Захожу в подсобку. Снимаю с себя одежду, до белья, и закутываюсь в полотенце. Администратор сказала, мы можем позаниматься бесплатно. Думаю, она не будет против, если мы немного погреемся. – Варь, это же рабочие полотенца! – продолжает настаивать Аринка. – Мы будем выглядеть глупо! Может, все же не стоит? А? – Если ты моя подруга – ты меня не бросишь в беде. – Варь, тут не беда, тут явная глупость в порыве сильнейшей ревности. Молча протягиваю ей полотенце. Она также молча берет и начинает раздеваться. Еще одно полотенце я накручиваю тюрбаном на голову. Делаю вид, что у меня отличное нестроение. Напеваю «Арабская ночь, Волшебный восток». Аринка разъяренно косится. Выходим из подсобки и поднимаемся в помещение с бассейном. Тут сильно пахнет хлоркой. Народу немного, большая часть уже разошлась по домам. Огромный бассейн, а возле панорамных окон расположены несколько манящих джакузи. Чуть далее по коридору виднеется стрелка, указывающая на сауну. Я внимательно осматриваюсь, но не нахожу здесь Карины и Леры. Любы, кстати, тоже не видать. Воинственно шагаю в парилку. Мысленно готова провалить операцию. Головой ведь понимаю – незамеченной мне не уйти. Но уже все равно. Действую разуму вопреки. Вглядываюсь в прозрачную дверь. Прижимаюсь лбом и носом. Там свет приглушен. Антон вальяжно прилег на одной из скамей и закрыл глаза. Отдыхает. Его отец весело беседует с каким-то мужчиной. Я приоткрываю дверь, и мы с Аринкой заходим. В лицо сразу же врезается горячий густой воздух. Настоящая пустыня Сахара. Две красивые подружки - лягушки – Лера и Карина, в открытых купальниках – уселись рядом с Антоном, что-то спрашивают его, и он им, Козел, заинтересовано отвечает. Не слышу, что именно, потому что мужчины громко хохочут на одну из реплик Дмитрия Михайловича. – Даа, хорошее место, я люблю с сыном выходить в люди. Вот такие семейные посиделки у нас частенько. – А вы молодец, Дмитрий Михайлович, среди простого народа, вот так и надо! Уважаю! А то что пришел в мой спорткомплекс – уважаю вдвойне! Крадусь к стеночке, залезаю на самый верхний пустой ряд. – Девушки, вы уверены? – смеются мужчины. – Там адовая жара. Аринка в ответ хихикает, а я молчу. Прислушиваюсь к разговору Антона и красоток, но ничего не слышно. Разговаривают очень тихо. Сдвигаю тюрбан от ушей в сторонку – бесполезно. Надо ползти на первый ряд. – Сиди, – гневно шипит Арина. – Не дури. Уже было приподнявшись, плюхаюсь на место. Она права. Не стоит злить удачу-матушку. – Ты слышишь что-нибудь? Отрицательно махает головой. – Жарко, – шепчет в ответ. – Я здесь помру молодой и красивой. Добьешь ты меня. Не отвечаю. Сама помираю. Молодой и… ну, молодой. Антон продолжает общаться с девушками. Проводит рукой по своим влажным волосам, но глаз не открывает. Капельки пота стекают по его коже, по кубикам пресса. Полотенце обернуто на бедрах. Скольжу глазами ниже, по накаченным ногам. До чего хорош, засранец. Девушки пытаются продолжать общение, но видно – им уже совсем плохо. Не выдерживают, сдаются слабачки и выходят. Аринка убегает следующей. Я тоже готовенькая уже, распарилась, словно рыбка в мультиварке, но как только приподымаюсь, Антон вдруг открывает глаза и садится. Только вот… не уходит. Я закипаю. Нет, уже не от ревности. От жары. Полотенце мокрое насквозь. Все соки из меня выкачены. Я становлюсь иссохшей мумией. – Девушка, а вы отчаянная! – обращают на меня внимание мужчины. – Как это вы так? Я отворачиваюсь и прячу лицо в тюрбане полотенца. Прикрываюсь руками. Хрипловато стону. Черт, черт, черт. Когда он уже уйдет. Мечтаю прыгнуть в холодный бассейн. Солдатиком. Но чувствую… Придется прыгать трупиком. – Сынок, а ты чего хохочешь? – спрашивает Дмитрий Михайлович. – Да так. Вспомнил кое-что, – хмыкает Антон. Его спина и плечи трясутся от несдерживаемого смеха. Думать, о чем он там вспомнил, нет сил. Я еле жива. – Дмитрий Михайлович! А давай в ресторан у нас здесь, в комплексе сходишь? На четвертом этаже открыл. Я вообще планирую сеть собственных ресторанов, если тебя с сыном там увидят, ох, дело у меня пойдет в гору! – Ой, не знаю, Вадик, у меня жена так хотела в свой любимый Итальянский ресторанчик. – Ну, Дмитрий Михайлович, успеете еще туда сходить. А у нас народу сегодня будет много. Полная посадка. Мы ведь оба с тобой знаем, для чего ты здесь… И мне поможешь, и себе. Прошу, удружи. А? – Сынок, ты как? Не против? Я закашливаюсь. Изнываю. Пот градом. – Главное, чтобы мама не была против, – отрезает Антон и внезапно поднимется. – Я пойду, что-то мне жарковато. – Ты же часами можешь сидеть, – удивляется Дмитрий Михайлович. – Упарился уже. Он выходит. Я жду еще пару минут, показавшейся мне вечностью, и выскакиваю следом. Уф. Эта была самая глупая в мире идея. Ревность творит с людьми ужасные вещи. Возвращаюсь в подсобку. Там Аринка ждет. – Не заметил? – обводит меня скептичным взглядом. – Хотя… если бы даже заметил, наврятли бы узнал. Ты похожа на подтаявшего снеговика. Я дышу громко, словно паровоз. Переодеваюсь.