Часть 4 из 27 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Ну, это не так важно, – буркнул Вулф. – А позднее, когда вы вернулись из театра? Тогда он заходил к вашему брату?
– По-моему, нет. Если и заходил, то я этого не видел. – Дэвид нахмурился. – Я рассказал вам уже обо всем. Сиделка была расстроена и сказала, что позвонила доктору Булю с просьбой прислать замену. Когда она сообщила нам о том, что случилось, Эрроу исчез, то есть ушел из апартаментов. Потом между моей сестрой и сиделкой состоялся неприятный разговор, и Луиза велела мисс Горен уходить. После ее ухода Луиза тоже позвонила доктору Булю и сказала ему, что они с мужем останутся в номере, пока не придет новая сиделка. А вскоре я отправился домой. Живу я в Ривердейле.
– Но перед уходом вы зашли к брату?
– Да.
– И как он себя чувствовал?
– Он крепко спал. Дышал как будто с трудом, но в остальном казалось, что он в порядке. Когда Луиза говорила с доктором Булем по телефону, тот сказал ей, что Берту ввели полграна морфина и что до утра брат вряд ли проснется.
Вулф слегка повернул голову:
– Миссис Таттл, вы слышали, что говорили ваши братья. Есть ли у вас какие-то уточнения или дополнения?
С Луизой же что-то происходило. У нее дрожали губы; руки, лежащие на коленях, сцепились так, что побелели костяшки пальцев. Она встретилась глазами с Вулфом, но ничего не отвечала, пока наконец не выкрикнула:
– Я не виновата! Никто не смеет обвинять меня в этом!
Вулф скривился:
– Почему вы думаете, что вас кто-то обвиняет, мадам?
– Потому что меня обвиняли в смерти отца! Вы слышали, что случилось с нашим отцом?
– Я знаю, как он умер. Мне рассказал об этом ваш брат.
– Говорили, что он умер из-за меня. Все так говорили! Потому что я присматривала за ним в ту ночь, но заснула и не зашла в его комнату, а там кто-то открыл окна! Меня даже спрашивали, не сама ли я положила снотворное в шоколад, который пила на ночь! Как будто двадцатичетырехлетней девушке нужно снотворное, чтобы заснуть!
– Ну-ну, дорогуша. – Таттл погладил ее по плечу. – Это все в прошлом, все забыто. В комнате Берта в субботу вечером все окна были закрыты.
– Но это я отослала сиделку. И сказала доктору Булю, что позабочусь о Берте, а сама пошла спать, даже не взглянув на грелки, а они оказались пустыми. – Она развернулась лицом к младшему брату. – Скажи правду, Пол, только правду. Грелки были пустыми?
Он тоже прикоснулся к ее плечу:
– Не принимай это так близко к сердцу, Лу. Ну конечно, они были пустыми, честное слово бойскаута, только не из-за этого он умер, и я не говорил, что из-за этого.
– Никто тебя не винит, – заверил жену Таттл. – Да, ты пошла спать, ну а что тебе было делать? Шел уже второй час ночи, и доктор Буль сказал, что Берт проспит до утра. Поверь мне, дорогая, ты делаешь из мухи слона.
Она опустила голову и закрыла лицо руками; ее плечи затряслись. Для Вулфа любая дама в расстроенных чувствах – не что иное, как истеричка в припадке, а если такая дама начинает всхлипывать, то он поднимается на ноги быстрее, чем следует при его внушительных объемах, и бежит к дверям и оттуда к лифту. Луиза не завыла. Он с подозрением посмотрел на нее, решил, что пока она угрозы не представляет, и занялся ее мужем.
– Да, насчет отхода ко сну. Вы сказали, мистер Таттл, что шел второй час ночи. Это было после того, как вам пришлось встать из постели, чтобы впустить в апартаменты Пола?
– Да. – Он не убирал руку с плеча жены, пытаясь успокоить ее. – На то, чтобы выслушать Пола и устроить его на диване, потребовалось какое-то время. Потом мы заглянули к Берту, убедились, что он спит, и сами пошли в кровать.
– И вы не просыпались до тех пор, пока вас не разбудил Пол около шести утра?
– Думаю, супруга моя не просыпалась. Она очень устала в тот день. Порой она ворочалась, но во сне. Я же пару раз поднимался, чтобы сходить в туалет. Для меня это обычное дело. А так – да, я спал, пока нас не позвал Пол. Когда я ходил в туалет во второй раз, то приоткрыл дверь в комнату Берта. Там было тихо, и я не стал заходить. А что? Это важно?
– Не очень. – Вулф бросил настороженный взгляд на Луизу, проверяя, не грозит ли ему опасность, и вернулся к ее мужу. – Я думаю о мистере Эрроу и пытаюсь изучить все варианты. Конечно, у него имелся ключ от апартаментов, и это означает, что он мог прийти туда ночью, сделать задуманное и уйти незамеченным. Возможно ли такое?
Таттл задумался. Я хотел понаблюдать за ним, и мне пришлось приложить усилие, чтобы отвлечься от сияющего черепа и сосредоточиться на выражении его лица. Было бы гораздо проще, если бы глаза, нос и рот находились у него на макушке.
– Возможно, – наконец решил он, – но маловероятно. Я сплю довольно чутко и, думаю, услышал бы его. К тому же ему надо было миновать гостиную, где спал на диване Пол, хотя, полагаю, Пол был в отключке.
– Наглухо, – подтвердил Пол. – Ему пришлось бы снова двинуть мне, если бы он захотел, чтобы я его заметил. – Затем он с интересом уставился на Вулфа. – А ведь это идея. Что, по-вашему, мог задумать Эрроу?
– Ничего особенного. Я просто задаю вопросы. Мистер Таттл, когда вы в следующий раз видели мистера Эрроу?
– В то утро, в воскресенье, он пришел в апартаменты около девяти часов утра, вскоре после доктора Буля.
– Где он был все это время?
– Не знаю. Я не спрашивал его, а он не сказал. Это было… тогда мы только что узнали о кончине Берта. Эрроу забросал нас вопросами, многие из которых я бы назвал грубыми, но с учетом обстоятельств… наверное, его можно было понять.
Вулф откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза и опустил подбородок на грудь. Братья Файф молча смотрели на него. Таттл, обернувшись к жене, стал поглаживать ее плечо и что-то бормотать ей, и довольно скоро она убрала от лица ладони и подняла голову. Заботливый супруг достал из нагрудного кармана свежий носовой платок, и Луиза взяла его и приложила несколько раз к щекам. Вообще-то, никаких мокрых дорожек от слез на ее лице я не заметил.
Наконец Вулф открыл глаза и обвел ими посетителей слева направо и обратно.
– Я не вижу смысла в том, чтобы дольше задерживать вас, – объявил он. – Я надеялся, что мы сумеем принять решение этим вечером. – Он остановил взгляд на Поле. – Однако ваше предположение относительно подмены морфина заслуживает проверки. Я проведу ее, разумеется, осторожно. – Затем его глаза нашли Дэвида и потом Таттла. – Кстати, я не передал вам сообщение от доктора Буля. Он просил сказать, что, если мисс Горен обвинят в халатности, он посоветует ей обратиться в суд, где готов выступить свидетелем в ее пользу. Она утверждает, что перед уходом налила горячую воду в грелки, и он ей верит. Я свяжусь с вами, вероятно, не позднее…
Раздался звонок в дверь. Когда мы с Вулфом заняты в кабинете, дверь обычно открывает Фриц, но у меня возникло некое предчувствие, что со мной частенько случается, поэтому я поднялся, пробрался за спинами наших клиентов и вышел в прихожую – как раз вовремя, чтобы опередить Фрица, уже шагающего из кухни. Фонарь над крыльцом был включен, и через одностороннюю стеклянную панель я увидел незнакомого человека – субъекта с квадратными плечами, примерно моего возраста и почти одного со мной роста. Сказав Фрицу, что займусь гостем сам, я открыл дверь настолько, насколько позволяла надетая цепочка, и спросил через щель:
– Чем могу помочь?
В ответ зазвучал мягкий тягучий голос:
– Меня зовут Эрроу. Джонни Эрроу. Я хочу увидеть Ниро Вулфа. Если вы откроете дверь, нам будет удобнее.
– Да, но сначала я должен спросить его. Подождите минутку.
Я захлопнул дверь, вынул из кармана листок бумаги и написал на нем: «Эрроу». Вернувшись в кабинет, я вручил Вулфу листок. Посетители уже поднялись со своих мест и собирались уходить.
Вулф глянул на имя.
– Проклятье! – проворчал он. – Я-то думал, что на сегодня закончил. Но, может, я сумею… Ну ладно.
Согласен, я заслужил упрек в непредусмотрительности, ведь мне было известно о том, что случилось в субботу вечером в баре отеля «Черчилль», однако никакого умысла с моей стороны не было. К мебели в кабинете я отношусь не менее трепетно, чем Вулф или Фриц. Я просто не подумал. В общем, я вернулся к парадной двери, впустил уранового принца в дом, провел его в кабинет, а сам отошел в сторонку, чтобы понаблюдать за лицами. Стоило Эрроу увидеть Пола, как он тут же бросился на него, я же в этот миг был слишком далеко, вот почему одно из желтых кресел оказалось безнадежно испорчено. Утешением мне послужила шикарная демонстрация того, как Пол получил свою изукрашенную с обеих сторон челюсть. Сначала Эрроу ударил его левой рукой – достаточно сильно, чтобы Пол потерял равновесие, а потом с размаху так заехал ему правой, что младший Файф отлетел на добрых шесть футов и рухнул в злополучное кресло. Когда Эрроу рывком попытался поднять противника, явно с намерением заняться вторым его глазом, я уже добрался до места событий и обхватил Эрроу рукой за шею, а коленом уперся ему в спину. Таттл тоже был рядом, хватал Эрроу за рукав. Дэвид кружил вокруг, очевидно собираясь влезть между дерущимися, но это, между прочим, неразумная тактика. Луиза пронзительно визжала.
– Все, – сказал я им, – просто отойдите. Я держу его.
Эрроу попробовал вырваться, но быстро понял, что оказался перед выбором – сломать себе сначала шею, а потом спину, или наоборот, и перестал дергаться. Вулф с неприязнью в голосе сказал, что не лучше ли всем отправиться по домам. Пол поднялся, и мне даже показалось, что он собирается ударить Эрроу, пока я держу его, но Дэвид успел схватить брата за руку и потянул его к двери. Таттл приобнял Луизу и тоже повел ее прочь. Уже у двери Дэвид обернулся и крикнул Вулфу:
– Вам не следовало впускать его, вы могли бы догадаться!
Когда они все оказались в прихожей, я отпустил Эрроу и пошел проводить гостей. Стоя на пороге, я пожелал им доброй ночи, но только Дэвид ответил мне тем же.
В кабинете, куда я затем вернулся, Джонни Эрроу уже устроился в красном кожаном кресле и осторожно двигал головой вперед и назад. Да, пожалуй, я прижал его сильнее, чем нужно было, но откуда мне было знать, я же видел его впервые в жизни!
Глава 4
Я сел спиной к своему столу и стал рассматривать Джонни Эрроу. Да, это был многогранный объект для изучения. Во-первых, он урановый миллионер новейшего образца. Во-вторых, самозабвенный драчун, готовый сворачивать людям челюсти, невзирая на обстановку. Наконец, он неплохо разбирается в хорошеньких сиделках и, завидев одну из них, знает, что надо делать. А еще его назвали кандидатом на электрический стул. В свои годы он много что успел. И к тому же на вид далеко не противный, если только вы не ярый приверженец красавчиков с рекламы сигарет. Его лицо и руки отнюдь не были грубыми и обветренными, как можно было бы ожидать у человека, который пять лет ковырял камни в безлюдном краю. Очевидно, после открытия урановых залежей в Блэк-Элбоу у него было время поухаживать за собой.
Джонни Эрроу перестал разминать шею и с любопытством уставился на меня карими глазами. От их уголков разбегались «гусиные лапки» – не иначе как оттого, что он долго щурился в поисках урана.
– Неслабо вы меня прижали, – произнес он своим тягучим голосом без всякой враждебности. – Я уж думал, вы мне шею сломаете.
– А сломать следовало, – сурово уронил Вулф. – Только посмотрите на кресло.
– О, да я заплачу за него. – Эрроу вынул из кармана толстую пачку «зелени». – Сколько?
– Мистер Гудвин пришлет вам счет. – Вулф был мрачен. – Мой кабинет – не арена для гладиаторов. Вы пришли, полагаю, получив сообщение, которое мы вам оставили?
Он отрицательно качнул головой:
– Никаких сообщений я не получал. Если вы передавали его через отель, то меня там с утра не было. А что там говорилось?
– Только то, что я хотел увидеться с вами.
– Нет, не дошло до меня ваше сообщение. – Он поднял руку, чтобы помассировать шею. – Я пришел, потому что захотел встретиться с вами сам. – Последнее слово он подчеркнул, протянув его дольше остальных. – С Полом Файфом я тоже хотел встретиться, но не знал, что он здесь, с этим мне просто повезло. Пол был мне нужен по поводу одной шуточки, которую он пытался разыграть с моей знакомой. Вы ведь знаете о грелках?
– Знаю, – кивнул Вулф.
– Я хотел встретиться с вами, потому что прекрасно понимаю: вы собираетесь навесить на меня убийство моего партнера Берта Файфа. – Карие глаза немного сузились. Очевидно, они умели щуриться не только на уран. – Вот я и подумал, не предложить ли вам свою помощь.
– У вас неточные сведения, мистер Эрроу, – буркнул Вулф. – Меня наняли для того, чтобы я провел расследование и выяснил, нет ли в смерти мистера Файфа обстоятельств, которые требуют вмешательства полиции. О том, чтобы «навесить» что-либо на кого-либо, как вы выразились, речи не идет. Вероятно, ваше предложение помочь мне не более чем ирония, но помощь мне действительно нужна. Приступим?
Эрроу рассмеялся. Ничего похожего на лай или гогот – приятный легкий смех, очень идущий к его тягучему произношению.
– Приступим к чему? – спросил он.