Это был тот, который ударил Билла в лицо, колосс с толстыми негритянскими губами, с маленькими сверлящими глазками под темной вьющейся шевелюрой. Небольшого роста человек с лицом лисы, засунув руки в карманы брюк истрепанного костюма, с безразличным видом наблюдал за сценой. Оба других также были облачены в старые костюмы: у обоих были длинные волосы. Колосс насмешливо загоготал и подошел к Брауну, кровожадно глядя на него. Его правый кулак, огромный, коричневый, похожий на окорок, ударял по ладони левой руки с регулярностью молота. — Что ты искал у Ребурна тогда, среди ночи? Браун проглотил слюну. — Я… я никогда не ходил к Ребурну… Я даже не знаю, о чем это вы говорите. Потрепанный костюм расплылся в насмешливой улыбке. — Он не знает, о чем ты говоришь, Джо! — Ну что ж, я помогу ему понять это, я… Феноменальной силы пощечина была дана пленнику и вызвала у него громкий крик ужаса и боли. Широкая пятерня, крепкая и жесткая, как дерево, ударила с шумом выстрела, громко раздавшимся в маленькой комнате. Браун с прервавшимся дыханием, глазами, полными слез, попытался встать, но, отброшенный с силой катапульты, полетел обратно и ударился о стену. Дикин, зеленый от страха, закрыл глаза. — Ты думаешь, он теперь понял, Энди? — спросил Джо со скверной улыбкой на лице. Пробормотав сквозь зубы ругательство, потрепанный костюм пожал плечами. — Займись сперва им, потом сможешь поговорить с другим. Пять минут спустя Билл Браун рассказал, не заставляя себя упрашивать, всю историю. Гангстеры узнали о том, что Тони следил за Евой в ту ночь, когда Хеливел был раздавлен в Клепем Коммон. Джо и Энди обменялись взглядами, тяжелыми, полными угроз. Последняя пощечина… Так, на будущее… Неожиданно дверь затрещала под ударами. — Вест! — в ужасе закричал Энди. Парни в панике заметались по комнате… Только Джо, колосс, спокойно и хладнокровно достал из кармана револьвер и проворчал сквозь сжатые зубы: — Эту пулю ты получишь, это твоя доля, грязный полицейский! Инспектор Вест, сжав рукоятку револьвера, стал стрелять, не вынимая его из кармана: один, два, три раза! Предназначавшаяся ему пуля ударила в дверь на три сантиметра выше его головы. Джо, которому пуля попала прямо в грудь, зашатался, окровавленными руками держась за грудь. Оружие выпало из его руки. Обезумевший Энди вопил: — Полицейские вооружены! Мы пропали! Мы зажарены! — Как маленькие хлебцы, — весело проговорил Роджер. В комнату уже врывались агенты и инспектора, защелкали наручники. Несколько минут спустя, ревя сиреной, подъехала карета «скорой помощи» и увезла Джо на операционный стол. Остальные арестованные с видом мальчиков, пришедших к первому причастию, уверяли, что совершенно случайно оказались здесь, что они жертвы недоразумения, что в первый раз в жизни видят Джо. Роджер со вздохом приказал отправить их в камеры. После полудня телефонный звонок известил Веста о результатах операции. Вне всякого сомнения, таинственный Джо может считаться вне опасности. Рана не смертельна, но о том, чтобы допрашивать его в этот вечер, не могло быть и речи. Может быть, завтра, если… Двое арестованных были опознаны как дезертиры из одного воинского соединения. Они заявили, что встретили Джо и Энди в одном из баров Мил-Энда. Джо совершенно пришел в себя, но окончательно лишился дара речи, когда Роджер пришел в тюремную больницу навестить его. Роджер оставался у его изголовья около двадцати минут, не вырвав у него ни единого слова. — Джо Молчаливый, да? — задумчиво пробормотал инспектор. Он вернулся в Скотленд-Ярд, перебирая мысленно различные версии и строя самые невероятные предположения. Турнбал, игривый и загоревший на морском воздухе, развалился, в кресле инспектора Веста, когда последний вошел в кабинет и строго посмотрел на него. — Это так-то ты охраняешь Марка Лессинга? Под холодным взглядом Веста инспектор-детектив выпрямился и пустился в пространные объяснения, оправдывая свой отъезд необходимостью оставаться незамеченным на дороге… — С твоим-то пожарным фургоном! — насмехался Вест. — Понимаешь, старина… — Турнбал старательно скреб затылок, показывая всем своим видом, что очень огорчен. — Это была мысль мистера Лессинга. Он сказал мне, что Ребурн и малышка укладывают чемоданы… Мы условились последовать за ними по дороге в Лондон. Меня уже слишком долго видели в Брингтоне. Я уверен, что Ребурн узнал меня. — Тебя — нет, но твою машину — да! — Я и ехал на ней, чтобы казалось, что еду в отпуск, — простонал Турнбал. — Тогда в другой раз отправляйся в отпуск на старой, вышедшей из моды машине, возьми «остин». Серый «остин»! Турнбал вышел из кабинета, ворча про себя: — А почему бы не взять велосипед? Покончив с делами и уложив свои бумаги в письменный стол, Роджер стал одеваться, добираясь домой. Он уже садился в свою машину, когда его настиг рассыльный комиссариата. — Что-нибудь новое? — спросил инспектор. — Мы только что получили извещение из комиссариата по прямому проводу, сэр. Нам сообщили, что миссис Весли вошла в дом, где живет мисс Франклин. Суперинтендант сказал, чтобы я немедленно известил вас об этом. Глава 17 Кусочки складываются Инспектор Вест, устроившись у входа в какое-то помещение, в котором пахло капустой и кошачьей мочой, не спускал взгляда с двери дома. На тридцать метров дальше, на противоположном тротуаре, молодой детектив Пил внимательно рассматривал витрину табачного магазина. В конце улицы двое буржуа — слишком типичные, чтобы быть настоящими — оживленно обсуждали что-то, держа под мышками «Таймс» и зонтики. Ожидание… Мамаша Весли вышла от Евы Франклин чуть позже десяти часов вечера. Даже не оглянувшись по сторонам, она пошла удивительно быстрой для ее комплекции походкой к телефонной будке. Пил с видом праздношатающегося бездельника отошел от витрины табачного магазина. Не успел он завернуть за угол первого переулка, как быстро достал из кармана пиджака маленькую рацию и вызвал автомобиль, водитель которого связался с телефонным управлением. Центральное телефонное управление, немедленно оповещенное по распоряжению полиции, записало очень интересный разговор. — Алло! Георг? — Добрый вечер, мамаша. Итак? — Ничего не вышло. Она отправила меня прогуляться. Пол — слишком большая добыча для такой маленькой пройдохи, как она. Я тебе говорила, что она его не выпустит из рук за несколько ассигнаций. — Тысяча фунтов стерлингов! И ты называешь это «несколькими ассигнациями», — возмутился Георг Уерендер. — Это жалкие крохи для Евы, которая надеется стать миссис Ребурн. Она просто рассмеялась мне в лицо. — Гм… это очень неприятно. Все это… Наступила долгая пауза. Слышались неясные голоса в глубине помещения. Потом раздался характерный голос Ребурна: — Георг сказал мне, что она ничего не хочет слышать, мамаша? — Ничего не поделаешь, мой дорогой Пол… Она до сумасшествия влюблена в тебя… — раздался смех ведьмы. — И в твои песо… — затем уже серьезным тоном она продолжила: — Конечно, я сделала все, что могла! Я ей сказала, что ты всегда был донжуаном, который разбивал сердца всех красивых женщин Англии, Шотландии и Ирландии, но она стала орать, упрекая меня в зависти… Она обзывала меня всевозможными словами… А потом выставила за дверь… — раздался глубокий вздох. — Какая чудесная вещь любовь! Выйдя из кабины, она сразу же села в такси. Инспектор Вест и Турнбал, обхватив головы руками, три раза провернули магнитофонную ленту. Почему Ребурн посылал мамашу Весли для уговоров своей любовницы? Кетти Браун, наконец понявшая истину, любезно встретила инспектора Веста, навестившего ее на следующее утро. Немного опечаленная тем, что ее муж находится в тюрьме, она тем не менее понимала, что это место для него самое безопасное. Да, конечно, она поможет полиции.