— Как они наказывают своих обидчиков? — Мы оградили их от неприятностей. — Заперли в домах? — Иногда они покидают дома. В паланкинах и под охраной. Малика поёрзала, усаживаясь удобнее: — В Ракшаде так опасно ходить по улицам? — А по вашим улицам ходить безопасно? — Зато мы свободны. — Малика! — прозвучал старческий голос. — Я здесь, Мун. Я с Иштаром. — Иди к нам, дочка. — Всё хорошо, Мун. Спи. Опустив подбородок Малике на плечо, Иштар зашептал в ухо: — По официальным данным в Тезаре каждая двенадцатая свободная женщина подвергается изнасилованию. В Партикураме — каждая десятая. В Росьяре — каждая шестая. В отвергнутых странах и того больше. А сколько женщин молчат? Вам свобода дороже чести. В моем мире изнасилований нет. Как думаешь, почему? — В Ракшаде самые жестокие законы. — Когда в мужчине просыпается животный инстинкт, он забывает о законах. Им управляет нечто большее, чем разум. Наши женщины это понимают. А вашим женщинам плевать на себя и на мужчин. И тебе плевать, поэтому ты сидишь на мне и меня возбуждаешь. Ракшадка никогда бы так не села. — Ты хочешь меня унизить? — Мне кажется, я уже сделал это. Малика попыталась отодвинуться. Иштар сжал её ещё крепче. — Мне больно, — просипела она. — Я хочу кое-что объяснить. — Не надо. Ты уже всё сказал. — Не всё. — Дальше мне не интересно. Отпусти меня! — Ты клей. — Что? — Ты клей. Я не могу оторвать от тебя свои руки. Я попался. Тебе нельзя подпускать мужчин так близко. А ты подпускаешь. Специально или неосознанно? — Я не понимаю, о чём ты говоришь. — Понимаешь. Тот, кто ставил на тебе метки, тоже попался. Он не отступится. Ты в опасности. — Я смогу за себя постоять. — Самая большая ложь. — Ты меня не знаешь. — Хорошо. Покажи, на что ты способна. — Иштар подмял Малику под себя и всем телом вдавил её в днище. — Начинай. Ну, что же ты? — Это всё неправда. Иштар засунул руки под куртку Малики, сжал её грудь: — А так? Правда? — Иштар! — Ты ахнуть не успеешь, как я сдёрну с тебя штаны. — Иштар, посмотри на меня. — Нет, женщина. На эту удочку я больше не поймаюсь. Малика засучила ногами, но вылезти из-под груды мышц не смогла: — Я закричу. — Кого ты позовёшь? Этих полудохлых вшей? Кричи. Пока ты доползёшь до трапа, я раздавлю их. Если бы я в этом сомневался, я бы сделал так. — Иштар зажал ладонью Малике рот. — Но я в себе уверен. Убрал руку. Упёрся лбом Малике в скулу и повернул её голову набок: — А так ты не сможешь меня укусить. Но это ещё не все. Эта поза мне не нравится. — Иштар перевернул Малику на живот. — Я возьму тебя, как жеребец кобылу. Вцепился в пояс её штанов, потянул вверх. Приподнял над полом девичьи бёдра и подпёр их коленями: — Сейчас начнётся самое интересное. — Малика, — раздался старческий голос. Иштар прошептал ей в ухо: — Началось. — Малика! Иди к нам, дочка. — Я сверну им шеи, — предупредил Иштар. — Я сплю, Мун. — Тебя не тошнит? — Нет, Мун. Всё хорошо. — Умница, — прошептал Иштар и ещё глубже затолкал пальцы под пояс штанов Малики. — А когда я с тобой натешусь, ты будешь молчать, как молчат тысячи свободных женщин. Упираясь лбом в днище, Малика завела руки назад и обхватила его локти: — Не всё так просто, Иштар. Он переместил ладони ей на плечи и вздёрнул её, как на дыбе. Малика застонала. — Всё очень просто. Ты себе даже не представляешь, насколько всё просто. — Выпустив Малику, Иштар улёгся на спину. — Если бы ты родилась мужчиной, мы бы говорили с тобой на одном языке, и мне не пришлось бы объяснять очевидные истины. Малика села. Обхватила себя за плечи: — Ты мерзавец. — Почему? Если бы я хотел тебя взять, я бы с тобой не разговаривал. Неужели ты не поняла? — У меня не осталось сил, а ты этим воспользовался. — Неделю назад я тоже был сильней. Мы в равных условиях. Малика всхлипнула. Иштар похлопал её по спине: — Успокойся. — Ты унизил меня, а теперь говоришь — успокойся? — Никогда не говори мужчине, что можешь за себя постоять. Ложь возбуждает. Я преподал тебе урок. Скажи спасибо. — Иштар заложил руку за голову. — Я мог бы тебя многому научить.