— На железной дороге ничего… — Разойдемся на расстоянии в сто метров от шоссе по направлению к проселочной дороге. Пока нечего сообщать… — Да, сообщать нечего. Роджер, запыхавшись, наконец остановился. Его фонарь осветил деревья и кусты, которым, казалось, не было конца. Он невольно сквозь зубы пробормотал ругательство. — Понадобится целая армия, чтобы прочесать этот лес! К нему подбежал Грей, усталый и потный. — Здесь можно сколько угодно прятаться, и никто тебя не найдет… По всей видимости, детектив из Варна считал всю эту затею напрасной тратой времени. Неожиданно раздался громкий крик: — Сюда! Сюда! Лучи всех электрических фонарей направились в ту сторону. Роджер заметил неясную тень, которая старалась прятаться в чаще, пытаясь скрыться от лучей света. Повсюду раздавались крики. — Остановитесь! Остановитесь во имя закона! Вест и Грей также устремились туда, где уже собрались полицейские. — Сюда! Сюда! — Он там, впереди!.. Направо, налево… Полицейские беспорядочно бегали в разных направлениях и без толку. Освещая себе путь фонарем. Роджер оказался у небольшого холма, поросшего молодыми деревьями. Фонарь задрожал в его сжатой ладони: в луч света попали две ноги, обутые в полуботинки на каучуковой подошве. Под молодым орешником, со скрещенными на груди руками и наполовину закрытыми глазами лежала Кетти Браун. Вест позвал на помощь, и ему сразу ответили с нескольких сторон. Он опустился на колени перед молодой женщиной, и сердце его невольно вздрогнуло от радости. Жертва еще дышала. Несмотря на усердное преследование, преступнику все же удалось ускользнуть. Кетти Браун оказалась в состоянии разговаривать лишь на следующее утро. Напавший на нее, сказала она, не собирался задушить ее, а хотел только похитить. И лишь полиция вынудила его убежать. Роджер пытался выяснить у собеседницы как можно больше, но безрезультатно. Во всяком случае, она клятвенно обещала оповестить Скотленд-Ярд, как только получит новости о муже, каким бы способом она ни получила эти сведения. — Я даю вам слово, инспектор, — сказала она. — После того, что с вами случилось, я в этом ни минуты не сомневаюсь, — холодно ответил Вест. Она покраснела и, уткнувшись в подушку, пробормотала: — А… а вы поймали человека, который набросился на меня? — Нет еще. — Если бы я только смогла разглядеть его лицо! — вздохнула она. — Вы по крайней мере слышали его голос. Как вы думаете, вы сможете узнать этот голос, если услышите его еще раз? — О! Без сомнения! — воскликнула миссис Браун. — Никогда в жизни я не забуду этот голос! — Она протянула дрожащую руку к руке полицейского. — И… инспектор Вест… — Да, миссис. Она прошептала почти на одном дыханием: — Вы еще не задержали Билла? — Если мы найдем его до вашего выхода из госпиталя, я привезу его к вам в гости, — обещал ей Роджер, пленительно улыбаясь. Он встал, застегнул ремень плаща и ласково похлопал ее по щеке. — Ничего не бойтесь… Мы найдем его, вашего Билла! В Скотленд-Ярде сэр Чартворд, в очень плохом настроении, разговаривал с инспектором Вестом. — Гм!.. Что же вам еще от меня нужно? Измученный Роджер погрузился в одно из кресел-«бобов». — Вот что, сэр: я хочу дать прессе возможно более подробные сведения о нападении на Кетти Браун и сообщу, что ее жизни еще и теперь угрожает опасность. Нужно, чтобы газеты оповестили всех о том, что бедная жертва только и делает, что зовет своего мужа… — Он потер руки с довольным видом, вопросительно глядя на начальника. — Это заставит Брауна выйти из своей норы и может заставить зашевелиться Ребурна! — Гм!.. — на этот раз тон Гая Чартворда был гораздо мягче, он только пытался сделать свою улыбку угрожающей. — Сегодня же вечером устройте пресс-конференцию, до того как пойдете домой. Если вы этого не сделаете, я выгоню вас вон! Роджер в этот день пришел домой очень поздно, но в хорошем настроении. Все утренние выпуски газет напечатали одну и ту же историю, в том числе и «Морнинг Кри», владельцем которой был Ребурн. Журналисты не преминули усмотреть связь, как и надеялся инспектор Вест, между бегством Билла Брауна и таинственными обстоятельствами смерти Тони Брауна. Сэр Гай Чартворд с удовлетворением прочел все газеты. Он выразил удовольствие на красно-кирпичном лице, а также издал соответствующие звуки: — Гм! Роджер провел весь день в нетерпеливом ожидании, перелистывая и пересматривая досье, вскакивая с места при каждом телефонном звонке, но молчание нарушалось лишь плоскими шутками Эдди Дейла. Билл Браун не подавал ни малейших признаков жизни, а Марк Лессинг и Турнбал, казалось, утонули в волнах виски в барах Брингтона. Роджер и сам отправился в закусочную, чтобы убить время за чашкой чая. На расстоянии трех километров от Ярда Джанет Вест тоже пила чай, с беспокойством думая об этом деле. Оба сына вернулись из школы с серьезными и озабоченными лицами. Они тоже прочли газеты. Старший, по прозвищу Скуппи, остановился перед матерью, глядя на нее напряженным взглядом. — Мама! Как ты думаешь, этот гангстер Ребурн посмеет напасть на папу? — Ну конечно, нет! — поспешно ответила Джанет, пожимая плечами. — И как вам могли только прийти в голову подобные мысли! — Она ласково улыбнулась сыну и поспешила переменить тему разговора. — Пейте поскорей ваш чай и отправляйтесь делать уроки. Джанет надела передник и возвратилась в кухню. Скуппи и Ричард переглянулись. Единственными, кто благоденствовал на свежем воздухе Брингтона, были Марк Лессинг и Турнбал… Холл «Королевского отеля» представлял собой роскошное помещение. Лакеи, одетые, как адмиралы, с изысканными манерами, скользили по роскошным толстым коврам. Повсюду стояли глубокие кресла и кушетки, обитые небесно-голубым бархатом, и низенькие лакированные китайские столики. Какой-то генеральный президент-директор, одетый в капитанскую форму, предупредительно протянул свою золотую зажигалку, чтобы дать прикурить молодой девушке со слишком голой спиной. Молодость и фунты стерлингов… В холле было мало народу: в пять часов большинство людей находилось на пляже. Марк Лессинг, сидя на низком стуле возле застекленной витрины, прячась за колонной, наблюдал за гангстером и его любовницей, комфортабельно устроившимися перед огромным камином. Ребурн утонул в кресле из синей кожи, Ева сидела на маленьком пуфе у его ног. Маленький грум, покрытый веснушками, вошел в холл и бесшумно положил на столики вечерние выпуски газет. Марк Лессинг оживился. Ева выпрямилась: она положила свою белую ручку на колено любовника и пленительно ему улыбнулась, тот стал нежно гладить ее руку. Она пробормотала несколько слов, он согласно кивнул. Ева встала и прошла через салон своей королевской походкой, отлично понимая, что все взоры устремлены на нее. Ребурн, мечтательно глядевший на ее округлые бедра, снова сел, когда его красотка достигла лифта, и машинально подобрал газеты со столика. Все его тело напряглось… Пробежав глазами «Ивнинг», он стал просматривать «Ивнинг Кри», потом «Стар». Марк злорадствовал, потирая руки. Ребурн устремился к лифту, держа в судорожно сжатой руке все три газеты. Марк видел, как раздвижная дверь бесшумно закрылась и сразу же зажглись маленькие красные лампочки: 1-й… 2-й… 3-й… Он направился к мраморной лестнице неторопливой, медленной походкой, но, как только оказался вне видимости присутствующих в холле, стремительно побежал по лестнице, перепрыгивая сразу через три ступеньки. Длинный коридор, покрытый толстым ковром, и одинаковые двери по обеим его сторонам. Возле одной из дверей стоял передвижной столик, заставленный серебряными блюдами с пирожными и пустыми чашками. В коридоре никого не было видно. Марк Лессинг, прижав ухо к двери Ребурна, услышал сердитый голос: — Это возмутительно! Что это еще за история? Раздался женский смех, который спугнул подслушивающего: у Марка едва хватило времени, чтобы выпрямиться… Сунув руки в карманы брюк, он сделал несколько шагов по коридору. Появилась парочка, шаги которой заглушал толстый ковер. Они прошли мимо Лессинга, не обратив на него никакого внимания, и он поспешил вновь занять свое место у двери Ребурна. — Георг, я хочу знать, что скрывается за этой кампанией в прессе! Я немедленно возвращаюсь в Лондон! Послышался стук трубки, положенной на аппарат… Потом раздался сладкий голос Евы Франклин: — В Лондон! Почему, дорогой? — Из-за срочного дела. Я очень огорчен, моя кошечка… Мне необходимо вернуться. Приготовь, пожалуйста, свои вещи. Ева тяжело вздохнула. Были слышны шаги Ребурна, который метался по комнате, как тигр в клетке… Лессинг, сидя за рулем своего «сумбеам талбота», стоявшего возле прогулочной аллеи, горячо убеждал детектива Турнбала. — Он уезжает! Он, безусловно, поедет по дороге через Хов, а я поеду впереди него. Я буду ехать медленно. — Мистер Лессинг… — начал Турнбал поучающе.