— Только тронь ее хоть пальцем, — прошипел Ян. Ландар повернул голову. — И что ты сделаешь? — Если с головы Дианы упадет хоть волос, я тебя закопаю, — негромко сказал Ян. Я посмотрела ему в лицо. Злая решимость лежала на нем мертвенным отпечатком, так говорит человек, который жизнь положит, чтобы осуществить задуманное. Сумасшедший. Просто сумасшедший. — Что ты, Ян, — голос Ландара стал вкрадчивым. — Зачем же мне обижать мою жену. Я буду любить ее. Очень… м-м-м трепетно. Ян сжал зубы, даже не пытаясь скрыть ненависть во взгляде. — Пока еще не жена. — Это вопрос нескольких часов. — Пожалуйста! — вскрикнула я. — Можно вы поговорите потом? Черт… как же больно! Князь поднял голову — легкое удушье, и мы стоим на вершине обрыва. Ян остался внизу, он умел быстро двигаться, но не телепортироваться. Правда, во время таких переходов мне нужно было не дышать, а через несколько «скачков» у меня бы наступило кислородное голодание и начал умирать мозг. Так что дальше Ландар просто понес меня, не пытаясь прыгать сквозь пространство. Я смотрела в его лицо — злое, красивое, сосредоточенное, пока он шагал, прижимая меня к себе. И чувствовала сожаление. Странное горькое сожаление. Увидела мельком Хаоса и Шейна, стражей с поисковыми собаками. С изумлением посмотрела на медленно светлеющий горизонт. Рассвет? Какого дня? Один рассвет я уже встретила с Аргусом, попивая кофе. — Сколько прошло времени? — тихо спросила я. — Когда был банкет? Вчера? — Сегодня, — процедил Ландар. — Ты не помнишь? — Я… упала, — ответила еще тише, лихорадочно обдумывая произошедшее. Часы, на которых Аргус перевел стрелку. Пейзаж за окном. Дыхание Вечности. Где я побывала? У меня была догадка, но стоило проверить. Хотя все потом, нога болела по-настоящему. В Башне Ландар снова переместился, сразу в мои покои. Положил меня на кровать. Отошел к окну. Постоял, сцепив за спиной руки. И рывком вернулся, вжал ладони в покрывало около моей головы. — За что ты со мной так, Диана? — голос звучал бесцветно, чего не скажешь о глазах. Они просто прожигали меня. — За что так ненавидишь? Для тебя лучше так, да? В грязном карьере, со сломанной ногой, чем в моей постели? — А ты не понимаешь? — притворяться больше не было смысла. Я приподнялась на локтях, рассматривая лицо князя. — Я дал тебе все, — тихо и яростно сказал он. — Ты забрал у меня все! — я поморщилась от боли в ноге. — Ты неблагодарна, — процедил он. — А должна благодарить? — я со злостью уставилась в его лицо и сжала кулаки. Если бы сейчас князь показал суть, то я всадила бы в его грудь Дыхание Вечности. Наверное… — Хорошо. Я благодарю тебя, мой князь. За все, что ты сделал со мной. Надеюсь, моей благодарности тебе будет достаточно? Он молчал, рассматривая меня. — Нет, — глухо сказал он. — Этого мало. Оказывается — мало. — Увы, это все, что я могу, — отвернулась. Ландар положил холодные пальцы на мою щеку, развернул, чтобы видеть глаза. — Не любишь меня, — хрипло произнес он. Не спросил. — Не так, как тебе надо, — выдохнула я. — И ты меня тоже — не так. В комнату тихо вошел Ион и застыл, глядя на нас. Откашлялся. — Простите, надо вправить ногу. Она уже срастается. Иначе придется заново ломать кость, а это довольно… болезненно. Ландар развернулся и вышел, ничего не ответив мне и не посмотрев на врача. А утром я обнаружила под подушкой подарок. Металлическую пластинку на кожаном шнурке. Я помнила эту вещицу. Она была на шее Яна. И сразу голо сжалось от воспоминаний: его руки на моем теле, бесстыдные и такие сладкие поцелуи, движения сплетенных тел… Эта пластинка, что раскачивалась, когда Ян входил в меня… Я зажмурилась изо всех сил, словно надеясь, что это поможет, и воспоминания исчезнут. Но, увы. С закрытыми глазами они стали еще ярче, живее, объемнее… Они мучили меня обжигающим стыдом и… желанием. Застонала, прижав ладонь к губам. Боги… Что я наделала. Надо было перетерпеть, не поддаваться, не позволить этому случиться! Но… Но в тот момент тело жило своей жизнью, жаждало и требовало. Нет, я не винила Яна. Конечно, нет. И самое плохое во всей этой ситуации, что ему я могла врать о том, что ничего не понимала, но… не могла врать себе. Я хотела его. Желала его поцелуев и ласк, мечтала ощутить тяжесть его тела, силу, мощь, нежность… Все, что он мог дать. Черт, я хотела Яна, именно его и, черт возьми, я понимала, что делаю. Вот только не знаю, что со всем этим делать теперь. Посмотрела на пластинку в своей руке. Когда он принес ее сюда? Ян приходил? В то время, когда я спала? И оставил под моей подушкой эту вещицу? Зачем? Задумчиво провела пальцем по гладкой поверхности и нахмурилась, поднесла к глазам. На металле было выцарапано слово: SOS. SOS? То есть это призыв о помощи? Может, в пластинку спрятан передатчик? Я усмехнулась, качнула головой. Не знаю, что это значит, но Ян определенно хотел, чтобы эта вещь была у меня. Я накинула шнурок на шею и закрыла глаза. Губы сами собой сложились в улыбку. Удивительно, но металлическая пластинка на веревке доставила мне гораздо больше радости, чем старинные украшения и дизайнерские наряды. * * * Нога заживала быстро, ускоренная регенерация делала свое дело. На несколько дней меня даже оставили в покое, спасибо Иону, который сказал, что больная ударилась головой, и ей, то есть мне, необходимо побыть в тишине и одиночестве. Право, как только выберусь из кровати, закажу для целителя бутылку отменного виски, он его очень уважает. Римма сказала, что Ландар улетел в Италию, там нашли новые улики по взрыву, и забрал с собой и Яна, и Шейна. Вероятно, решил, что не стоит оставлять этих двоих в Башне. Я удобно устроилась на подушках и задумалась. Итак, Аргус и его предсказания. Где я побывала? Внутри крепла уверенность, что за гранью нашей реальности. Или вот тот странный монах. Несомненно — одаренный, причем очень сильный. Но кто пробудил его? Эфир начинает работать в полную силу лишь после того, как Ландар «освобождает» его своей меткой, рисунком. Но если бы монаха пробудил Ландар, тот и служил бы князю. С меткой каждый одаренный получает и связь с князем. Ну и невозможность убить его. Это как вписанная программа, что очень предусмотрительно со стороны Ландара. Я рассеянно отломила кусочек рогалика, принесенного мне на завтрак, и набрала номер. — Аршер? — выслушала бурную радость приятеля и перебила: — Слушай, ты ведь собирал старые фото? Все еще увлекаешься этим? Отлично. Покажешь мне? Что меня интересует? — Я подумала. — Башня и окружающий пейзаж. Да, давай все, что есть. Спасибо, дорогой. Мы еще немного поболтали и посмеялись, правда, парень быстро почувствовал, что отвечаю я невпопад, и отключился, пообещав принести фотографии. Я снова задумалась. А сам Аргус? Его личность вызывала у меня все больше вопросов. Хотя бы потому, что я не видела его сути, но не сомневалась, что эфира в нем достаточно. Никого доверия прорицатель не вызывал, один фокус с клинком чего стоил! Он обманул меня, заставив взять его. Я настороженно прислушалась к своим ощущениям. Но, кроме зуда под гипсом на ноге и легкого голода, ничего не почувствовала. Никакого присутствия артефакта Иных, ничего. Подумала, отложила круассан и вытянула ладонь. — Дыхание Вечности, — тихо пробормотала я. Пусто. Ничего не произошло, клинок не появился. Может, надо говорить громче? А что, артефакт древний, может, он… глуховат? Я тихо рассмеялась собственным глупым мыслям. И подпрыгнула, когда в центре комнаты возник слабый вихрь из частиц, который соткался в полупрозрачную фигуру. — Дориций! — обрадовалась я. — О, милая Диана, — странник обвел мою комнату удивленным взглядом. — Я направлялся в свои покои, но, кажется, немного ошибся… прошу простить за вторжение… — Не извиняйтесь, — махнула я рукой. — Я очень рада вас видеть! Не составите мне компанию? Как видите, я пока не слишком транспортабельна. А мне ужасно скучно! — Ах, молодость! — Старик благодушно кивнул и сел в кресло. Вернее, осыпался и уже там снова собрался в человеческое тело. — Я слышал, ты упала с обрыва? — Он поцокал языком. — Ты так порывиста, Диана. Впрочем, такие качества, как взбалмошность и темпераментность сильно слабеют со временем. Потому я понимаю тебя. Ты так юна… — Дориций, я никогда не спрашивала вас о возрасте, — рассмеялась я. — И не буду. И я не так уж юна, вполне взрослая, скоро мне исполнится двадцать четыре. — Младенец, — фыркнул странник. — Хотя по сравнению со мной даже дуб Вардана Мамиконяна всего лишь саженец. Правда, я слышал, в него неудачно попала молния. Я порылась в памяти, пытаясь выудить оттуда сведения. И ахнула. — Дуб Вардана? Вы шутите, Дориций? Этому дереву было более чем полторы тысячи лет, когда оно рухнуло! Дориций подпер щеку кулаком и лукаво блеснул глазами, на миг сделавшись молодым. — А вы пытаетесь щегольнуть вашими двадцатью тремя годами, Диана. Я изумленно открыла рот. Нет, я, конечно, всегда понимала, что Дориций стар, но… полторы тысячи лет? Или даже больше? Необозримо больше? Это действительно возможно? — Господи, Дориций… — пораженно прошептала я. — О, милая, ты права. Когда-то меня величали и так, — хмыкнул он, махнул рукой, и ладонь развеялась прахом, который подхватил сквозняк. — Тогда я был молод и полон сил. Власть и поклонение людей еще будоражили кровь, это казалось занятным. Новая религия, войны, установление миропорядка… Это было так забавно, — старик улыбнулся. — А сейчас… — его рука снова обрела плоть. — Сейчас я лишь развалина, хранящая воспоминания. Моя телесная оболочка давно износилась, мой эфир готов искать новое, молодое пристанище, но, увы… — старик вздохнул. — Я пока не могу уйти.