— Верно. Вернёмся в 1989 год. Фигурант создаёт фирму «ЛогоВАЗ» под предлогом программного обеспечения. А на деле — дилерская продажа легковых автомобилей. Кто ему подал такую идею? Инженер-лесотехник продаёт легковые автомобили. Причем при полном дилерстве «АвтоВАЗа». Откуда у фигуранта связи по продажам машин за рубеж? Ведь «АвтоВАЗ» как раз занимался именно продажей на экспорт! Зачем они отдали свой гешефт какому-то неизвестному дилеру? И последнее — каким образом фигурант познакомился с дочерью президента? Вспомните дело Галины Брежневой… Очень похожий почерк внедрения агента влияния в окружение первого лица государства. У западных спецслужб фантазии никакой — они работают по проверенным схемам. Кстати, по продажам легковых машин в США оценивается индекс покупательской способности. Фигурант явно курируется спецслужбами США и Великобритании. Об этом говорит и ещё один мелкий факт — в материалах указано, что он готовит встречу с Джорджем Форосом. А этот старый интриган, на секундочку, один из составителей плана «цветных революций». Его имя я помню ещё по разработке… Тут Ткачёв замолчал. Гришаев мог и не знать о том, над чем работал Андрей Викторович с прямого указания Андропова. Но полковник только улыбнулся. — Я знаю, — и, будто прочитав мысли Ткачёва, сказал. — Тогда я встречался с Андроповым. Мне, молодому майору КГБ, было лестно, что Юрий Владимирович поручил присматривать за вами, и в случае опасности подготовить вам конспиративную консервацию. Это от меня Хмель получил для вас новый паспорт и ключи от квартиры. Так что, Андрей Викторович, я знал, где вы находитесь. — Неожиданно, — выпучил глаза Ткачёв. — Да, — усмехнулся Гришаев. — Вы многого не знаете, но речь не об этом. Вы хорошо поработали в прошлый раз, и все наши опасения по поводу фигуранта только подтвердили. Задача вот в чём… Нам нужно понять, какой шаг он сделает следующим. И даже не один, а несколько. И направить эти шаги в нужное нам направление. Чеченская компания очень негативно сказывается на экономической и политической, я бы сказал, «ауре» России, а фигурант очень настырно лезет туда, куда ему не нужно. — А в чём проблема? — хитро улыбнулся Андрей Викторович. — Физическое устранение никто не отменял. — Это не решение проблемы. Мы не знаем все его связи и способы влияния. И думаем, что он тщательно охраняется, как вы заметили, западными спецслужбами. Физическое устранение фигуранта, если такое случится, они могут преподнести, как крайне негативный процесс. Важно фигуранта скомпрометировать в глазах его западных кураторов. — То есть, его руками подсунуть им явную дезинформацию? — Не только, — качнул головой Гришаев. — Хотелось бы, чтобы он повлиял на решения президента в нужном нам русле. Ткачёв решил спросить о том, что его давно интересовало: — Евгений, а кому это — нам? — Мне, вам и ещё группе людей. Конечно, у всех есть какой-то свой интерес, было бы глупо это отрицать, но в нынешних реалиях их интерес касается больше сохранения страны, нежели её тупого разграбления. Но эти люди решили, что нужна конспиративная структура, которая может сдерживать непомерные аппетиты. Всё ведь, хорошо в меру, не так ли? — Согласен, но отчасти… — Я понимаю вас, Андрей Викторович, но реальность уже другая. Менять её, значит влезть в гражданскую войну. Такая ситуация моделировалась, но ни к чему хорошему не приводила. Слишком глубоко общество влезло в капитализм. Гришаев достал из внутреннего кармана пиджака футляр с микроплёнкой. — Здесь по фигуранту ещё материалы. Осторожней с ними, товарищ генерал. — Евгений… Гришаев поднял раскрытую ладонь, прерывая этим жестом Ткачёва. — Вы для меня были и будете генералом, Андрей Викторович. Передайте агенту, чтобы готовился к работе. Глава 4 — А не играет ли Гришаев в свою игру? — задумчиво спросил Хмель, с хрустом надкусывая солёный огурец. — Не думаю, — ответил Ткачёв. — Зачем ему это? Над ним люди стоят серьёзные, да со своим ресурсом. Час назад Андрей Викторович вернулся из столицы и передал Хмелю слова Гришаева. — Да, прав, ты, Андрей, — агент бросил огурец в тарелку, встал к окну. Долго и молча наблюдал за двором, за качающимися ветками деревьев, за липким снегом, покрывавшим газоны. — Что ж, — вернулся к столу и упёрся руками о столешницу. — Будем начинать ещё одну жизнь. Давай думать. — Давай, — согласился Ткачёв. — Нельзя нам проколоться. Ты знаешь, куда надо пойти? — Знаю, — оттолкнулся от стола Хмель. — Какое время тебе придётся прикрыть меня. Ты готов? — К чему?! — выронил вилку Ткачёв. — Я давно не упражнялся в стрельбе, да и навыки кулачного боя растерял. Агент усмехнулся. — Этого ничего не потребуется. Нам нужно тщательно продумать «посредника». Какое время им будешь ты. С другими я контактировать не буду. Мне нужно месяца два, может быть, чуть больше. А структуру я подготовлю недели за две, максимум. — Ладно. Говори, как ты это всё видишь. — Я организую прикрытие в виде фирмы. Правовую форму и сферу деятельности я обдумаю. Миллион возьмёшь наличкой без всякой расписки. Это условие. Понял, Андрей? Никаких подписей, росписей и прочих закорючек, чтобы твоя новая фамилия нигде не фигурировала. — Мне опять сменить документы?! — Не плачь, — улыбнулся Хмель, доставая из кармана новый паспорт. — На какое-то время ты исчезнешь. Это тоже условие. С Гришаевым продумайте канал обмена информацией. Впрочем, не нужно — я сам найду вам канал. Тебе инсценируем инфаркт, инсульт, диарею и прочие радости, несовместимые с жизнью. — Ничего себе! — Андрей Викторович взял новенький документ, удивленно открыл. — Да. Вместо тебя в больнице оставим «тушку». Уж не взыщи. Так Гришаев отчитается за тебя, он поймёт. А потом возьмет на себя роль «посредника». Это будет ему огромным плюсом в карму. — Куда? — В авторитет, короче, — хохотнул Хмель, и взглянул на Андрея Викторовича. — А ты собирайся. Завтра поедешь в «Пекин». Пора тебе навестить старых друзей. Твой выход я прикрою. Только не удивляйся. — Я уже ничему не удивлюсь, — пробурчал Ткачёв, убирая новый паспорт в карман брюк. — А что я буду делать в «Пекине»? — Разговаривать и задавать вопросы. С кем из криминала связан наш фигурант. — Ты, думаешь, мне об этом кто-то расскажет?! Я пропадал больше десяти лет. Меня и не вспомнят… — А ты пообещай что-нибудь. Наверняка, на фигуранта зуб имеют, если он лезет куда попало. В криминале такое не прощают. Я тут узнал кое-что… Два года назад фигурант организовал концерн «Ава» и продаёт его акции направо и налево, хотя строительство завода даже не начинал. А год назад на него покушались — взорвали машину. — Да ладно! Этого не было в материалах, которые я читал, — удивился Ткачёв. — А телевизор ты не смотрел? В новостях это обсасывали с разных сторон, — тоже удивился Хмель. Андрей Викторович пожевал губы. — Я телевизор недавно купил… А газеты не покупал — экономил. — Так после взрыва фигурант и подобрался близко к семье президента. — А вот это существенно, — подскочил со стула Ткачёв. — Неужели не нашли след западных спецслужб? — Я не знаю, Викторыч, — развёл руками Хмель. — Мне думается, что эта ФСК, охранявшая потом офис фигуранта от ментов, и есть западная спецслужба. — Этого ещё не хватало, — упал на стул Ткачёв и растерянно проговорил. — Так вот почему меня «нашёл» Гришаев. Чёрт! Информации надо явно больше. — Вот! Так что дуй в «Пекин» и вынимай её клещами. Как хочешь, и у кого хочешь. Иначе мы наделаем таких делов, что и в Марианской впадине не спрячемся. — А это обязательно? — сморщился Андрей Викторович. — Мне тут Гришаев материалы передал, может быть, их хватит? — он показал Хмелю футляр с микроплёнкой. Агент футляр забрал. — Я посмотрю. Но выводы надо сделать, собрав максимум информации из разных источников. У нас нет возможности для ошибки. Утром в дверь квартиры постучали. Ткачёв чуть не уронил горячий чайник от неожиданности, но вышедший на стук Хмель, показав пистолет, приложил палец к губам. Стук повторился, и агент быстро открыл дверь. В квартиру зашли двое — мужчина и женщина с чемоданчиком. Женщину Ткачёв узнал сразу — это была миловидная дама, пославшая ему в парке воздушный поцелуй. — Здрасте, — выдохнул Андрей Викторович, зачарованный, как кролик, её взглядом из-под длинных ресниц. — Вика, — она представилась ему, очаровательно улыбнувшись. Потом взглянула на агента. — Хмель, я привела человека… — Гримируй, — кивнул агент. — Прототип вон с чайником застыл. Через час загримированный мужчина был очень похож лицом на Ткачёва. Да и телосложением тоже. Андрей Викторович даже ощупал своё лицо, убедившись, что не бредит. Хмель достал новый костюм, сорочку, дорогое пальто и модные ботинки. Кивнул Ткачёву, мол, одевайся, и стал раздавать инструкции. — Ты, — он ткнул пальцем в загримированного, — напяливаешь шмотки Андрея. Берешь авоську и бродишь по магазинам. Через три часа заходишь на «точку» и включаешь магнитофон. В пять часов вечера включаешь свет. Минут через сорок выключаешь и меняешь в магнитофоне кассету на вздохи и ахи. В восемь тридцать выключаешь всё и уходишь. Заходишь к Вике и ждёшь — грим она подправит. — Понял, — кивнул мужчина и подмигнул Ткачёву. — Андрей, а ты что окаменел? — удивился Хмель. — Электрички у нас по расписанию. Вика тебя проводит. — Я сейчас, — пролепетал Андрей Викторович, кидаясь в ванную — переодеваться. Когда он выскочил, поправляя неумело завязанный галстук, то «загримированный» уже ушёл. — Ну, Викторыч, удачи тебе, — сказал Хмель. — Я пойду посмотрю, как «наружка» клюнула на мою уловку. Ты выходишь с Викой через десять минут.