— А ты, Мебо, тоже так считаешь? — Ясное дело. Малика вздохнула: — Кроме нас этого никто не увидит. — Почему? — удивился Драго. — Пусть послушают проповедь. — Послушают. И что? Погрозят Отцу пальцем: «Не делайте детишек чистой доской». Он переврёт свои слова. Скажет, что имел в виду другое, а его неправильно поняли. Проверенный ход. Мебо хмыкнул: — Да, наверное, так и будет. — Нам нужен Крикс, — произнесла Малика. — Кто?! — воскликнули Мебо и Драго в один голос. — Если поехать за ним сейчас, утром он будет здесь. — Правителю это не понравится, — сказал Мебо. — Хотя Крикс лучший из лучших. А нынешний командир мне совсем не по душе. — Поддерживаю, — откликнулся Драго, доедая рогалик. Малика выпрямила спину. Затягивая грудь, она явно переусердствовала. От нехватки воздуха кружилась голова и подташнивало. Быстро глянув по сторонам, оттянула бинты и сделала глубокий вдох. — Ну вот скажи, это разве не маразм? — промолвил Драго. — Такую красоту калечить. — Теперь понятно, почему они такие плоские, — усмехнулся Мебо. — Давайте по делу, — оборвала Малика. — Драго, ты едешь к Криксу. Мебо, поброди по городу. А я схожу в обитель. Драго вытаращил глаза: — Куда? — Кто-то же должен посмотреть, что они там прячут. — Ты соображаешь, о чём говоришь? Малика вздёрнула подбородок: — А ты соображаешь, с кем говоришь? — Малика, — произнёс Мебо заискивающим тоном. — Драго прав. Это большой риск. — Если сунетесь вы — это вызовет подозрение. У вас на лбу написано, что вы бывшие офицеры. И что вы им скажете? «Мы хотим прогуляться по обители»? А со мной все просто. Я женщина. Слабая, беззащитная. Во мне никто не увидит угрозы. — А что им скажешь ты? — спросил Драго. — Скажу, что хочу стать Праведной Сестрой. Отец или его помощник, а может, одна из Сестёр выслушает меня и отправит восвояси. Драго с сомнением посмотрел на Малику: — А если не отправит? — Отправит. Стирать я не умею. Кашеварить не умею. А посуду мыть не буду. — С Отцом лучше не встречаться. У него здорово получается туманить мозги. — На меня гипноз не действует. — Наверняка, в обитель так просто не пускают, — вставил Мебо. — Вот и проверим. Если меня пустят, постараюсь задержаться там до вечера. *** Малика уже полчаса шла вдоль частокола. Что бы за ним ни находилось — оно занимало огромную территорию. Где-то, прячась за домами и деревьями, за ней следовал Мебо. Драго побежал в постоялый двор за автомобилем. Малика не удивится, если Крикс приедет намного раньше, чем она рассчитывает. Наконец в заборе появилась глухая дверь. Сбоку на цепочке висел молоточек. Малика постучала. Ей тотчас открыли, будто ждали её прихода. Малика смотрела на Праведного Брата, не зная, можно ли ей заговорить первой, а он беззастенчиво рассматривал её и молчал. Испугавшись, что сейчас дверь захлопнется, Малика открыла рот, но не успела ничего сказать. — Ты пытаешься меня соблазнить? — спросил молодой мужчина. — Нет, Праведный Брат. Я увидела в ваших глазах божью искру и не смогла отвести взгляд. Простите. — Малика опустила голову. — Храни вас Бог. — Храни Бог. Зачем пришла? — Я хочу поговорить с Праведным Отцом. К её удивлению, Брат больше ни о чём не спросил. Посторонившись, пропустил Малику внутрь и закрыл за ней двери. Сердце сжалось. За частоколом находился ещё один частокол, и Малика оказалась в узком коридоре, где единственным выходом было синее небо над головой. Она шла за Братом, рассматривая толстые колья, подогнанные вплотную. И уже не верила, что её ведут к Отцу. Глава секты опасается за свою жизнь и вряд ли принимает посетителей. Иначе зачем эти оборонительные стены и сектанты, похожие на воинов? Спустя какое-то время Брат открыл двери во внутреннем заборе. Малика двинулась за ним и очутилась в берёзовой роще. В вольерах, расположенных вдоль частокола, бегали белые волки. На сторожевой вышке, облокотившись на перила, стоял часовой. Между кудрявыми деревьями виднелись одноэтажные каменные дома. Издалека доносилось детское пение. Провожатый повёл её по тропинке в глубь рощи. В креслах, установленных под деревьями, сидели молодые мужчины в белых одеждах. От их импозантного вида Малике стало не по себе. Братья разглядывали Малику в упор, а она старательно наблюдала за порхающими над травой бабочками. Наконец «зрители» остались позади. Малика оттянула бинты на груди (воздуха катастрофически не хватало) и попыталась сделать вдох. Деревья неожиданно расступились, и взору открылась поляна, на которой стояла застеклённая беседка, обвитая плющом. Из приоткрытых окон вылетали мелодичные детские голоса, смешивались с пением птиц и взмывали к чистому небу. Увидеть детей не удалось: в зеркальных стёклах искрилось солнце. Брат привёл Малику к белокаменному зданию с высоким цоколем. Она посмотрела на своё отражение в зеркальном окне — за ней, бесспорно, кто-то наблюдает — и вслед за провожатым поднялась по лестнице. В вестибюле было прохладно и пусто. Брат указал Малике на единственный стул и скрылся за дверями. Через минуту выглянул и жестом пригласил войти. Если бы Малику попросили отыскать Праведного Отца в миллионной толпе, она бы без малейшего сомнения указала на этого человека. Его выдавали тёмно-фиолетовые глаза — два кристалла, покрытые блестящими штрихами. На вид Отцу было лет пятьдесят; короткие волосы орехового цвета, на висках седина, ровная кожа со слабым загаром, прямой нос и полные губы. Отец был одет как рядовой человек, проживающий в большом городе: брюки со стрелками, рубашка из хлопка, кожаные туфли — просто и со вкусом. — Храни вас Бог, — сказала Малика. Сидя в кресле возле окна, Праведный Отец закрыл книгу, положил на подоконник рядом со стопкой других книг: — Храни Бог. — Закинул ногу на ногу. — Как тебя зовут? — Малика. — Зачем пришла, Малика? — Я хочу служить истинному Богу. Отец склонил голову к крепкому плечу: — И как ты жила до сегодняшнего дня, Малика? — Я думала, что живу. — Что изменилось, Малика? Она сжала в руке носовой платочек. Многократное повторение имени, клейкий взгляд, низкий тягучий голос… Праведный Отец пытается ввести её в состояние транса, когда из человека выуживают всё что хотят. — Я послушала вашу проповедь и поняла: моё сердце нуждается в лекарстве. И только вы… ваше учение сможет исцелить его. — Я рад, что ты услышала нужные слова. — Я хочу быть Праведной Сестрой. — Похвально, но невозможно. — Почему. — Праведной Сестрой может быть только девственница. Белый платок на твоей голове — это обман. Обман откроется, и ты попадешь в ад, Малика. Ад без выхода, а вход в него открыт для всех. — Я чиста.