Я пожевала губу, и брови Кьяры вопросительно приподнялись: – Опять та самая «долгая история»? – Опять она. «Что я такого пропустила?» – Кьяра покачала светловолосой головой. Я действительно нервничала и сильно, почему-то никак не могла успокоиться. Посмотрела на выпечку, размышляя о том, какой вкус сейчас помог бы мне немного расслабиться, но не успела решить: звякнул дверной колокольчик. Он всегда делал это со мной – своим появлением лишал на секунду воздуха. В зале, когда в двери вошел Сидд, посетителей не было – слишком рано, к тому же общегородской субботник, наплыв людей случится сразу после него и, значит, ближе к обеду. Всегда собранный, стильный, всегда фонящий сдержанной мощью – глядя на него, напряглась даже Кьяра. Рубашка голубая, идеально отглаженная, брюки «с иголочки», пальто выглядит так, будто его только что сняли с плечиков в дорогом магазине. Модельная стрижка, от щетины почти нет следа. И запах парфюма – тот самый, сносящий башню, – как только Сидд приблизился. – Доброе утро, Инквизитор, – произнесла я ровно, чуть насмешливо. Кажется, у Кьяры на затылке встали волосы. От наших взглядов друг на друга, от нашего взаимного с посетителем напряжения. Между мной и тем, кто стоял по ту сторону прилавка, выгибалась невидимая электрическая дуга. – Кофе? – Не поможет, – ответил он ровно. – Я сварю самый лучший. – Пойдем, выйдем. – Эй, мистер… Я впервые видела, чтобы Кьяра напряглась настолько, что готова была впасть в «боевой» режим. Конечно, «боевой» режим белой мары – это, скорее, защита. Кьяра желала окружить меня силовым полем, не дать в обиду, укрыть от потенциального обидчика, в поведении которого ощущала угрозу. – Все хорошо, – я бросила на неё короткий взгляд. – Мы знакомы. – Ты… уверена? «Что хочешь с ним выйти?» Я кивнула – все будет нормально. И услышала, как частит от беспокойства её сердце. Он, как всегда, шел к выходу впереди, я следом. Совсем как тогда, как коза на поводке. «Нет, чтобы как джентльмен, – подумалось мне с досадой, – пропустил бы вперед, открыл бы дверь». Но Аркейн – это Аркейн. Очень ярко светило солнце. Когда оно так высоко, когда еще нет одиннадцати, солнечный свет режет мир на части, делит его на слепящие оттенки и черные тени. Я не любила бывать на улице до обеда, но Сидд не поинтересовался, во сколько ему было лучше посетить кофейню. Теперь он стоял напротив, и что-то в его взгляде сдерживало во мне все едкие фразы, которые хотелось недавно бросить ему в спину. Глубокий взгляд, а в нем затаенная печаль. Она заставляла мои руки опускаться быстрее всякого заклятия. – Что тебе от меня нужно? – спросила я спокойно, но прохладно. – Я пришел за тем, о чем сказал вчера. – Обнять меня? – Да. Обнять тебя. – Хочешь убедиться в том, что я живая? – И это тоже. – А еще что? Молчание. – Пока этого будет достаточно. Все внутри меня отторгало физический с ним контакт. Что-то странное всплывало на поверхность, что-то очень болезненное, и я не сразу уловила причины моей мрачности, возникающей рядом с ним. Память. Конечно же. Этот человек очень плохо относился ко мне в прошлом, он меня мучил, он заставлял меня страдать. И если тогда, ощущая себя виноватой, я принимала все его действия, как «правильные» в отношении себя, то теперь виноватой я больше не была. А память о страдании сохранилась. И теперь, черт возьми, те действия ощущались мной незаслуженными. – Я не хочу тебя обнимать. – Я знаю. – Но ты ведь не уйдешь, так? «Ты меня заставишь? Если примешься давить, получишь удар». – Я не уйду. Нечто каменное в его глазах; у меня же раздрай до самой печени. Я раздраженно покачала головой – хорошо, пусть это случится один раз, а после он катится на все четыре стороны. – Только… быстро. – Тридцать секунд. Выдержи мои объятия тридцать секунд. – Слишком долго. – Ты сильнее этого. – Сильнее чего? – почему-то он умел меня бесить даже теперь. – Сильнее собственного страха. – Во мне нет страха! Наверное, он все-таки был, а Инквизитор раскинул руки в стороны – «иди сюда, докажи это». Я шагнула вперед лишь из ослиного упорства, не желая выказывать ни малейшей слабости. На нас, стоя по ту сторону стекла, смотрела непривычно бледная Кьяра. Мгновение – и вокруг меня вместе с его руками сомкнулась его аура. Аура силы, спокойствия, стабильности – это сначала. А после шибанул ужас пережитой рядом с этим человеком боли. – Отпусти… – я дернулась. К черту обещание пробыть вот так, обернутой его руками, полминуты. – Нет, Мариза. – Мягкий голос, тотальное нежелание Аркейна разжимать руки. – Еще двадцать пять секунд. Просто… будь. Он, кажется, выдыхал от облегчения, от моей близости. Во мне же росло противодействие. Этот человек заставил меня воткнуть в руку вилку, он ударил меня затылком о стену, когда поднял за шею. Все случилось слишком недавно, и тот ужас во мне еще жив. – Отпусти! – Нет. Двадцать секунд. Попробуй расслабиться. – Расслабиться? – прорычала я, уткнутая носом в его пальто. И вдруг поняла, что начинаю злиться по-настоящему. Растет внутри черный вихрь ненависти – собственная былая беспомощность ударила в башку ядовитой черной смесью. – Отпусти меня. Или я ударю… Я действительно могла, я это чувствовала. Нельзя обижать девчонку, когда она не может ответить тебе. Это нечестно, неправильно! – Ударяй. Злость усилилась, налилась оттенком гнева. – Хочешь, чтобы зазвенели, вываливаясь, в соседних домах стекла? Только он, только этот человек был способен провоцировать во мне столь глухую ярость. – Пятнадцать секунд. Мое поле поглотит любой твой удар, бей. Самоуверенный тиран. Взорваться хотелось нестерпимо – до кипящего чайника, до одури. Вспомнился голос Идры о том, что Равновесие – это череда правильных выборов. Я же, кажется, опять не держала себя в руках, но этот человек раньше издевался надо мной, он бил меня… – Со мной любой твой взрыв безопасен, Мариза. В этом плане я самый подходящий для тебя мужчина. Значит, теперь так? Прошлое забылось, а в настоящем: «Обними меня»? Взрываясь, исторгая из себя мысленный крик, я четко рассчитала удар, чтобы тот не задел ни людей, ни помещения – хватит с меня ошибок. Но держать в себе зажженный напалм – все равно что жечь саму себя изнутри. Бах – ударная волна разлетелась воронкой! Излилась наружу и… практически мгновенно аккуратно была поглощена щитом извне. Снова тот же мягкий поролон, лишающий мою магию боевого заряда. – Можешь бить еще. У него тихий голос, почти шепот. И очень крепко прижимают к себе руки. – Пусти! – Я попробовала его оттолкнуть.