Этот придурок издевается? С ума решил меня свести? Он встает из-за стола и уверенно направляется на второй этаж. В мою комнату. А я продолжаю сидеть какое-то время, удивленно открыв рот. Потом убираю все и мою посуду. Идти наверх страшно. Тягучая дрожь по телу расходится от мысли, что мы с ним будем вдвоем в моей комнате. Встаю и делаю неуверенные шаги, но замираю у лестницы, словно статуя. Мы выключим свет? Я обычно смотрю фильмы в темноте… Как это будет? Мы будем на моей кровати? Вдвоем? О, боже… – НеМалявка, давай уже поднимайся! – цедит мажор. – Не бойся, я тебя не укушу. Только, если сильно попросишь, – добавляет с игривым смешком. Я голову поднимаю, он стоит у открытой в мою комнату двери. Руки на груди сложил и ждет, когда решусь. Понимает ведь, что я боюсь. Но ему определенно весело. Это видно по его довольному выражению лица. Нашел себе развлечение! Я зло фыркаю и быстро поднимаюсь, мимо мажора пробегаю в комнату, и тут же направляюсь в ванную, дверь за собой захлопывая. На себя в зеркало гляжу и ахаю. Ну и причесон. Совсем забыла, что ветер над моими волосами хорошенько поработал. И лицо раскраснелось. В жар то и дело бросает. Надо успокоиться. Беру расческу и долго вычесываю колтуны. Привожу себя в порядок. Зубы чищу мятной пастой. Несколько раз. Тщательно. Зачем? А вдруг, все-таки, поцелует… Ай, Варвара, ну хватит мечтать! Но… мы сейчас будем смотреть фильм… вдвоем… И что? С выключенным светом… Пфф… это вообще ничего не значит! Он будет приставать… – Держи оборону, – шепчу себе в зеркало важные наставления. Со строгим выражением лица. – Будь неприступной. Собираюсь выходить. Останавливаюсь у двери. Возвращаюсь, брызгаюсь любимыми духами. А это еще зачем? – А это для себя! Не для него! – оправдываюсь перед зеркалом. – Девушка всегда должна прекрасно выглядеть! И пахнуть! И то верно. Еще раз поправляю волосы и выхожу в комнату. Мажор уже выключил свет, включил телевизор, улегся на кровать. Расслабленно лежит на боку, подперев голову рукой, в телефоне залипает. – Все? Прихорошилась? – спокойно спрашивает. Телефон откладывает, на подушку откидывается. – А я уже серию загрузил. – И ничего я не прихорашивалась, – неуверенно сажусь на кровать, на самый краешек. Покрывало пальцами нервно сжимаю. – Эй, я уже на пятом сезоне! А ты третий включил! – Потому что я на третьем, – он, вдруг, резко притягивает меня к себе. – Ложись давай. И не вздумай спойлерить. Я ложусь на его предплечье и замираю. Он обнимает меня и серию включает. Мне же не нужно вам объяснять, что мне сейчас совершенно не до сериала? Боже мой, он меня обнимает! Мы лежим рядом… у него такие руки… большие, крепкие, с четко очерченными венами. И только сейчас замечаю, что на костяшках пальцев у него набито тату, и отчего-то меня это очень будоражит. Я… я толком дышать не могу, ни о чем думать… не могу… в голове кавардак… мысли какими-то тягучими нитями расходятся. А какой аромат! Он меня с ума сводит! Ох, бедное, несчастное мое сердце. Этот парень меня погубит. Жарко, очень жарко. От его прикосновений я плавлюсь. Воздух вокруг искрит. Кислорода не хватает. Честно пытаюсь расслабиться. Но рядом с ним у меня не получается! Ощущения переходят все грани. Я никогда таких эмоций сильных не испытывала. Для меня это неведомо, думала, такое только в книгах или в кино. Внутри, словно океан невероятных чувств бурлит. – Расслабься, неМалявка, – хрипло шепчет Антон. – Дыши. Ничего страшного не происходит. Мы просто фильм смотрим. Стараясь медленно дышать, не сразу, постепенно, я привыкаю и все же успокаиваюсь. И даже втягиваюсь в просмотр, хотя я уже все это видела. Жар тела унимается, и мне становится просто тепло, мягко, безумно хорошо в его объятьях. Зевнув, я на секунду прикрываю глаза… и уплываю… А открыв, обнаруживаю, что уже утро. Потягиваюсь, голову поворачиваю, Антон рядом спит. Боже мой, мы уснули вместе! Как так получилось? Оцепенев, просто пялюсь на его совершенное лицо. Он с утра еще прекраснее… Как такое вообще возможно? И только хлопок двери внизу приводит меня в себя. Проклятье! Папа пришел… а у меня тут… парень в комнате! Бывает, когда я не закрываюсь, он заглядывает ко мне, будит, на завтрак зовет. И я вспоминаю, что не закрылась. Я паникую. Увидев картину, происходящую в комнате, отец подумает что-нибудь не то. Я не смогу его убедить в обратном, потому что это все действительно выглядит неоднозначно. – Антон, – пищу, и дрожащей рукой его тормошу. – Проснись, Антон! Папа пришел. Тебе нужно уходить. Антон! Пожалуйста! Его ресницы подрагивают. Он медленно открывает глаза, мы встречаемся взглядами, и я чувствую, что мое лицо вспыхивает ярким пламенем. Но он все понимает по моим глазам, кивает, поднимается и быстро идет к окну. Открывает, и залезает на дерево. Смотрю с восхищением, у него получается гораздо лучше, чем у меня. Как будто, он только и занимается лазанием от своего окна к моему. Ступает уверенно, с мужской грацией, и выпрямляется, шагая по ветви, будто профессиональный канатоходец. А у меня в голове возникает мысль, от которой я холодею и неприятно поеживаюсь. Он не поцеловал меня… и даже не попытался… хотя мы были вдвоем всю ночь. Тогда я понимаю, что должна спросить. – Антон, – он оборачивается, вопросительно вскидывает брови и ждет. – Ты сказал… ты… я… ты… на вечеринке… Ох, ну почему рядом с ним я становлюсь заикой? – Что? – Ты сказал, что я твоя девушка…