– Да! – Поцелуешь? В благодарность. Встаю на носочки и с улыбкой чмокаю в губы. – Спасибо… – повторяю еще раз. – Пойдем, – за талию меня обнимает и ведет вниз. На кухню. – Попьем чай, раз тебе так хочется, маленькая обжора. На столе все еще громоздятся пустые коробки, надпись на которых гласит «Мистер Чэн! - Китайская еда на заказ». После облавы на магазин, я слопала две порции рисовых шариков, острый салат с водорослями, и еще какую-то непонятную мегаострую закуску. Утвердила свое состояние огнедышащего дракона, заливаясь горючими слезами, выдыхая в окружающую среду пары красного перца. Все это под пораженными взглядами Макса и Антона. А еще пирожное. – Куда в тебя столько лезет? – поинтересовался Макс, наблюдая как я с удовольствием откусываю и второе. – Ничего ты не понимаешь, – ответила ему. – Десерт не в желудок. Десерт попадает прямо в сердце. – Понял. Вопросов больше нет. Потом он ушел, а нас с Антоном оставил наедине. Мы еще долго сидели на кухне и просто смотрели друг на друга. Без слов. Я с восхищением и влюбленностью, а он… не знаю. А еще я показала ему свои крутые очки – сердечки, которые планирую надеть завтра в школу, чтобы не пугать народ своим видом. Уж больше я ни дня не пропущу! Хватит по больницам шататься! – Это чтобы спрятать синяк, – сообщила ему, красуясь. – У тебя итак в глазах сердечки, когда ты на меня смотришь, – с достоинством сообщил мне очень ценную информацию. – Тебе для этого не нужно надевать очки. А то я не знала! Вместо ответа выдавила из себя миленькую улыбочку. «Не задело». – Они такие… ярко-розовые, – насмешливо добавил, чуть прищурившись. По интонациям понятно – не оценил. Опять подумал: «детский сад». – И что? Мое лицо на данный момент тоже не белое. А так, хотя-бы, симметрично получится! После мы выпили много-много чая, и бесконечно смеялись. Он сегодня решил сразить меня своим «отменным» чувством юмора. И попробуй ему намекнуть, что совершенно не смешно. Не посмею даже. Пока что пупу земли достаточно волнений. И мне не хотелось расставаться. Впереди целая ночь раздельно. Но не могла же я ему предложить спать со мной! В одной комнате… Мы уже так делали, но… Однажды фильм смотрели и случайно уснули. Потом я болела, он заботился обо мне, а сейчас… сейчас все по-другому. Совсем по-другому. Это ощущается во всем. Это витает в воздухе. Может быть, чай – это просто предлог не расставаться? Или… я все же хочу еще одно пирожное. Ставлю чайник и вновь достаю волшебную пачку вкусняшек. – Почти закончились, – говорю с жалостью, снимая с одного из оставшихся вишенку и забрасывая ее в рот. – Да, это странно, как так получилось? – озадаченно спрашивает Антон. – Ха-ха. Нашелся мне тут великий стендапер. Наливаю нам чай и с удовольствием принимаюсь за дело. Антон не отрываясь наблюдает за мной. Слишком пристально. Слишком долго. С нескрываемым интересом и совершенно нескромным взглядом. Зря я его позвала, надо было поесть одной. От этого его внимания меня мурашит от макушки до кончиков пальцев на ногах. – Не будешь? – предлагаю ему, глядя как уютно парит из кружек. – Это тебе. Смущенно отворачиваюсь. Прикончив последнее, гордо забираю телефон и, пожелав ему спокойной ночи, всеми силами делая вид, что ничего не происходит, отправляюсь к себе. Антон тоже поднимается, но уверено семенит мимо своей комнаты, следом за мной. – Ты куда? – спрашиваю удивленно. – Проводить. У двери останавливаюсь, не могу на него смотреть. Глаз смущенно бегает, взгляд скользит по стенам, потолку, полу, и всему, что есть в поле моего обозрения, но не по Антону. Только не по нему. – Знаешь, – начинаю несмело. – До тебя я ни с кем не встречалась… Хочу, чтобы он понимал, что между нами ничего такого сейчас не будет. Чтобы не надумал себе лишнего и не приставал. У меня, конечно, словно искорки взрываются внутри, разбегаются трепетным щемящим теплом по всему организму при мысли об этом. При мысли о Нас. Но ему необязательно знать. – Надо же, а я и не предполагал. По лицу вижу – смеется надо мной гаденыш. В морозных глазах солнечная лава плещется. Солнечные лучики прыгают на снегу. – У тебя девушек было много… – Нет, ты первая. Придурок. – А ты сегодня в ударе. Клоуном заделался, как я погляжу? Ну да, зарабатывать-то чем-то надо в будущем! Баскетбол оказался непосильным делом! – Я серьёзен. – Думаешь, я не наслышана о твоих Великих похождениях? За дурочку меня держишь? – Иногда. – Так. Все. Я спать, – фырчу, открываю дверь, собираясь уйти. Мне эти его хи хи ха ха не по душе. Я же на серьёзную тему с ним. О сокровенном. – Подожди, подожди, – останавливает меня со смехом. – Не хочу! Антон! Я тебе душу открываю, а ты... ты издеваешься. Смеешься надо мной! – Я имел в виду, ты единственная, кто зацепил. – Зацепил? – смотрю на него снизу-вверх. Опять на носочки приходится привстать. – Единственная? – Первая и единственная, кто попал прямо в сердце, – поднимает ладонь, ставит ребром и соединяя пальцы, направляет мне в грудную клетку. Двигая чуть влево. – Пиф-паф. И все. Четко. В цель. И он меня убил. Правда. Этими словами. Этим действием. И этой задорной мальчишеской улыбкой. Я такой искренней улыбки у него еще не видела. Никогда. – Пиф-паф, – повторяю, будто в тумане. – Прямо в сердце? – Ага, точно. Как десерт для тебя. – И я особенная… для тебя? – Думаю, на сегодня достаточно громких слов, неМалявка, – холодно останавливает меня. Голос делает жестче. Лучики в глазах гаснут. Правильно. Ишь, разошлась. Не стоит так внезапно вторгаться в чутко охраняемое логово Дьявола. Я не хочу спугнуть его, потому что для меня потрясающе слышать такие волшебные признания.