Иштар положил руки на бортики ванны, закрыл глаза. Мысли замедлили бег. Перед внутренним взором появилась обледенелая шхуна, закачалась керосиновая лампа, вспыхнул огонёк и погас. Из темноты выплыла небесно-голубая беседка. Серебром отливали колонны. В блестящих напольных плитах, как в озере, плескались звёзды. На балюстраде сидели птицы с радужным оперением. Ленивый ветерок доносил запах раскалённых барханов. Звучала протяжная, как стон обнажённой пустыни, мелодия. В чувственном танце двигались кубары; на них не было платьев, женщин с головы до пят скрывали накидки. Сквозь воздушную ткань просматривались волнующие изгибы точёных тел, сверкали серёжки в пупках. Послышался шёпот: — Иштар. Кубары стали прозрачными. Птицы взмахнули многоцветными крыльями и исчезли. В тусклой пелене закачалась беседка и растаяла. — Иштар, в ванне спать нельзя. Он открыл глаза. Возле двери стояла Малика; над глиняной кружкой в её руке клубился парок. Иштар дотянулся до брошенных на пол штанов и запустил ими в незваную гостью: — Ты выдернула меня из рая. Малика переступила с ноги на ногу: — Мне уйти? Иштар встряхнул головой: — Уже не поможет. — Похлопал по бортику. — Присядь. Малика опустилась на край ванны, скользнула взглядом по густой пене. — Ничего не видно? — спросил Иштар. — Что? — Ты пытаешься рассмотреть меня. В дрожащем свете свечей было заметно, как Малика зарделась. — Нет! Что ты! Я… я не хотела. — Вино горячее? Малика торопливо протянула Иштару кружку: — Пей, пока не остыло. Он скрестил руки на груди: — Никогда не думал, что моим собутыльником будет женщина. Малика улыбнулась: — Я не пью. — А придётся. Сделай три глотка. — Я не пью! Иштар с усмешкой склонил голову набок: — В таком случае и я не буду. Малика нахмурилась: — Ты решил, что я подсыпала яд? — После того, что произошло на шхуне, я бы так и поступил. — На шхуне ничего не было. — Тебя облапал мужчина, а ты считаешь, что ничего не было? Малика покрутила кружку в руках: — Правда, что вино разгоняет сомнения? — Проверь. Малика пригубила вино. — Тебе плохо? — спросил Иштар. — Мне хорошо. — Малика сделала ещё глоток. — Я впервые в жизни пью вино. Мне очень хорошо. — Тебе плохо. Поэтому пришла? — Я обещала. — Малика сделала третий глоток и отдала кружку Иштару. Он попробовал вино, причмокнул от удовольствия: — Интересная получается история. Ты никогда раньше не пила вино, а я ни с кем не пил и не ел из одной посуды. Малика странно посмотрела на Иштара — так смотрят, когда знают, что разговаривают с человеком в последний раз. — Совпадение, — промолвила она. — Ты впервые в жизни была в море, а я впервые согревал женщину. Ты впервые принесла вино мужчине в ванную, а я впервые хочу, чтобы женщина просто была рядом. Слишком много совпадений. Не находишь? Малика пожала плечами. — У меня такое чувство, будто я знаю тебя тысячу лет. — Иштар сделал несколько больших глотков. — Ты веришь в перевоплощение? — Никогда об этом не думала. — Может, мы встречались с тобой в прошлой жизни? Теребя поясок на платье, Малика вновь пожала плечами. — Перед смертью легко давать обещания. Скажи? Когда цепляешься за жизнь, готов пообещать всё, что угодно. — Я знала, что мы выживем. — Я говорю не о шторме. — Иштар допил вино. — Что ты обещала Адэру? Малика устремила на него клейкий взгляд: — Когда? — Когда я приказал сбросить тебя в море, а его скормить пещерным крысам. — Что я вернусь за ним. — Вернулась? — Нет. Это он вынес меня из лагеря. — Поэтому ты прощаешь ему насилие? Малика придвинулась к Иштару вплотную: — Вино творит чудеса. — Провела прохладными пальцами по его плечу, скользнула по шее, прикоснулась к подбородку. — С тобой я пережила незабываемые минуты, Иштар. Взяла в мягкие ладони его лицо: — Я хочу запомнить твой взгляд, Иштар. Он чувствовал, что с ним происходит нечто странное, необъяснимое, пугающее. Знал, что всему виной эти глаза — бездонные, зеркальные. И понимал, что если он тотчас не вырвется из колдовского плена — ему конец. — Я никогда не забуду тебя, Иштар, — прошептала Малика. — Я… — Ты не знаешь, каково это — держать любимую за руку, когда она делает последний вздох, — выпалил он на одном дыхании. — Каково это — видеть её глаза в последний раз. Малика отклонилась: