Поблагодарив, Дронго убрал телефон и обратился к Вейдеманису: – Мне нужны данные на Габита, который работал с покойным. На секретаря Елизавету Трофимовну, на водителя вице-премьера. Покопай все, что можно. Если ничего не найдешь, позвони Екатерине Николаевне и попроси номера их мобильных телефонов. Может, нам стоит проверить и их распечатки. И вообще непонятно, почему этим до сих пор не занимается ФСБ. – Без санкции сверху? – покачал головой Эдгар. – Ты забыл, в какой стране ты находишься. Мальцева торжественно похоронили. Похороны показали по телевизору, был некролог, подписанный первыми лицами государства. И ты полагаешь, что после этого кто-то посмеет вообще начать проверку? Это противоречит интересам государства. – Примерно то же самое мне сейчас сказал и господин Мальцев, брат убитого. Как будто все сговорились. – Не все такие сумасшедшие, как ты, – усмехнулся Вейдеманис. – И не забывай, что у тебя особое положение. Тебе гораздо легче, чем остальным, ты можешь завтра уехать в Рим и никогда больше здесь не появляться. А офицерам ФСБ нужно еще заработать себе пенсию. – Убедил, – кивнул Дронго, – пусть зарабатывают пенсию. И все-таки проверь, что ты сможешь узнать. Посмотри по социальным сетям. Одинокие женщины, как Елизавета Трофимовна, обычно сидят в Интернете, Фейсбуке. Можно посмотреть и там. Вейдеманис согласно кивнул. Через полчаса Дронго входил в Белый дом. Это здание стало частью истории современной России, сначала пережив августовские события девяносто первого, во вспыхнувшем противостоянии между сторонниками и противниками сохранения прежней страны. А затем и события девяносто третьего года, когда президент Ельцин расстрелял собственный парламент из танковых орудий. С тех пор здесь было все капитально отремонтировано, а вокруг здания появилась ограда. В небольшом кабинете его принял Денис Антонович. Он был поразительно похож на своего брата. Только волосы были светлее, он был шатеном с уже проступающей сединой. Сухо кивнул и, не пожимая руки гостю, предложил сесть за приставной столик и сообщил, что готов выслушать посетителя. – Вы тот самый эксперт? – уточнил хозяин кабинета. – Да, – кивнул гость, – меня обычно называют Дронго. – Понятно. Странное имя. Можете изложить мне, в чем суть вопроса? Только короче, если возможно. – Уже несколько дней я собираю сведения по поводу смерти вашего брата, – начал Дронго. Денис Антонович нахмурился. Ему была неприятна сама тема разговора. – Меня попросила об этом ваша племянница, – напомнил гость, – она считает… – Я знаю, – перебил его хозяин кабинета, – и полагаю, что вы тоже должны знать. Это был мой брат, с которым у меня были очень тесные и близкие отношения. И если бы я хоть немного кого-то подозревал, то первым обратился бы в ФСБ с просьбой проверить все факты. Но все было понятно без ненужных проверок. Его секретарь Елизавета Трофимовна рассказала, что в тот день, за несколько часов до смерти, он попросил у нее валидол. – У вашего брата было больное сердце? – Я бы не сказал… – Тогда почему вы сразу поверили в эту версию? Денис Антонович непроизвольно стукнул рукой по столу, настолько его разозлил этот вопрос. – Я не поверил. Но я виделся с ним утром этого дня. Он в последние дни очень переживал и был явно расстроен. К тому же он страдал от диабета. – И вы не уточняли, чем именно он расстроен? – У нас не было времени. Мы просто перекинулись парой фраз. Но когда все это произошло… случилось… я, конечно, себя очень корил за подобную невнимательность. Но я, безусловно, верю его секретарю. Она бы не стала лгать и придумывать историю с валидолом. Значит, в тот ужасный день у него действительно заболело сердце. – Как вы считаете, у вашего брата были враги? – В каком смысле? – Личные враги или политические оппоненты. – Политические почти наверняка. Вы же читаете и знаете, как наша либеральная оппозиция критикует правительство. Но личных… нет, конечно. Нет. Я не думаю. Он был исключительно порядочным и честным человеком. И я так говорю не потому, что он был моим братом. Это могли подтвердить все его коллеги, с кем он работал долгие годы. Если откровенно, то я вообще не понимаю смысла в ваших поисках и в нашей беседе. Конечно, произошла трагедия, но такое случается, и с этим приходится мириться. Вы же наверняка знаете, что почти сразу появились врачи, а потом приехала и наша сестра. Она опытный врач и специалист. И она тоже ничего не заметила. Вы считаете, что мы все были в сговоре и скрываем какие-то важные факты? Но это далеко не так. И потому, я думаю, будет правильно, если вы, выйдя отсюда, поедете к моей племяннице и ее маме и твердо сообщите, что пора прекратить всякое расследование. Чтобы лишний раз их не тревожить. Не нужно искать какие-то заговоры. Это был обычный несчастный случай прямо на работе. Такие трагедии иногда случаются. – Пока я пытаюсь проверить факты, и некоторые детали меня заставили усомниться в вашей версии, – возразил Дронго. – Какие детали? – спросил Денис Антонович, и в этот момент позвонил телефон. Мальцев извинился и взял трубку аппарата правительственной связи. Он выслушал и твердо сказал: – Нет. Нужно будет оформить все документы до завтрашнего числа. Да, обязаны успеть. До свидания. – Он положил трубку и взглянул на своего гостя. – Какие детали? – переспросил он. Было заметно, что настойчивость гостя его начала утомлять. – В этот день ваш брат выслал своего водителя и помощника за посылкой на Курский вокзал. Они ее так и не смогли обнаружить. – Ну и что? Иногда и такое случается. – Затем секретаря вашего брата позвали в референтуру якобы за письмом, и там тоже не нашли никакого письма. – Это уже беспорядок. Нужно было позвонить референту. Там, кажется, работает… Рыдванова. Если я не ошибаюсь. – И тем не менее такие непонятные совпадения. Да еще и Рыдванову тоже не нашли. Она куда-то вышла в тот момент. – Нужно было ее найти, – недовольно сказал Денис Антонович. – Иногда бывают такие сбои в работе, и мы очень серьезно проверяем все, что связано с различной корреспонденцией. Уверяю вас, что здесь ничего не могло пропасть. Возможно, Рыдванова вышла за этим письмом и поэтому его не могли найти. Иногда корреспонденция идет через секретариат премьер-министра, чтобы он мог дать поручение своим заместителям. – Столько совпадений… – Это не совпадения. Письмо наверняка уже нашли, а посылка могла быть отправлена в другое место. Извините меня, господин эксперт, но мне кажется, что вы несколько увлеклись. Ни один из этих фактов не тянет на убийство. У нас в Белом доме абсолютно надежная охрана, повсюду стоят камеры и никого без специального пропуска не пустят. Все очень строго. Неужели вы думаете, что можно начать расследование на основании пропавшей посылки или письма? Но это не совсем серьезно. – Я послал волос вашего брата на экспертизу, – сказал Дронго, – чтобы выяснить степень концентрации возможного яда в его крови. – А каким образом вы получили его волос? – спросил Денис Антонович. – Вы же не могли вскрыть могилу на Новодевичьем кладбище. Может, хватит подобных экспериментов? – Я нашел волос на пиджаке костюма, в котором он был в тот роковой день. – То есть вы пошли к ним домой, – покачал головой Мальцев. – Теперь понятно, почему так переживают Ада и Катя. Вы должны были понимать, что ваша экспертиза ничего не даст. Только напрасно потревожили несчастных женщин, и без того раздавленных горем. Конечно, теперь они готовы поверить в любую, самую фантастическую версию… – Я редко ошибаюсь, господин Мальцев, – на этот раз перебил своего собеседника сам Дронго. – И у меня репутация человека, который знает свое дело. Надеюсь, что уже завтра мы будем иметь результаты экспертизы, и тогда я буду говорить более предметно. – Посмотрим, – недовольно произнес Денис Антонович, – хотя я в такие находки не очень верю. Подождем. Когда получите результаты, тогда и поговорим. У вас все? – Нет. Не все. Я хотел попросить вас вызвать к себе Рыдванову. Ведь референтура находится в вашей сфере влияния. – Интересно, что я ей скажу? Или о чем вы сможете спросить? Это вы убили вице-премьера? Или вы знаете об убийстве моего брата и скрываете эти факты? Вам не кажется, что это начало напоминать непонятный трагифарс? – Я только задам ей несколько вопросов в вашем присутствии и сразу уйду. Без вашей помощи у меня ничего не получится. Мальцев молчал. – Если мы даже ничего не обнаружим, то этот факт хотя бы успокоит ваших близких, – добавил Дронго. – Хорошо, – решил Денис Антонович, – только ради них. – Он потянулся к селектору, стоявшему слева от него. – Вызовите Рыдванову ко мне, – приказал он, – пусть прямо сейчас поднимется. – Все это ненужная суета, – сказал он недовольно, – и напрасно мы посвящаем в такие вопросы наших сотрудников. Она всего лишь обычный референт и должна добросовестно выполнять свои обязанности. Дронго молчал. Он видел, как злится Мальцев, который просто не хотел верить в вероятность какого-либо криминального сюжета с его погибшим братом. – Вы представляете, что может произойти, если о ваших поисках проведают журналисты? – вздохнул Денис Антонович. – Даже страшно подумать. Хотя бы из уважения к памяти моего покойного брата. Повторяю. Он был исключительно порядочным человеком, и никакого криминала рядом с его именем не могло быть. И не было. Я лучше всех знал Николая и поэтому могу вам гарантировать, что все ваши поиски будут безрезультатными. Нужно как можно быстрее все это закрыть и успокоить женщин. Дронго почувствовал вибрацию в кармане. Это был его телефон. Звук он отключил, когда входил в кабинет. Очевидно, звонил кто-то из близких знакомых. Но он не решился достать телефон. И в этот момент секретарь доложила, что пришла Рыдванова. – Пусть войдет, – разрешил Мальцев. В кабинет вошла относительно молодая женщина лет тридцати пяти. Рыжие волосы, собранные в пучок, стильная коричневая юбка, выгодно подчеркивающая ее талию, белый жакет. Правильные, даже красивые черты лица, серые глаза. Она была достаточно высокого роста. Впечатление несколько портил тяжелый подбородок. Дронго оценил ее обувь. Это была дорогая марка известного итальянского модельера с характерной красной подошвой. Такая обувь стоила не менее пятисот долларов. – Вы меня вызывали? – спросил Рыдванова. – Да, – кивнул Мальцев, – проходите и садитесь, Вероника Андреевна. Это эксперт по вопросам безопасности, и он хотел бы с вами поговорить, уточнив какие-то моменты. Она не удивилась. Ничего не переспросила. Просто посмотрела внимательно на гостя и, пройдя ближе, села за приставной столик напротив. Дронго почувствовал запах ее духов. – Я вас слушаю, – обратилась она уже к нему. – Вы работали с покойным Николаем Антоновичем? – уточнил Дронго. – Да, – ответила она, чуть нахмурившись, – ваши вопросы связаны с ним? – Не совсем, – сказал Дронго, взглянув на Дениса Антоновича, – просто проверяем работу референтуры. Говорят, что в день скоропостижной смерти Николая Антоновича вас не было на месте? – Я была весь день на работе, – возразила Рыдванова, чуть покраснев, – и я ушла в тот день даже позже обычного. Мы все переживали за Николая Антоновича. У нас его очень уважали. Мальцев кивнул в знак одобрения. Ему понравились слова референта. – Но вас не было на месте, когда позвонили в приемную вице-премьера и попросили забрать письмо, – напомнил Дронго. – Я в тот момент спустилась вниз. Нужно было уточнить какие-то вопросы в общем отделе, – пояснила Рыдванова. – Когда я вернулась, оказалось, что приходила секретарь Мальцева – Елизавета Трофимовна, но письма они не нашли. – Почему? – вмешался сам Мальцев. – Не знаю. Очевидно, произошла какая-то накладка. Возможно, была корреспонденция для другого вице-премьера. – Было заметно, что, отвечая хозяину кабинета, она волнуется. – Если и у вас будет беспорядок, то это уже полный аут, – беззлобно заметил Денис Антонович. – Ладно, мы сами разберемся. У вас есть еще вопросы? – обратился он к гостю. – Если позволите. Еще несколько вопросов.