На тренировке сегодня отрабатываю по максимуму. Больше никаких ошибок. Что на меня нашло вчера на игре? То была случайность. Я не врал. Этот мудак отвлекал своей борзостью во время игры, постоянно мою девочку дергал. Я знаю, что она смотрела только на меня, чувствовал ее постоянный жадный взгляд на себе, и у меня от этого внутри все горело. А потом он начал к ней подкатывать… мешать ей. Соответственно – мешать мне. И я сбился с курса. Потерял контроль. Но больше не повторится… Глава 46 Больше не повторится. А еще… Даю слово, больше никогда не соглашусь на хитрые убалтывания моей матери. И как я сразу не догадался, что это не обычный семейный выход. Хотела она со мной время провести, как же… И почему я вечно ведусь на ее уговоры? – Любочка, Дашенька, проходите, какой сюрприз! Какое приятное совпадение, – тараторит на выдохе, обнимает маму Любы, а затем и ее саму. – И мы как раз кофе решили выпить, это наша любимая кофейня, тут чудесные десерты! Присоединяйтесь к нам! Ника скоро тоже подойдет, она в одном из бутиков застряла, представляете, не может определиться с выбором туфель. Ох, бедняжка. Я ей говорю – бери обе пары! Пригодится, – натужно смеется. – И мы так рады вас видеть, – произносит Дарья, расплываясь в деланой улыбке. – Действительно, вот так совпадение. А Люба как раз вспомнила об Антоне. В школе не насмотрелась, да? – на меня взгляд переводит. – Она говорит о тебе бесконечно… – Ну, мам, – та тоже лыбится, закатывая глаза. – Не надо ему рассказывать! А я мрачно смотрю на этот грандиозный заученный (нет, скорее – вымученный) спектакль. За что мне все это? Мля, как свалить по тихой, чтобы мать на меня не обиделась? И ради этого всего я пораньше ушел с тренировки. Нет, я конечно и без тренировки спец, мне там нет равных, но это хотя бы в удовольствие. А теперь придется сидеть в неприятной компании. Усаживаются к нам и тоже заказывают себе по чашке кофе. А еще, на кой то хрен, гору пирожных, которые они естественно есть не будут. Так и оставят томиться на столе. Блюстительницы фигуры. Вздыхаю. Ну что за пакость, а… Они все трындят и трындят, а время, будто остановилось. Уже сотый раз поглядываю на часы, под укоризненным взглядом матери, и внимательным разглядыванием моего лица ненаглядной «невестой». Руки чешутся телефон достать и попробовать написать малявке. Авось, ее сотовый ожил? Так, я же ей телефон хотел купить. Ладно, к чертям этикет. Отодвигаю стул и приподнимаюсь. – Извините, мне нужно отойти на пару… Не успеваю договорить, мама кладет руку мне на плечо, и я вальяжно опускаюсь на место. – Даш, пойдем, я тебе покажу то ожерелье в ювелирном, – начинает подмигивать одним глазком, будто я не замечаю. – Помнишь, я тебе говорила. – Аааа, то самое, – живо встает и хватает свою сумочку. – Давай, уже не терпится увидеть! А наши голубки пусть пообщаются наедине. И живенько так сматываются. Твою ж… – Антон, – Люба отодвигает не тронутый десерт и плавно вытягивает руки на столе, а я наоборот – убираю. – Наконец-то мы можем поговорить. Да уж, поговорить ей дай волю. Язык без костей, да только звучит всегда одно вранье и притворство. Смотрю на нее прищурившись, на кудряшки, аккуратно обрамляющие идеальное лицо, тонкую шею, вырез платья… Она бесспорно очень красивая, но с каждым днем раздражает меня все больше. Тем, что она не настоящая. Вся искусственная. Вот даже сейчас, хихикает и что-то рассказывает слишком театрально. – Мне очень некогда, – перебиваю ее пустую болтовню. – Заканчивай быстрее. Она замолкает, обиженно кривится. – Ты что, все еще злишься из-за вчерашнего? Я же говорила, поджог не мы организовали, это несчастный случай. Клянусь! Девчонки ее припугнуть хотели, потому что эта выскочка хвасталась своими успехами по учебе, а я им твердила – не трогайте ее! Что взять с этой серости? Пусть дальше зубрит! А они… – А я говорил – терпеть не могу вранье. Если тебе больше сказать нечего, я пошел, – поднимаюсь. – Антон, – вскакивает, видно, как злится, но всеми силами себя сдерживает. – Когда уже у тебя появится на меня время? Я же тебе не чужая… ты вообще помнишь, о договоренности наших родителей? Наши отцы – друзья с детства, они как братья! Ты не забыл, что когда-то мой папа спас твоих родителей от смерти?! Видимо, уже забыл, да?! Если бы не он – ты бы сейчас был сиротой! Прояви благодарность и уважение! Свадьба, колечко, – тычет пальцем, на дурацкий перстень, который ей моя мама пихнула. Семейная ценность, переходящая из поколение в поколение. – Хотя бы одно свидание нам нормальное. – Тебе оно нравится? – интересуюсь озадаченно. – Оно уродское. Я, конечно все понимаю, и уважаю наши традиции, но кольцо реально страшное. Какая-то огромная багровая плямба с непонятными черными закорючками по бокам, посереди ядовито-желтого толстого металла, к чему-то усыпанного яркими зелеными вкрапинами. Не знаю, под чем была моя пра-пра-пра… ну в общем – бабуля, когда решила, что эта странная вещица обязана стать семейным достоянием. Смотришь – и хочется себе глаза выколоть. Люба видимо согласна, тоже глядит на него и невольно морщится. – Да ничего, потом новое мне купишь. – А че так, – ухмыляюсь. – Это носи всю жизнь. Смеряет меня гневным взглядом. – Антон… – Слушай, свидание у нас уже было. Можно больше без прелюдий? Встретимся в брачную ночь, а? Ну, пока типа… отдохнем друг от друга… Нет, я это не всерьёз, конечно. Все надеюсь, что до важного события успею что-нибудь придумать и снять с себя груз ответственности за чужие обещания. – Нет, ты тогда злой был на меня! Сидел взвинченный! Свидание не удалось! А ведь я выполнила твое условие, добыла твой номер особенным путем, ты такого не ожидал, согласись? Я смогла удивить тебя, как ты и хотел. Антон, я ведь такая же, как и ты, виртуозно умею управлять другими людьми, и всегда своего добиваюсь. Этот мир у моих ног. – Да, это ты интересно придумала, – соглашаюсь сухо, вновь глядя на часы. – Но мне пора уходить. Ты не скучай, вон, пирожное свое доешь, – киваю на стол. Она на автомате поворачивает голову на свой десерт, а я в это время пытаюсь быстро ретироваться. – Антон, – кричит вслед. – Еще одно свидание! То – ты испортил! Ты мне должен! Оборачиваюсь. – Я подумаю. – Антон! – Ладно, я напишу, когда смогу, – добавляю нехотя. Довольно кивает и тут как раз к ней Ника подбегает, кидается ее обнимать и сразу же что-то рассказывать. Отлично. Можно со спокойной душой отправиться покупать телефон. Долго не выбираю. Просто беру новую модель, которую рекомендует консультант. Жду, когда завернут в подарочную упаковку, положат в пакет и топаю на выход. Собираюсь сразу поехать, навестить свою девочку. Соскучился жуть. Но ехать не приходится. Пока иду, внимание привлекает огромный оранжевый стенд на витрине какого-то дешманского магазина. «Всю неделю Ярмарка Распродаж» – гласит надпись. Бегло мажу взглядом по толпе покупателей, а там, склонившись над одним из стеллажей, в горе разноцветных носков роется моя малявка. Тщательно так перебирает каждую пару, рассматривает внимательно и слишком уж довольно улыбается. Вот те раз. Захожу в это странное колхозное место, подхожу к ней сзади, наклоняюсь и шепчу на ушко: – Привет, неМалявка. И тут же вижу, как по нежной коже ее шеи ползет вереница мурашек. Она резко разворачивается, глядит на меня во все глаза. – Придурок, ты что тут делаешь?! – возмущенно кричит. – Ты меня напугал! Ты за мной следил?! Я знала, что следил, – своим маленьким дюймовочным пальчиком мне в грудь тычет. – Чувствовала, что кто-то за мной шел от самого дома, по пятам! Смеюсь. – Вот делать мне нечего, следить за кем-то. Обычно следят за мной, – говорю и наблюдая, как она мгновенно краснеет. – Я на машине приехал, пешком в такую погоду…брр, – плечами передергиваю. – А ты че такси не вызвала? Да и вообще, ты дома должна отлеживаться. – Я себя отлично чувствую! Хочу подготовиться! – К чему? – К битве! – носки мне в руки пихает. – Подержи, мне нужно еще футболку поискать. Направляюсь за ней, к следующему стеллажу со сваленной в кучу одеждой. – Эмм… так… тогда… ты… почему здесь? – поворачивается, хлопает ресничками и губу мило закусывает. А я залипаю, как и всегда. – Раз не за мной… то есть… я не хотела, чтобы ты за мной… – С семьей гулял. Вот, решил себе тоже здесь носки выбрать, – добавляю в шутку. – А тут ты.