- Я… - досадно опускаю голову. – Н-н-е-т… Не говорить же этому парню, что я никогда не целовалась! Да я с парнями то толком не разговаривала… только слышала от них нелепые прозвища или «Дай списать, зубрилка!» И вообще, я не хочу дарить этому придурку свой первый поцелуй! Антон берет телефон и вводит номер полиции. Поднимает на меня глаза. – Ну что? Я звоню? Вынуждена признать, у меня нет выхода. Но все же винтики в моей голове упрямо не хотят этого принимать, продолжая выискивать решение. – П-подожди… я… Глава 8 – П-подожди… я… поцелую, – заикаясь говорю ему, пробиваясь сквозь неприлично громкий грохот своего сердца. Антон выжидательно глядит на меня своими холодными пронзительными глазами, будто то, что он предложил совершенно нормально. Его спокойствие невероятный контраст по сравнению с моим напряженным дрожащим телом. Я сейчас похожа на веточку, колыхающуюся на ветру. Мне срочно нужно успокоительное, или на худой конец шоколадка. Да, да, шоколадка бы сейчас меня очень выручила. Спасла бы от сильнейшего головокружения. Нет, я должна показать ему, что не боюсь. Сделать вид, что не застенчивая, а сильная и независимая девушка! Ну, забралась я к нему ночью, ну, хочет он от меня поцелуя, что такого особенного, в конце концов! Уверена, скоро он потеряет интерес к этому странному флирту. – Но прежде чем поцелую, я должна знать: есть ли еще какие-то условия к поцелую? – Что? – он удивленно вскидывает брови. – Нет, никаких условий, – без интереса бросает. – Тебе нужен просто поцелуй, и ничего больше. После того, как я тебя поцелую, ты отпускаешь меня, и мы забываем об этом нелепом недоразумении. Я правильно поняла? Извините, но привычка досконально все выяснять заранее, въелась в меня с детства. Да здравствует великий синдром отличницы! – Да, зануда, ты правильно поняла. На сегодня ты будешь свободна. – Ты даешь мне слово? – уточняю под его хмурым беспощадным взглядом, пропустив «невинное» прозвище мимо ушей. – Даю слово, – с нахальной усмешкой произносит он. – Не томи, зануда. Действуй. Улыбаюсь. Ну, товарищи, это победа! Наклоняюсь к нему и касаюсь губами его теплой щеки. И пусть меня это прикосновение немного мурашит, я игнорирую этот момент. – Все, я выполнила твое желание, теперь отпусти. – Я имел в виду, поцелуй в губы, – грубо сообщает парень, сильнее сжимая мою руку. А я бы и не смогла вырваться, у этого парня железная хватка. – Таких условий не было, Антон, – с нажимом произношу его имя. – Я уточнила, ты дал мне слово. Я надеюсь, такие наглые мажорчики, как ты, умеют сдерживать обещания? Или королям нашей школы позволено все? Резко втянув воздух, он наклоняет меня к своему лицу, почти впритык. Его дыхание на моих губах. Меня покрывает еще большим ворохом мурашек. И откуда берутся эти предатели? И почему у него такие ледяные глаза? Будь он героем кинофильма, ему бы досталась роль ледяного Лорда, не меньше. Пытаюсь вырваться. Он расплывается в надменной ухмылке, не отводя с меня глаз. Сканирует и вычисляет мое состояние. Он что, пытается использовать рентген? Хочет проникнуть в мой мозг узнать все мои тайны? Ууу. Правда думает, что нравится мне? Самоуверенный придурок! Отпускает, и я отлетаю к окну. Не время вести себя растеряно, мало ли что в голове у этого парня. Самое лучшее в данном случае, красиво испариться в окно, будто меня здесь и не было. Этот раунд за тобой! – вновь расслабленно ложится на подушку. – До завтра, моя зануда. Увидимся в школе! – Вот еще! – упрямо вздернув подбородок, не теряя ни секунды, залезаю на дерево. Но, вдруг, отрешенно застываю. Он сказал Моя зануда? Что значит Моя? С какого перепуга он меня присвоил? Этот парень с ума сошел! Несколько минут сижу на дереве, и больно щипаю себя. Это точно не сон? Вернувшись домой, не сразу прихожу в себя. Все произошедшее кажется не реально. Зачем этот мажор требовал от меня поцелуй? Это все похоже на нелепый сценарий к романтичному фильму или книге. Да вот только я не тяну на главную героиню. Мне всегда достаются второстепенные роли. Во всех жизненных ситуациях, я всегда была где-то с краю. Наблюдала со стороны. И главный герой мне совершенно не нравится! Он заносчивый и наглый псих! Я бы никогда в такого не влюбилась. Но он бесспорно очень привлекателен. Смотрю на себя в зеркало, лицо покрывает глупый смущенный румянец. Мурашки снова по коже идут. Сердце издает бесперебойную барабанную дробь. Бум, бум, бум! Оно готово выпрыгнуть из груди и, собрав вещички и припасы в мешочек, помахать мне ручкой и предательски умчаться в закат. Пытаюсь привести дыхание в норму. Спускаюсь на кухню, делаю себе бутерброд с сыром. Живот урчит и подвывает. Голод никто не отменял. Но мыслями я все еще в комнате Антона. В доме одиноко, отец сейчас работает круглосуточно, но это для высокой цели, как он говорит. С тех пор как матери не стало, мне постоянно приходится быть одной. Это грустно, бесспорно, но я привыкла. Домашние дела: готовка, уборка, стирка – это на мне. Я не всегда все успеваю, но и не отлыниваю от работы. В конце концов, кто еще позаботится о папе, как не я? Это моя прямая обязанность! Поэтому, доев бутерброд, и бросив грустный взгляд на настенные часы, показывающие, что время уже далеко за полночь, я принимаюсь готовить ужин. Точнее это будет обед для моего отца. Он придет утром, когда я буду в школе, и будет очень голоден. Не могу же я оставить его без еды! Нет, он конечно перекусит в офисе, но разве питаться одной сухомяткой нормально? Он же испортит себе желудок! Мне нужно сделать ему супчик. У меня столько дел было, я думала, что в кафе мы проведем около двух часов. Кто знал, что меня втянут в такое?! Теперь я не высплюсь, и буду клевать на занятиях. А я всегда очень внимательна на уроках. У меня все всегда идет по плану и срывы в этом деле я, ох, как не люблю. Застываю, словно статуя, около открытого холодильника, забыв зачем вообще в него полезла. Зажмуриваюсь, еще раз щипаю себя. И еще. И еще… Нужно взять себя в руки. Приготовив суп, перемыв всю посуду, я отправляюсь спать. Остальные дела придется перенести на завтрашний день. Укрывшись мягким пледом и сладко зевнув, уплываю в сон. Завтрашнее утро будет легче. Завтра все вернется на круги своя. Такие мысли посетили меня перед тем, как я уснула.