Поначалу военной подготовкой из-за этого занимались вяло, люди слишком уставали. Но потом попаданец внёс идею соревновательного момента, и дело пошло. Соревнования как индивидуальные, так и между отделениями, взводами, ротами и батальонами. Стрельба, маневры, бокс, фланкирование… Вот маршировка особо не шла, что есть, то есть. Каких-то выдающихся результатов бригада не достигла, но по основным показателям сравнялась с кадровыми полками — кроме маршировки. Неплохой результат для ополченцев из стройбата. По некоторым показателям и превосходили — так, по настоянию попаданца, продавленного с большим трудом, ввели медицинскую подготовку солдат. Что характерно, сопротивлялись кураторы из Вест-Пойнта, считавшие, что в таком случае солдаты будут не воевать, а заниматься ранеными Оправдывая свою трусость благими намерениями. Выдающихся познаний по части медицины солдаты не приобрели, но теперь хотя бы знали, что делать при огнестрельных, колотых и резаных ранах, отравлениях и сбитых ногах. И если бы не Алекс, спонсирующий эти занятия из собственного кармана, дела с мёртвой точки и не сдвинулись бы. — Уйти надо громко, — веско сказал майор, с силой затягиваясь, — так, чтобы нас не обобрали напоследок. Все помнят истории, когда у полков отбирают какую-то часть имущества? Закивали — подобных историй хватало. Где отобрали винтовки, всучив взамен хлам едва ли не времён Войны за Независимость, где отцы-командиры излишне вольно распоряжались одеждой, обувью и даже порохом. Такие проблемы встречались как у кадровых, так и у ополченческих частей. А у бригады, между прочим, имелись не только дульнозарядные Спрингфильды и Ли-Энфильды, но куда более дорогие Шарпсы и Спенсеры. На волне энтузиазма при формировании своей бригады, жители Нью-Йорка жертвовали щедро. Правда, сейчас энтузиазм сильно поугас… — Бокс, — предложил попаданец после короткого раздумья, — соревнования устроим. — Не то, — отмахнулся майор нервно, — примитивный мордобой… к чёрту. Низменные инстинкты плебса мы этим потешим, но вот отношение среднего класса можем испортить. — Это да, — согласился Кейси, — на бои они придут посмотреть, это к гадалке не ходи. Только вот… вы в газетах статьи читаете? Знаете, что про нас пишут? Я вырезки собираю, все здесь. Бывший телеграфист показал рукой на несколько пухлых папок, стоящим на полках в комнате для совещаний. Офицеры закивали — все знали страсть Кейси к ведению документации. Всё шло к тому, что он станет начальником штаба — за неимением других желающих. Пока некоторые должности тянули вскладчину и с помощью прикомандированных офицеров Вест-Пойнта. — Поначалу ничего так, доброжелательно писали, — продолжил он, — храбрые кельтские парни, наши ирландцы и всё такое. Потом посуше начали описывать, а теперь и вовсе — как о мужланах. Дескать, мы конечно молодцы… но лучше бы отправить нас подальше из города. И если сперва упор делали на то, что ирландцы на фронте нужнее, то теперь мы уже почти дармоеды и вообще — опасны. Боксёрские бои неудобно могут лечь — так распишут нашу кровожадность, что самим читать противно будет. Большая часть офицеров поддерживала мнение Кейси, но Фред и несколько лейтенантов склонялись к мысли, что можно бы и провести соревнования. Чёрт с ним, со средним классом — парни из рабочих кварталов такое оценят. А на фронт так и так… — Дослушать можете? — Чуточку напоказ вздохнул Алекс, не первый раз пользовавшийся таким нехитрым, но действенным приёмом. Дождавшись, пока офицеры замолкнут, продолжил: — Не мордобой, а провести соревнования по олимпийской системе. Стрельба, маршировка, борьба, тяжести там… Сделать упор на массовости и зрелищности, есть у меня пара идеек. Поначалу на пустыре — огородим, но будем пускать всех желающих, бесплатно. Так мы отборочные проведём — в каждом взводе свои таланты есть, пусть себя проявят. У нас же почти три тысячи человек, неужели умельцев не наберём? — А что посерьёзней, уже в театре Бауэри, к примеру… так? И деньги — на нужды полка. Кивнув Фреду, попаданец коротко расписал идею, особо упомянув весовые категории и такие зрелищные вещи, как силовой экстрим. — Вот и будут у нас бои идти по девять раундов, а в перерывах можно будет какие-то фокусы показывать или танцовщиц нанять. Отборочные во взводах можно будет на пустыре провести, там между боями силачи пусть выступают, или соревнования по штыковому бою проведём. Не так зрелищно, конечно, как бокс, но зато народ остывать не будет. — То есть постепенно заводить толпу будем, — прищурился Ле Труа, прикусив трубку из вереска, и по давней привычке подавшись чуть вперёд в кресле, — сперва что попроще — соревнования по шагистике между взводами и ротами, бег и прочее. Зеваки, слухи… да, это может сработать. Возьмёшься режиссировать это… шоу? — Возьмусь, — отозвался Алекс, — иначе бы не предлагал. Даже вложиться могу, чтобы совсем уж убого не выглядели поначалу. Без отдачи. Последняя фраза далась ему тяжело, но… Лира. Знал уже, как серьёзно относится супруга к правильным поступкам. Да и начал потихонечку разбираться в ирландских поконах. Что уж там… временами они полезны. Так, его свадьба вошла-таки в городские легенды — не каждый день всех желающих горожан приглашают! О ней напечатаны заметки в газетах САСШ и Конфедерации, а потом и в европейских. Ничего серьёзного… так, отдел курьёзов. Но заметки эти всколыхнули интерес сперва как к самому Алексу, так и к ИРА. Всколыхнулся вялый поначалу интерес во Франции — там любили такие вот жареные новости. Потом туда дошла новость, что командиром Кельтики выбрали их соотечественника. Пусть и осуждённого заочно, но ведь француза же! Да здравствует Франция! Начали раздаваться голоса в поддержу ирландцев — не потому, что французы их любили, разумеется. Обычное галльское фанфаронство, совмещённое с желанием подмять под себя перспективное движение, борющееся против извечного врага — Англии. Ну и заодно помочь младшим братьям — это уже для идеалистов. Затем на сцене парижских театров поставили пьесу Алекса… Её быстро запретили, и очень зря по мнению автора — если бы Наполеон Третий не порол горячку, то мог сыграть на том, что такие ужасы творятся где-то там, а у нас, в Благословенной Франции, всё намного лучше. Но императору попала вожжа под хвост, вышел запрет, который и разжёг интерес. В итоге Ваши боги начали шествование по Европе. Широкой популярности пьеса не получила, но думающая публика считала своим долгом посетить спектакль. А это деньги. Ни много, ни мало, но на счетах за Ваши боги накапало больше двух с половиной тысяч долларов, и это уже после покупки дома. На фоне такой востребованности Алекс написал ещё две — столь же остросоциальные, раз уж прёт. Такой известности они не получили, но в театрах их ставили, в том числе и в европейских. Правда, критики отмечали скорее интересные приёмы и необычный подход молодого драматурга, принесённые им из двадцать первого века. Так что по поводу своих талантов попаданец не слишком-то обольщался. — И как назовём это действо? — Донёсся до него вопрос Фреда. — Олимпиада, — не задумываясь ответил попаданец, — громко и излишне претенциозно, согласен. Но на этом можно закрутить интересные заделы на будущее. Глава двадцать пятая Подготовка к Кельтской Олимпиаде проводилась с размахом, попаданец вспомнил наработки шоу-бизнеса из двадцать первого века, используя их с переменным успехом. Не все из них годились, скорее даже наоборот — большая часть идей неприменима по тем или иным причинам. Несмотря на все препятствия, дело потихонечку двигалось. У городских властей арендовали здоровенный пустырь неподалёку от Манхэттенского колледжа, печатались заметки в газетах, расклеивались листовки. Олимпиаду решили проводить не только в бригаде, но и среди всех желающих. Считаешь себя кельтом? Добро пожаловать! Забавно, но записалось достаточно много немцев, поляков и даже англосаксов. Судя по всему, людям настолько хотелось поучаствовать в грандиозном спортивном мероприятии, что они напрочь забыли неприязнь к ирлашкам. Фреда, как неофита Кельтского мира, такая двуличность страшно раздражала, но остальные офицеры ИРА не разделяли его нетерпимость и откровенно развлекались некоторыми заявками — в свободное от службы время, разумеется. — Вот ещё, — Патрик вытащил очередное письмо от претендента, — Так, это опустим… вот… — Пишет вам Джебедайя Захария Смит. Предки мои из Девоншира приехали, давно уже. Кто они были, знать не могу — дедушка всё время завирался, особливо ежели пьяный был. Кем он только их не называл — как-то до того заврался, что аж ублюдком Стюартов своего отца назвал. Потому и кельтами очень даже могли быть — по крайней мере, дед мой пил так, что даже ирлашек перепивал не раз! Пить я умею не хуже деда, на кулачках драться мастак, так что хочу тоже, значит. С приветом, возможный кельт Джебедайя Захария Смит. Писем такого рода полно, потенциальные участники напирали всё больше на своё мастерство кулачных бойцов или силушку богатырскую, приводя подчас довольно экзотические аргументы, почему претендента нужно непременно взять. Кейси даже пришлось выделить нескольких авторитетных бойцов ИРА, славных своими кулачными и силовыми достижениями, дабы отсеивать претендентов, не пропуская никчемушных бахвалов. — Может, всё-таки проведём отдельно кельтский бокс, а отдельно английский? — Предложил Аластор, — очень уж много желающих. — А…, — махнул попаданец, — давай, к этому и шло. Странно… пишем же постоянно, что денежных призов не предвидится, и что все вырученные средства пойдут на счёт бригады. — Денежных…, — Фред покачал головой, удивляясь непониманию друга, — а медали? Значки участникам? Такими вещами ещё внуки хвастать будут! Алекс скривился — это он не учёл, перестарался малость… Чем дальше, тем больше мероприятие выходило за рамки полковых и даже городских соревнований. Претенденты прибывали даже из других штатов. — Ну что, на пустырь? — Предложил он, — посмотрим на первые отборочные. По случаю выходного дня, бригада отдыхала. Оставив при штабе дежурных, отправились к колледжу. Кто на повозках, а кто и верхом. Сам попаданец верхом, по настоянию Ле Труа. Верховая езда давалась ему плохо, бывший студент никак не мог почувствовать лошадь, потому и передвигался всё больше верхом — прокачивал очень востребованный в эти времена навык. Сквозь густую толпу пробились не без труда. На облагороженном пустыре огородили территорию размером чуть побольше футбольного поля, где и проходили соревнования. Здесь находилась не только большая часть бригады Кельтика, но и никак не меньше пяти тысяч зрителей, толпящихся за ограждениями. Что они при этом видели, остаётся загадкой… Более-менее удобные места поближе и на возвышенностях оккупировали солдаты из бригады и члены ИРА, не надевшие мундиры, так что добрая половина зевак довольствовалась громкими комментариями. Как ни странно, но народу хватало и этого. Офицеров пропустили на одну из грубо сколоченных судейских трибун — отборочные соревнования шли сразу по нескольким дисциплинам, потому и судей много. — … сто шестьдесят два фунта, — объявил стоящий на весах боец очередному претенденту, — ровнёхонько! — А ежели я бороться захочу с теми, кто тяжелее меня? — озадаченно переспросил туповатый борец. — Нельзя, — терпеливо объяснял боец Кельтики, отобранный на эту должность за внушительные габариты и недюжинное терпение, — только в своей весовой категории. — Чего это так? — Не понимал претендент, немолодой уже грузноватый мужчина с роскошными усами и бакенбардами, — всегда же боксировали и боролись кто с кем, без оглядки. — Так интересней. Если разница в весе большая, то ты его просто весом и задавишь, так ведь? — Ну… — А может, найдётся какой шустрый малый из тех, у кого с силушкой не очень, зато вёрткий, как чёрт. Есть ведь такие, верно? — Ну да… Билли Весп, что по соседству живёт, есть и другие парни. — Вот пусть с такими шустриками и борются. — Шустриками! Ха-ха! Ну ты и сказанул! А вообще верно ведь — Билли ловок, чертяка. Так-то я его задавлю, а ему тоже ведь хочется молодчество показать. Аа… ясно, это вы молодцы! Просветлённый претендент ушёл к борцовскому помосту, готовиться к схватке. А стоящий у весов боец Кельтики еле заметно вздохнул, покосился на стоящее неподалёку начальство и пробурчал негромко: — Каждый второй ведь… как будто их мама головой на камни рожала… — Приготовились! — Раздался неподалёку зычный голос, — старт! Претенденты начали забег на триста ярдов с препятствиями, включавшими в себя несколько барьеров разной высоты и ширины, парочку рвов и валов — то есть препятствия, которые могут встретиться на поле боя. — Позорище, — пробормотал про себя Алекс, бегуны бежали безобразно, некоторые даже останавливались отдышаться! Впрочем… читал он как-то, что олимпийские рекорды начала двадцатого века зачастую не тянут даже на юниорский третий разряд двадцать первого века. А ведь это уже были… или будут… вполне серьёзные международные соревнования, на которых состязались какие-никакие, но атлеты. Здесь же… для обычных работяг в общем-то и нормально, особенно если учесть поголовное пристрастие к табаку и алкоголю. — Джимми, Джимми Мясник! — Попаданец повернулся в сторону сектора силачей, где известный в Бруклине силач Джимми Маккой примеривался к наковальне. — Рраа! — Заорал бородатый здоровяк, страшно пуча глаза и кидая наковальню, толпа восторженно завопила, а попаданец удивлённо покачал головой — мясник показал приличный результат. На международный уровень в силовом экстриме полёт наковальни не потянул бы, но где-нибудь на региональном очень даже… А ведь это обычный мясник, который вряд ли чем-то занимается. — А ведь и неплохо, — негромко пробурчал Ле Труа с грассирующим французским акцентом, выпустив густой клуб дыма из своей неизменной трубки, — народу вон сколько! По будням, насколько я помню, соревнования только по вечерами и сильно попроще, так? Значит, к следующим выходным народу будет побольше разика этак в два, а к началу соревнований ажиотаж будет страшный. — Ожидаем, — разулыбался довольный Алекс, ценивший мнение француза чем дальше, тем больше, — вон, в толпе уже разносчики снуют. Мы же пустырь арендовали по всем правилам, так что им приходится платить нам за право торговли. Ни много, ни мало, а десятую долю с прибыли. Да и торговцы все из наших — ирландцы из рабочих кварталов. Пусть подработают. — Не боишься, что обманут? — С интересом спросил Жермен. — Нет… вокруг глаз полно, да и выручка идёт не мне в карман, а на полк. Если и обманут, то совсем чутка, на это плюнуть можно.