– Сначала одна. Потом набежало много людей. – А где был телохранитель Мальцева? Кажется, его звали Габит? – Да. Такой аккуратный молодой человек. Но в этот день его не было на работе. – Почему? – Утром Николай Антонович послал его на вокзал. Забрать какую-то посылку. – На какой вокзал? – Кажется, на Курский. – Что в посылке было? – Понятия не имею. Я никогда не задавала лишних вопросов. Наверно, привез и сдал в общий отдел. Если это была личная посылка, то ее передали бы в семью. А если по работе, то оставил у нас. Но я не знаю, кому передали. Возможно, кому-то из заведующих отделами в Кабинете министров. Может быть, забрал Денис Антонович. – Габит давно работал с Мальцевым? – Чуть больше двух лет. – Мы можем ему позвонить? У вас есть его телефон? – Конечно, есть! – с некоторым возмущением фыркнула женщина. Дронго достал телефон, но она покачала головой и взяла свой. Набрала номер. – Добрый день, Габит, – строго произнесла Елизавета Трофимовна, – извините, что беспокою. С вами хотят переговорить. Это друг семьи Николая Антоновича. Он эксперт, и его зовут господин Дронго. Четко и коротко сообщила обо всем, отметил Дронго. Такой секретарь действительно бывает незаменим. Он взял телефон. – Здравствуйте, Габит. – Добрый день, – услышал он в ответ. Молодой человек говорил по-русски без всякого акцента. – Я хотел у вас уточнить, – продолжал Дронго, – в тот день, когда умер Николай Антонович, вы ездили на вокзал. Все правильно? – Да, я был на вокзале. – Какой вокзал? – Курский. Николай Антонович попросил меня взять посылку. – Что было в посылке? – Не знаю. Я не спрашивал. Мне приказали забрать, и я поехал с нашим водителем. – И кому вы ее сдали? – Никому, – ответил Габит. – Я вас не понял, – нахмурился Дронго, – как это никому. Она до сих пор у вас? – Не было никакой посылки, – пояснил Габит. – Николай Антонович сказал, что она будет в камере хранения, и назвал номер ячейки. И еще сказал шифр. Я приехал на вокзал, нашел ячейку. Шифр был правильный. Я открыл дверцу, но там ничего не было. Я позвонил Мальцеву и доложил, что здесь ничего нет. – Что он ответил? – Сказал, что он знает. Что он понимает. Примерно так. – А если не примерно. Что именно он сказал, когда вы сообщили, что посылки не было? – Он сказал: «Я так и думал». Нет. Он сказал: «Я так и предполагал». Вот так правильно. И сразу отключился. – А когда вы приехали, вы говорили с ним об этой посылке? – Нет. Мы попали в пробку и приехали через час. Когда все уже закончилось. Когда было уже поздно. И никто меня об этой посылке больше не спрашивал. – Вы рассказали об этом кому-нибудь из своего руководства или брату Мальцева? – Нет. Никому не рассказывал. Никто и не спрашивал. Зачем рассказывать, если посылки не было. – А у вас раньше бывали подобные случаи? – Нет. Никогда не было. – Николай Антонович посылал вас куда-нибудь прежде? – Один раз послал на дачу за своим портфелем. – Он его забыл на даче? Дронго заметил, как недовольно покачала головой Елизавета Трофимовна. Ей казалось кощунственной сама мысль, что бывший босс мог забыть документы на даче. – Нет, не забыл. Он специально отвез его на дачу, чтобы поработать в выходные с документами. Но приехал в город, когда Настя простудилась. И попросил меня привезти портфель. – Ясно. Спасибо за помощь. До свидания. Он вернул телефон хозяйке квартиры. – Убедились? – спросила она. – Любой, кто работал с Мальцевым, знал, какой он аккуратный и дисциплинированный человек. Вы напрасно теряете время, господин эксперт. – И в этот день не было ничего необычного? – Если не считать его неожиданной смерти, – мрачно ответила Елизавета Трофимовна. – Его младший брат появился еще до того, как он умер? – Он уже умирал. Или почти умер. Простите, я не могу точно сказать. Но было уже поздно. – Туда приехал и зять покойного? Господин Бушуев? – Приехал. Но позже всех. – Мальцев договаривался о встрече со своим зятем? – Он мне об этом не говорил. Но они могли заранее переговорить и условиться о встрече. – Мальцева увезли сразу? – Нет, не сразу. Часа через два. Потом появилось много людей. Пришел даже премьер-министр. Приехали министр внутренних дел и Генеральный прокурор. Все были у нас в приемной. И позже всех приехала сестра Николая Антоновича, которая сразу приказала везти его домой. Один из врачей возражал, но она приказала никого не слушать. Отвезли его домой. И я тоже поехала к ним. Была там почти до утра. Всем было очень плохо. Никто такого не ожидал. – Понимаю. И ничего необычного в тот день больше не произошло? – Вы считаете обычным делом смерть вице-премьера в своем кабинете? – уже не сдерживаясь, огрызнулась Елизавета Трофимовна. – По-моему, подобной трагедии раньше никогда не случалось. – Полагаю, что вы правы, – кивнул Дронго, – извините, что я вас побеспокоил. Конечно, это было чрезвычайное происшествие. Именно поэтому его дочь и супруга попросили меня проверить все факты. Они считают вас достаточно близким человеком, который сможет хотя бы немного пролить свет на эту непонятную историю. Возможно, что это был обычный инфаркт и мы напрасно пытаемся найти черную кошку в темной комнате, когда ее там нет. Возможно, я был слишком настойчив, в таком случае прошу меня извинить. Мне необходимо было узнать все детали случившегося. Даже самые незначительные. И вы должны были понять мою настойчивость. Я обязан узнать все факты о смерти господина Мальцева. Извините еще раз. Он поднялся, чтобы уйти, когда его собеседница неожиданно произнесла: – Подождите. Я хочу рассказать вам еще об одном факте. Дронго обернулся. – Я вас слушаю. – В этот день у нас был еще один непонятный инцидент, – вспомнила Елизавета Трофимовна, – но я не хотела об этом говорить. Чтобы меня не сочли несколько неадекватной. Поэтому я никому не говорила об этом. – Что еще? – За полчаса до того, как Николаю Антоновичу стало плохо, я вышла из приемной в общий отдел. – Зачем? – Мне позвонили и сказали, что есть срочный пакет для Мальцева. Обычно его приносили из референтуры. Можно было послать Габита, но он уехал вместе с водителем. Меня тогда удивило, что пакет не принесла Вероника Рыдманова. Обычно она занимается нашими документами. И тогда я, предупредив Николая Антоновича, вышла за пакетом в референтуру. – У дверей вице-премьеров, конечно, нет охраны. – Нет. Никогда не бывает. Наше здание и так очень хорошо охраняется. После девяносто третьего года вокруг здания появилась и ограда. Чужому сюда просто не проникнуть.