Раз, два и сожрут меня. Но желудок издает протяжный стон. От волнения утром не позавтракала. Последний раз съела лишь бутерброд, это было на ночь. А уже полдень, если что. Люба кивает своей служанке Лизе, и та бежит за едой, протискиваясь с подносами вне очереди. А там уже все знают, что ее надо пропустить. Связи все решают. Пока на меня глядит, улыбается широко. От этой улыбки мне становится еще страшнее. Дьяволица явно что-то задумала. Не может быть все так просто. Хитросплетения и интриги. Интриги и заговоры. Заговоры и дворцовые перевороты. Как нелегко, оказаться, быть во все это втянутой. Лиза приносит полные подносы с едой. Тут и сдобы полно, и сэндвичи, йогурты, сок, кофе, смузи, орешки, и много фруктов. Бананы, яблоки, киви, виноград, все помыто и красиво нарезано. Вот он сервис для вип- персон. Чувствую, как во рту собирается слюна, а желудок сжимается. Люба начинает есть, остальные смотрят. Королевская кровь изволит отобедать первой. – Не стесняйся, – кивает мне на еду. – Бери, что хочешь. Перед смертью не надышишься, говорят. Но поесть не помешает. Вдруг, это моя последняя трапеза. Протягиваю руку и беру булочку. Ем медленно, отщипывая по маленьку. Да только кусок в горло плохо идет, когда на меня стая гиен нацелена. – Расскажи про ваши отношения с Антоном, – наконец-то задает мне ожидаемый вопрос Люба. – Выкладывай все. – И про отношения с Максом, – добавляет кто-то из толпы. Удивленно верчу головой. Кто там свой писклявый голос подал? Вокруг круг из девиц образовался. В кольцо нас зажали. – Эээ… ээээ… ничего у нас ни с тем, ни с другим, – отвечаю с дрожью в голосе. – Ммм, – поизносит Люба. От этого ее мычания я теряюсь. Вроде промычала, а как будто проклятия в меня кинула. У меня даже тело болеть и ломить начало. Круг становится уже. Как из него выйти? – Мне страшно, – честно признаюсь, пищащим голосом. – Чуть-чуть страшно. Ну, это я сильно приуменьшила. Страшно мне совсем не чуть-чуть. Страшно мне глобально. В ответ звучит смех. Девчонкам весело. Я тут за место клоуна. Выдавливаю что-то наподобие улыбки. Выходит немного кособоко. Может, самое время кричать «Помогите?» – Да не бойся, - кидает Люба, и рукой махает, мол, ерунда все это. Ну да, вдесятером на одного – ерунда. – Ничего мы тебе не сделаем. Мы же друзья. В ее словах сильно сомневаюсь. Но делаю расслабленный вид. – Так что было на парковке? – продолжает допытывать. – Что было? Притворяюсь дурочкой. Или не притворюсь. Что было, я и сама не поняла. До сих пор не понимаю. Но как им это объяснить? Они себе в голову уже свое вбили. – Ты идешь с одним из парней на свидание? – голос уже звенит. Мои ответы ее раздражают. Из меня признание тяжело вытянуть, клешнями надо. – Или с обоими? Из толпы шипение. Я все сильнее напрягаюсь. Теряю бдительность. – Ни с одним. Ни с кем не иду. Честно, честно, – пытаюсь оправдаться. – Это они сами ко мне пристают, а я не хочу… «Не виноватая я, он сам пришел…» в голове песней. Последнюю фразу, наверно, зря сказала. Сжимаюсь в клубочек, глаза зажмуриваю. Укатиться бы отсюда, словно мячик. Прык-скок, прык-скок. – Сами, значит, – сипит Люба, поедая киви. Протягивает мне кусочек. – Будешь? – Нет. Спасибо. У меня аллергия. – Аллергия? – заинтересованно переспрашивает. – Сильная? Ты начинаешь задыхаться, можешь умереть? Надежда в ее голосе удручает. Неужто смерти мне желает? Придется ее разочаровать. – Не сильная. Просто сыпью красной покрываюсь, особенно на лице, и чешусь вся. А так ничего опасного. Я всегда с собой ношу таблетки, на всякий случай. – Понятно, – усмехается, откидывается на спинку стула. – Да, сыпь сейчас тебе не нужна, когда столько парней ухлестывает. К тому же сегодня фотограф придет, ты же помнишь? – Аа? – Фотосессия к выпускному альбому. – Ааа, да, точно, – киваю. – Совсем вылетело из головы. – Завтра у меня вечеринка, – тянет расслабленно. – Будут все свои, надеюсь, ты тоже? – Нн-не знаю, на-а-аврятли… – Знаешь, спасибо тебе, что все объяснила, насчет Антона. Раз у тебя на него никаких видов нет, я больше не волнуюсь. – Правда? Неожиданно. Я очень удивлена, смотрю по сторонам. Возникает ощущение, что девчонки в толпе тоже ошарашены Любиным заявлением. Даже рты раскрывают, и так с открытыми и застывают. – Конечно. Друзья должны доверять друг другу. Согласна? – Согласна, - отвечаю неуверенно. Веду себя потеряно. Что-то тут не так. Сомнение не покидает. – Возьми, – протягивает мне свой смузи. – Это мой любимый, банановый. Очень вкусный. Улыбается. Мину дружескую держит. Беру стакан, а руки так и дрожат. Держу и молча гляжу на нее. Волнение никак не отпускает. Доверие заслужить не так-то просто. Но я ведь и правда ей все объяснила. Может, она все понимает? Я и задание выполнила, она обещала меня принять в свою компанию. Может, она не такая плохая. – Попробуй, – сипит Люба. – Тебе понравится, подруга. Обещаю. Она сказала банановый. Это точно не отрава, она ведь сама пила несколько минут назад. Прямо из этого стакана. Мысли путаются. Во рту сухо, пить очень хочется. – Пей давай, – подгоняет меня с важным видом. Одна из девчонок подходит ближе, и стакан мне ко рту подпирает. Глаза закатывает, мол, быстрее давай, подчиняйся приказу ее Величества. Делаю маленький глоток на свой страх и риск. На вкус и правда отлично. Сладкий, не приторный, с легкой кислинкой. Это то, чего мне не хватало. Присасываюсь конкретно. Ммм, очень вкусно. – Можешь идти, – говорит, улыбаясь. Своим придворным кивает. – Пропустите ее. Не верю своему счастью, выбегаю из буфета, чувствуя себя свободной и счастливой. Только косые пораженные взгляды немного напрягают. Пора бы уже привыкнуть, но глядят как-то слишком пристально. Смеются и пальцем тычут. От этого я теряюсь еще больше. От нервозности начинаю чесаться. С каждой секундой все сильнее и сильнее. Снимаю школьный жакет, лезу под рубашку.