице сообщение: — Привет, одногруппница! Помнишь толстого рыжего парнишку — школьного соседа по парте? Она онлайн, но долгие восемь минут ничего не отвечает, не смотря на то, что сообщение было прочитано. — Серьёзно? — получаю, наконец, ответ с удивлённым смайликом в конце. — Ага. Теперь думаю, что ты за мной следишь, чтобы отомстить за школьные обиды. — Ха! Рыжик! Ничего себе... Я обзывала тебя колобком — это ты должен мне мстить. — Обязательно отомщу, — прикрепляю злорадный смайлик. — Мне теперь страшно идти завтра на пары! — Ходи и оглядывайся, — мне начинает нравиться наша игра, я увлекаюсь. — Давай договоримся о гибких условиях: я тебя обижаю, мстя за школьные обиды, а ты меня нет! — Чую какой-то подвох... — Побольше доверия людям, и жизнь станет проще! Переписка неожиданно растянулась на весь вечер, не теряя своего шутливого настроения. Мы общались так, словно не было никаких семи лет друг без друга. Словно мы старые добрые друзья, и общаемся каждый день уже очень давно. Начальную школу не очень интересно было вспоминать, так как слишком мало воспоминаний о ней сохранилось у нас обоих. А вот о средней и старшей рассказывать было гораздо интересней. Ну а позже плавно перешли к вопросу о том, почему же решили стать социологами. Одним вечером дело не ограничилось. На следующий день Хомяков имел возможность наблюдать как его новообретённый друг вдруг срывается и подходит к одной из девчонок вошедших в аудиторию перед началом первой пары. К Лине. Она не сразу заметила меня, занятая разговором с подругой, но когда повернула голову в мою сторону, я неожиданно для себя почувствовал некоторое волнение. Будет ли она такой же милой в жизни, как в Интернете? Но моё опасение развеялось, разбилось о самую красивую улыбку, что я когда-либо видел. А ещё через неделю сформировался наш квартет: Лина с Людмилой и я с Антоном. Получается, что я и Беляева стали неким клеем для создания такой компашки. И нет, мы не держимся обособленно от других — просто даже в самом дружном коллективе всё равно есть такие вот микрогруппы по интересам. Но если изначально все прощупывали почву, изучали одногруппников и начинали дружить с одними, то сейчас, спустя месяц, половина союзов распались и перемешались между собой. Ведь по прошествии времени вдруг так получается, что тот, кто показался тебе интересным, может раскрыться и оказаться совсем не тем, кем казался. Нашу же четвёрку такая участь миновала — чему я несказанно рад. Месяц это не так и много, но этого времени мне хватило для одного важного понимания: мне нравится моя бывшая одноклассница. И не просто как душевный человек и приятный собеседник. Не просто потому что она своими «принцессовскими» волосами навевает приятные ностальгические воспоминания из детства. А потому что меня к ней тянет, как к девушке. Как к той, кого хочется обнять и поцеловать, взять за руку и увлечь на романтическое свидание, как в глупом девчачьем кино. С каждым прожитым днём это чувство во мне было всё сильней, оно росло и крепло, добиваясь моей полной уверенности в нём. И вот, в одно прекрасное утро я проснулся и понял — надо хотя бы понять есть ли у меня шанс, а уже потом отталкиваться от этого. Это самое утро было сегодня. Я и раньше стремился прикоснуться, обнимал, прикрываясь дружбой — Людмилу же тоже обнимаю, Антона похлопываю по плечу. Даже придумал один крутой способ для того, чтобы ощутить запах её волос: намеренно отодвигаю тетрадь с лекцией так, что Лине приходится наклоняться ближе ко мне, когда она хочет подсмотреть в рукописный текст. Делал это всё скорее неосознанно. А сегодня наблюдал. То наклонюсь, то ногой задену. Каково же было моё разочарование, когда в один момент рука Беляевой спряталась от меня под стол. Я переборщил со своими экспериментами. Кажется, я ей даже неприятен в своей навязчивости сегодня. Я для неё просто друг. Для Лины что я, что Антон — всё одно. — Скорей бы оттянуться, — стонет Хомяков, отвлекая от мрачных мыслей, когда мы стоим на автобусной остановке после пар. — Немного осталось, потерпи. — Мне показалось, или у вас с Линой что-то происходит? — неожиданно сменил он тему. — Тебе показалось. — Ты злой или мне кажется? — ветер смешно треплет его волосы, заставляя стоять их столбом, но мне не до смеха. — Тебе кажется. — Может, тебе всё же стоит отдохнуть с нами? — А ты упрямый, не сдаёшься — смеюсь. Нет, я в пятницу занят. Уже сказал родителям, чтобы отправляли малого ко мне. Малым я называю своего младшего брата, Тимофея, который иногда проводит у меня выходные. В свои одиннадцать эта мелочь до безобразия умный. Я в его годы не додумался бы до такой схемы, что применяет он: строит невинные глазки и подходит к каждому члену семьи по очереди с просьбой помочь с домашкой. К отцу напросится на помощь по биологии, географии, к матери за математикой и физикой примчится, а я вдруг каким-то неведомым образом стал репетитором по русскому языку. С каждого понемногу, и домашка готова. Пока объясняешь материал, половина оказывается выполненной. Отмахнуться не вариант, так как сразу заявляет: «Я стараюсь хорошо учиться, всё понимать, а вы меня просто посылаете? Не стыдно? Я теперь даже не знаю на горячую линию мне звонить или к школьному психологу идти». Маленький манипулятор. Но в этот раз я как будто бы даже рад его приезду — хорошая возможность отвлечься. К тому же за Лину могу быть спокоен, не придётся дёргаться на эту вечеринку из-за неё. Выбор-то невелик: либо за Тимофеем присматриваю, либо за Беляевой. И первый вариант развития событий нравится мне гораздо больше. А хорошие девочки пусть дома чай с пирожными пьют да книжки умные читают. — Просто к Люде ты так не жмёшься, — снова взялся за своё Антон. — Я хотя бы жмусь к кому то, а ты вот нет. Стоит ли мне тебя начать подозревать? — Да пошёл ты, Мих. Просто же спросил. — Лину я с семилетнего возраста знаю. Вот и всё. Говорил же. — Понял-понял, — сдаётся друг. Вот за что Хомяков мне нравится, так это за понятливость. Что же, тема закрыта. Во всех, видимо, теперь уже смыслах. Глава 4. Долгожданная пятница Лина Тридцатое сентября. Пятница, которую все ждали. Я ведь и в самом деле это сделала: позавчера сдала деньги старосте, поймав её за рукав в коридоре. Не слишком ли отчаянно я выглядела при этом? Возможно, я была последней, кто решился на сие мероприятие, так как Маша даже растерялась от моего намерения и не сразу отыскала в своей сумке нужную тетрадь со списком фамилий и галочками напротив них. С тех пор я чувствовала некий мандраж, но оставила свои переживания при себе. Не хотелось бы в ответ получить новую порцию нравоучений о необходимости завести романтические отношения с крутым парнем. Людмиле решила сказать за пару часов до начала вечеринки, чтобы посмотреть на удивлённую реакцию подруги. Пожалуй, это будет весело. Она решит, что я шучу. Но нет. Я даже не передумала до сих пор, а ведь могла бы. Стоит правда признать, что поменять своё решение мне мешала Диана. В том смысле, что ей-то я уже сообщила о своих планах на пятницу. Людмиле я не рассказала для повышения шанса на «не передумать». Неловко бы вышло: сначала объявить о сдаче денег старосте, а потом вдруг струсить и не прийти. Упс... Повезло, что сегодня всего две пары, и у меня было время хорошенько подготовиться после. Ещё раз проверить всё ли в порядке с платьем, хорошо ли лежат волосы и достаточно ли позитивны мои мысли. У Антона вот точно всё с позитивом хорошо — весь день довольно руки потирал, предвкушая. По-моему, он больше всех горит желанием посетить вечеринку. Мы все только ухмылялись при виде забавных рожиц Хомякова с несдержанной глуповатой улыбкой, которые сообщают всему миру, как он безмерно счастлив. — Тебя что родители взаперти всё время держали? — удивлялся Михаил эмоциональности Антона. — Твоя первая в жизни вечеринка? — Вот вы смеётесь все, — тыкал Хомяков в нас троих пальцем. — А я просто наслаждаюсь жизнью по полной и получаю от каждого момента всё! У Князева тоже с настроением получше стало: после двухдневного перерыва вновь шлёт мне смешные картиночки в нашей переписке и в целом общается, как прежде. До этого же он как-то замкнулся, став более задумчивым и неразговорчивым, чем обычно. Спрашивать о тех двух днях было неловко — кто я такая, чтобы требовать сообщений на ежедневной основе? Может, личное что-то. Не моё, наверное, дело. Главное, что теперь он снова в порядке. День пролетает незаметно, таща за собой вечер, должный заступить на освободившийся пост. Темнеет сейчас рано, и солнце почти село. Звоню подруге. Ажинова, как я и предполагала, удивилась. Но я даже не подумала, что она ещё и обидится на меня при этом. — Я, конечно, рада, что ты передумала, — кричит она мне в ухо через мой телефон, — но какого чёрта? Почему раньше не сказала? — Хмм... Сюрприз! — Вот так сюрприз. Нет, подруга, ты, конечно, странная. Где встретимся? — Людмила почти сразу переходит на деловой тон, так как времени для разбирательств у нас уже нет.