– Нет никаких игр. – Тогда почему стараешься запутать? Он самодовольно насмехается, оценивающе пробегая по моему телу своими ледяными глазами, и я вдруг жалею, что не оделась во что-то нарядное. Пришла в домашних шортах и майке. – Ты сама запуталась, а я был честен. – Оо, так ты честный?! – Конечно. Меня так бесит, что он, зная, из-за чего я пришла, по-прежнему не отвечает на вопрос. Он понимает, что нравится мне и делает это специально, я тоже догадливая. И начинаю заводиться. Мне хочется поставить этого наглого мажора на место. – А, по-моему, ты просто самовлюбленный придурок. – Что плохого в том, что я люблю себя? – спокойно интересуется он. – В этом, может, и ничего плохого, но в том, что ты придурок – хорошего мало! На меня накатывает раздражение, а Антон пожимает плечами, продолжая вертеть в руках телефон. – Ты просто сопротивляешься своим чувствам и это тебя злит. – Меня злит, что ты не поцеловал… Я спотыкаюсь на полуфразе и начинаю задыхаться. Зачем я это сказала? Боже, боже, боже. Он самоуверенно усмехается и наклоняется к моим губам. Я замираю, стараясь не потеряться в нахлынувших эмоциях. – Просто признайся и все будет, - говорит он тихо. Мне все труднее разбирать его голос, я дрожу. Хорошо, я скажу, раз этот придурок так хочет. – Ты мне нравишься… Он улыбается, но отрицательно машет головой. – Нет, Варвара, ты говоришь не правду, – шепчет он, почти прикасаясь к моим губам и меня беспощадно топит в мурашках. Но потом отклоняется, не отрывая от меня своих серых глаз. – Ты же знаешь, что я все вижу. – Тогда почему я должна говорить? – Потому что я хочу услышать. Я делаю над собой усилие и вбираю кислород. Мне хочется ему врезать и одновременно зацеловать до смерти. Такое вообще возможно? Я ненавижу его, но одновременно влюблена. Вдох. Выдох. – Я влюбилась в тебя… Глава 29 – Я влюбилась в тебя… И после этих слов сама поражено распахиваю глаза. О, зачем я это произнесла?! Что за неоправданная смелость? Для меня это так странно и импульсивно. Как я могла переступить черту, как я могла такое сказать, смотря прямо в его насмешливое лицо? Невидимым током грудь прошибает, кровь по венам разгоняется, во рту становится сухо, а ноги предательски немеют. Мышцы скованные, как и дыхание, которое я пытаюсь всеми силами привести в годность. Я явно действую вопреки здравому смыслу, и контроль уже утерян. Безвозвратно. Сказанного не вернешь. Слово не воробей… … и так далее. А мажор не удивлен, ему все это в кайф. Улыбнулся победно, губы медленно облизнул, повернулся и телефон на диван откинул, словно, уже за ненадобностью. Для чего это? И причем тут вообще, его телефон? Он этим действием сильно меня задевает, я определённо теряю остатки равновесия и благоразумия. У меня и не было весомых причин ждать его ответных чувств, но обычно на такое признание говорят хоть что-то. А он молчит. И мне так пусто. Я ведь не напугала его? Я же не клялась в вечной любви и преданности на крови, а лишь сказала о легкой влюбленности, которая так внезапно нарушила мою спокойную размеренную жизнь. И… мне показалось, что он рассчитывал на это признание. Он добивался от меня этих слов. Еще тогда в спальне у меня от одного его взгляда мурашки пошли, но я не ожидала, к чему это все приведет. Эти чувства не получилось отвергнуть, хотя я не сильно сопротивлялась, а просто поддалась непрерывному течению. От оглушающей тишины, пронизывающей пространство комнаты в ответ на мои слова, мне становится дико холодно, и тут же безумно жарко, поэтому, решив сбежать от неконтролируемых перепадов температуры, а также, возникшей неловкости, я толкаю Антона в обнаженную грудь, чтобы вырваться. – Придурок! Знаю, знаю, странно слышать это после такого весомого признания. Ну, а что я должна делать? Упасть на колени и молить о взаимности? Его величество не дождется от меня такой несдержанности. Он итак, много получил, пусть возрадуется и корону поправит. – Ты сумасшедшая?! – от неожиданности он отступает на шаг назад, но успевает схватит мою руку, прежде чем я дам деру. – Тормози! – А ты… ты… ты придурок! – Повторяешься! Я поворачиваюсь к нему спиной и делаю попытку испариться, или, хотя бы, достичь ручку такой желанной мне двери, но он перехватывает меня за талию, ставит на место, поворачивая к себе и заставляя вновь взглянуть ему в глаза. Серые холодные океаны. Главное не нырнуть и не утонуть прямо сейчас. – Придурок, сказала же! – Да, я понял уже, – он вздыхает, глядя в упор и хрипло посмеиваясь, по кончику носа мне щелкает, как бы невзначай. – Тебе пора придумать что-нибудь новое, неМалявка. Дельный совет, но новое я уже ляпнула, и тут же об этом пожалела. Не буду больше отступать от протоптанной дороги и выходить на пути неизведанного. Так и заблудиться, случайно, можно. – Придурок! Тебе это прозвище Навеки вечные! И… отпусти! Отвали! – Хорошо, – он кивает, продолжая улыбаться, руки разжимает, ладони разводит в жесте «сдаюсь». – НеМалявка, давай… остынь. Я сейчас футболку надену, и мы сходим куда-нибудь, хорошо? – Хорошо, - отхожу к бильярдному столу, вырываясь на свободу. Важно киваю. Вдох. Выдох.