Июнь 1995 года выдался теплым. Куратор был доволен. Структура сумела выполнить поставленную задачу, и Госдума приняла на рассмотрение пакет законов, касающихся ратификации международных договоров президентом. Теперь без одобрения всех палат Парламента России президент не мог в одностороннем порядке ратифицировать договора, касающиеся вооруженных сил. И наконец-то была создана Федеральная Служба Безопасности. Потеря Крыма, конечно, больно ударила по России и жаль, что президент так и не сумел этого понять. — Полковник, а что вы думаете по Кавказу? — спросил куратор Гришаева. — Мораторий скоро заканчивается, и, наверняка, боевики воспользовались этим. — Достоверной информации у меня нет, а с вновь созданной ФСБ контакты ещё не налажены. Куратор недовольно поморщился. — Березовский как-то странно активничает. Пора придать огласке его связь с боевиками. — У нас нет прямых доказательств, — возразил Гришаев. — Поставьте задачу структуре. — Хорошо. После операции в Крыму Ткачёв решил отдохнуть пару дней. Возраст давал о себе знать. Андрей Викторович уже не был так быстр на подъём, быстро уставал и порой мучился от боли в суставах и мышцах. Он видел, что Хмель тоже страдает, хоть и не подаёт виду. — Молодежь нужна, — Ткачёв взглянул на агента, по обыкновению вечером лежавшего на диване. По телевизору показывали какой-то фильм, и Хмель дремал под негромкий звук. — Правда твоя, Андрей, — агент кряхтя поднялся с дивана. — Завтра выходим на поиск. Что говорила Вика про молодых? — До тридцати лет. Скорее всего, работает в милиции. Псевдоним «Барс». У него ещё три человека в группе. Крутится, по словам Вики, где-то около Лубянки. — Понятно. Утром гримируемся под бомжей и выходим, — Хмель вернулся в горизонтальную позу. — Шмель нас прикроет. Ткачёв согласился и вышел на кухню заварить себе чай. Заодно прихватил карту Москвы, чтобы построить маршрут для поиска. Тренькнул вызовом телефон. — Слушаю. — Замечена активность переговоров в американском посольстве, — это докладывал начальник «прослушки» бывший майор Федосеенко. — Очень часто упоминается группа в двести боевиков, готовых к выходу. — Место? — Не обозначают, но зная, как они работают, о месте можно будет узнать в самом начале — они будут запрашивать данные со спутников. — Хорошо. Держите меня в курсе. Как только начнётся движение — сообщите. — Принято, — отозвался Федосеенко и отключился. На кухню заглянул Хмель. — Чего там? — Утром направь Шмеля на сбор и разнос информации. Обойдёмся без прикрытия. — Как скажешь, — с наигранным безразличием сказал агент и отхлебнул чай из кружки Ткачёва. Андрей Викторович заметил, что Хмель немного нервничает. — Что-то случилось? — участливо спросил у агента Ткачёв. — Нет, — коротко ответил тот и ушёл в комнату. Утром они стояли неподалёку от отделения милиции и рассматривали снующих взад вперёд милиционеров. — Как думаешь, наш фигурант в каком звании? — Хмель неторопливо кусал пирожок с капустой, купленный в булочной. — Не думаю, что выше старшего лейтенанта. Я бы на его месте служил бы в патрульных, не привлекая особого внимания. А ещё, думаю, он следит за своей физической формой. — Возможно и так, — согласился Хмель. — Но что-то подсказывает мне, что он не служит в патрульных. Там мало тренировок и для тела, и для ума. Они же готовились, как оперативные агенты, значит, должен быть опером. Незаметным, не выдающимся, но опером. И вся группа должна быть рядом, для тренировки совместных действий. — То есть, мы ищем опергруппу милиции? И приблизительно одного возраста? — Да. Не думаю, что старики, типа нас, у них в группе. Они постояли ещё с полчаса, и когда уже собирались уходить, к отделению подъехал джип «Паджеро», из которого вылезли четыре бравых молодца. Трое бодро взбежали по лесенке у входа в отделение, приветствуя собравшихся покурить коллег, а последний остановился и резко оглянулся, будто почувствовал, что за ним кто-то наблюдает. — Везёт тебе, Викторыч! — восхитился Хмель. — Это они. — Почему ты так думаешь? — У последнего походка очень приметная. Как у снежного барса в период охоты. — Я слышал, что ирбисы не охотятся на людей, — тихо сказал Ткачёв. — Они их боятся. А этот явно никого не боится. — Ладно, — Хмель вынул сигарету. — Пойду к ментам на разведку. Нетвёрдой походкой Хмель подошёл к курившим у входа в отделение милиционерам, что-то спросил. Те отвечали явно с подозрением и неохотой. Хмель ещё немного постоял с ними, потом пошёл прочь, незаметно махнув Ткачёву. Андрей Викторович догнал его в переулке. — Что? — Похоже, что «наши» ребята кого-то здесь крышуют. Менты, конечно, неразговорчивы, но по их отношению к этой четвёрке, я догадался. — И что делать? — Изобразим бандюганов и наедем на их точку. Они тут же из норы вылезут, — со знанием дела объяснил Хмель. — И как мы вычислим эту точку? — удивился Ткачёв. — Просто, Андрей. Ищем в округе слегка пафосное, но хорошее кафе. Кстати, «Барс» по званию капитан, и фамилия его Снегов. Пойдём переодеваться, и вечером двинем. Может быть, нарвемся на их джип — номера я срисовал. И Шмеля подключим для прикрытия. Всяких кафе в центре Москвы предприимчивые люди понаставили достаточно. Ткачёв и Хмель зашли в одно, потом в другое, и после недолгих поисков упёрлись в уютное заведение почти у Садового кольца. Внутри играла тихая музыка, симпатичные официантки дружелюбно улыбались любому посетителю. — Это здесь, Викторыч, — твердо сказал Хмель. — Я не вижу в зале бандитских рож, и персонал улыбчив до омерзения. Заведение явно под ментовской крышей. Может быть, не под «нашей» четвёркой, но проверить стоит. Может, отобедаем? — Давай, — согласился Ткачёв, занимая свободный столик. Хмель стал заигрывать с официанткой, но без особого успеха. Девушка улыбалась, будто робот и на вопросы отвечала односложно. Они заказали еду, и стали дожидаться. Вскоре, вместо заказа к ним подошёл мужчина в строгом костюме. — Господа, у вас всё хорошо? — А с какой целью интересуетесь? — Хмель недоуменно посмотрел на него. — С целью узнать, всё ли вас устраивает в нашем заведении. — Всё ништяк, — махнул рукой агент, и мужчина отошёл. Принесли еду. — Здесь точно ментовская крыша, — тихо сказал Хмель. — Удачно мы зашли. Ткачёв не стал расспрашивать про признаки той или иной «крыши» и предпочёл спокойно отобедать. Выходя из кафе, Андрей Викторович заметил «Паджеро» того же цвета, что стоял у отделения милиции. Машина была припаркована несколько вдалеке от входа. Ткачёв удовлетворённо улыбнулся — они нашли того, кого искали. И очень быстро, что радовало. Работы было много. Ещё и Гришаев позвонил и передал просьбу куратора выяснить причастность Березовского к бандформированиям на Кавказе и найти этому подтверждение. — А что, новообразованное ФСБ не может этим заняться? — недовольно спросил Ткачёв. — Директор ФСБ, похоже, предпочитает не замечать влияние Березовского на Кавказе. — Допустим. Какие материалы будут являться доказательством? — По некоторым данным, Березовский открыто разговаривает с полевыми командирами. Запись такой беседы была бы очень полезна. — Хорошо. Я подумаю, что можно сделать. На самом деле, Ткачёв не понимал, где можно взять такую запись. Если только не ходить за Березовским по пятам с микрофоном или диктофоном. — Что-нибудь придумаем, — как всегда, пространственно-неопределённо, выразился Хмель. Вечером в кафе народу было немного. Это не было странным — в Москве было довольно неспокойно от разборок всяких группировок, и предприимчивые жители предпочитали сидеть дома, нежели попасть под очередную перестрелку или взрыв автомобиля. Ткачёв изображал этакого авторитета с нарисованными на пальцах перстнями, а Хмель быковато взирал на обстановку в образе охранника. Неподалёку от кафе в старенькой машине сидел Шмель на подстраховке.