– Сама вижу. Я покупаю ее. – Хех! – ядовито хмыкнул другой покупатель. – Она же дохлая, копыта отбросит у тебя через пару дней! – Если скажешь еще хоть слово – отбросишь их сам, – сказала я. – Прямо здесь и сейчас. Мужик растерянно замолчал, видимо, посчитал меня за сумасшедшую. Я отдала хозяину все деньги, что у меня были, и взяла девушку за руку. Она смотрела на меня с ужасом и покорностью, кусая губы и содрогаясь от беззвучных рыданий. Я быстро скинула плащ, который дал мне Ойло, и набросила ей на плечи. – Пойдем. Она поплелась за мной, с трудом переставляя озябшие сбитые ноги. Мы отошли от палатки всего на несколько шагов, когда в толпе мелькнуло знакомое лицо. Я споткнулась и замерла, раскрыв от неожиданности рот. Неужели показалось? – Эван!.. – заорала я, спугнув птиц, сидевших без дела на козырьках палаток. Парень поднял голову, невидяще посмотрел сквозь меня… и с пронзительным воплем кинулся вперед. Мы обнимали друг друга так, что едва не раздавили. Я плакала, а Эван хохотал как безумный, и никак не мог остановиться. Купленная девушка стояла тут же, смиренно глядя на нас. – Эван! – выдавила я. – Ты нашелся! Какое счастье снова увидеть тебя! – Фрэйа! Фрэйа, ты здесь! – ответил брат, то прижимая меня к себе, то отстраняя и вглядываясь в мое лицо. – Чудо мое расчудесное! Где же тебя носило? И мы снова обнялись, чтобы начать друг друга радостно тискать. Спустя пару минут он, наконец, заметил стоявшую поблизости худышку. – Кто это? – Эван, я не смогла пройти мимо. Я купила ее. Погляди, она еле стоит! Она же совсем иссохшая, того гляди упадет… Как тебя зовут? – Рута, госпожа, – ответила та тихо. – Ее нужно срочно отогреть и накормить, – сказал Эван. – Пойдемте, я здесь неподалеку знаю одно тихое место. Этим местом оказалась маленькая уютная гостиница, хозяин которой принял нас весьма радушно. Мы посадили Руту поближе к огню, принесли ей немного горячей овощной похлебки. Она набросилась на еду так жадно, что у меня снова выступили на глазах злые слезы: совсем еще девочка, лет шестнадцать ей, не больше, а уже познала «прелести» жизни. Эван горестно качал русой головой. – Расскажи, как давно ты здесь? Хорошо выглядишь! – Ты тоже, Фрэйа! – ответил он, сжимая мою руку. – Я здесь пару месяцев. Работаю у одного торговца из Амбры. – Я сама только что из Амбры! – Ну елки-палки, как жизнь устроена! Надо же! Хорошо, что не разминулись, я сам туда собирался плыть. – Он улыбнулся. – Как добралась-то? Подружилась, небось, с кем-нибудь? – Ага, – хмыкнула я. – Мне нужно о многом тебе рассказать, Эван. Вот только сначала вернемся к моему другу, а то он волноваться будет. – Заодно приглядим Руте новую одежду, – кивнул Эван. Девушка вскинула голову, посмотрела на нас недоуменно. Я подвинулась к ней, Эван встал рядом. – Рута, меня зовут Фрэйа, а это Эван. Так нас и называй. Никаких «госпожей» и «господинов», хорошо? – Хорошо, гос… то есть Фрэйа, – послушно отозвалась она. – Мы сейчас снова вернёмся на рынок, – сказал Эван, касаясь ее плеча. – После еще поешь. Сразу много для тебя вредно. – Хорошо, – кивнула она робко. Кажется, ей не верилось, что мы не издеваемся. Мы поднялись, и Эван заплатил за еду. Он вывел Руту на улицу, слегка обняв за плечо: ненавязчивое, заботливое движение, и она не стала вырываться. Мы добрались обратно к Ойло довольно быстро: Эван, оказывается, хорошо ориентировался в городе. Трог заметил нас издалека, поднял брови и улыбнулся. Я познакомила их одного за другим, и торговец сочувствующе поглядел на Руту. – Бедная девочка. Как же ты попала сюда? – Мои родители погибли, мама – совсем недавно, – тихо ответила та. – Других родных у меня не было, и я пыталась заработать на жизнь, продавая хворост. Но меня поймали работорговцы, и потом долго таскали за собой. Они меня ненавидели и все время били… – Хватит! – прервал ее Эван. – Этим людям головы надо поотрывать, что мы и сделаем, если их встретим. Но прежнее не вернется, лучше думай о настоящем. Мы тебя не обидим, и ты больше не рабыня. Ойло поглядел на Эвана уважительно. – Храни тебя Пламя, – сказал он. – И правда что ли брат? Вы с Фрэйей ну очень похожи. – Со стороны оно видней, – улыбнулся Эван и увел Руту в маленькую комнатку за магазином. Ойло поглядел на меня. – И как ты мне это объяснишь? – А нужно объяснять? – улыбнулась я. – Кхм… да нет. Я так, для приличия спросил. Хороший он парень, твой брат. И Рута хорошая. Это… – и он снова прокашлялся, – спасибо тебе. Что спасла ее. – Если бы ты не дал денег «на всякий случай» – все могло бы получиться иначе. – Ха! – сказал Ойло. – А я знал, что ты их на доброе дело пустишь. – Откуда же? Ойло склонился ко мне поближе. – Фрэйа, я, конечно, не из прежних трогов, но кое-что унаследовал. Иногда я вижу, что будет. – Видишь будущее? Ого! Ничего себе! Не знала, что такое возможно! Дар нашел достойного человека, Ойло. – Достойного ли? – задумчиво произнес парень. – Дед тоже так считал. Он у меня крепкий был, жил долго. Отдал мне воспоминания. Это самое ценное, что он мог отдать. Родителей я не помню – они рано ушли. Я вот думаю, что делать дальше. Может, к амбрийцам податься? Нет, они к себе не пустят. Жадные они люди, эти амбрийцы. Вроде бы смелые и справедливые, но жадные. – Ойло, почему они не пускают трогов на свою землю? Опасаются, что вы потом их оттуда вытесните? – Они рассуждают так: материк аргонцев обширен, здесь для нас и так можно найти место. Только вот кто ее нам даст, лишнюю землю? Пару лет назад троги пробовали обжить пустынный край на берегу Сонного океана. Ну и что ты думаешь? Приперлись аргонцы, доселе никогда в ту сторону не заглядывающие, и говорят: наша территория, наше место. А вы никто и звать вас никак. Валите, мол, отсюда. Там в основном женщины были да подростки – мужчин маловато, чтобы отпор дать. Но они всё-таки решились, им было за что сражаться. У меня брат там погиб. Он надолго замолчал. – Мне жаль твоего брата, Ойло, – тихо сказала я. – Но он погиб не напрасно. Если люди будут оставлять несправедливость безнаказанной, послушно отступая прочь от всего, во что верят, мир истиной преданности рухнет. Что там теперь? – Аргонцы город поставили. Еще одно убожество вроде этого. А наши вернулись на полуостров. Трогов и так мало, еще воевать? – А как же та планета, о которой ты говорил? – вдруг вспомнила я. – Планета далеко, Фрэйа. Как туда попасть таким, как мы? Крылья не отрастишь. Да и кто поручится, что она действительно существует, эта планета… – Я могла бы попробовать, Ойло. – Что попробовать? – Побывать на вашей прежней планете. Он повернулся ко мне всем телом. – Клянусь Пламенем! Не было еще тупее животного, чем я! Ты же путешествуешь по мирам, Фрэйа! Вдруг и правда что-то получится? Может получиться, а? – почти умоляюще произнес он. – Я очень постараюсь, Ойло. Пока что я не имею полной власти над перемещениями, но когда обрету ее – обязательно помогу тебе. Обещаю, – твердо сказала я. Парень долго и внимательно смотрел на меня, и наконец сказал одно-единственное слово: – Судьба. И я поняла его. Поняла, что всё, что будет совершено, зависит только от нас. А ещё ощутила, что трог уже начал связывать найденные нити. Вот только что он собирался создать, было пока не ясно. Из комнаты вышел Эван. Я ещё не видела его таким хмурым. – Рута уснула. – Ничего, после сна станет легче, – сказал Ойло. – Вряд ли она забудет то, что с ней случилось, – ответил Эван, садясь напротив меня на хлипкий стул. – Те люди… – начала я. – …не были людьми, – угрюмо закончил Эван. На Земле я и представить его таким не могла. – Они заслуживают наказания, жаль, что, скорее всего, я с ними никогда не встречусь.