– Лолка, по пятьдесят? – Нет, дядя Коля, – отрицательно покачала головой. – Мне еще пятьдесят тетрадей надо проверить. – Эх, – вздохнул сосед и аккуратно поставил гармошку на пол, достав из-под стола почти пустую бутылку водки. Я поднялась и пошла к раковине с пустой тарелкой. Теперь хочется спать. После такого-то обеда неудивительно. Но работа меня не отпускает даже вне стен школы. Проверить диктанты шестого класса – это еще полбеды, а вот контрольные сочинения десятого… Ой, как представлю, так хочется в этой раковине и утопиться. – Лолка, – шепотом сказал дядя Коля, когда я выключила воду, – там кто-то пришел. Сходи посмотри. Я повернулась и – впрочем, ничего удивительного – ударилась головой о шкафчик с посудой. При росте почти в сто девяносто сантиметров пора привыкнуть, что моя голова часто страдает. Почесав макушку, выглянула в коридор и громко сказала, чтобы дядя Коля услышал: – Привет, Валик. – Здрасьте, Лолита Ивановна, – отозвался студент и нервно поправил волосы. А потом бочком-бочком к своей комнате. – Лолка, – почти шепотом позвал меня дядя Коля. – Что? – так же заговорщически шепнула я в ответ. – Спрячь у себя до завтра бутылочку. А то сейчас Маня вернется и выльет же, – покачал он удрученно головой. – А утром отдашь, ты же позже уходишь, – подмигнул сосед. – Ладно, давайте. В комнате я поставила бутылку на подоконник, достала из пакета первую стопку тетрадей и стала читать, машинально исправляя ошибки. Ну вот как? Как можно вместо «в бездонном колодце» написать «в пездонном колодце», при том, что я повторяю предложение не один раз? Или еще лучше! «Под медным тазом» заменить на «под медным унитазом». И это я еще даже до сочинений не добралась, а там вообще будет караул. Мало того, что большинство из них слово в слово списано из сети, так еще и при простом списывании все умудряются сделать ошибки. Отложив очередную тетрадь, услышала, как в сумке вибрирует телефон. О, нет… Сама ее светлость Нелли Евгеньевна, завуч. Отвечать не хотелось, но она дама настырная – будет звонить до победного. – Да? – попыталась я сделать бодрый голос. – Лолита Ивановна, – трагично начала завуч, – у нас проблема. У нас? Серьезно? А я тут при чем? – Нелли Евгеньевна, что-то случилось? – Да. Только что звонила Светлова, она в больнице, ногу сломала. Тревожный звоночек. С переломом ноги она нескоро выйдет на работу, а учителей русского языка и литературы у нас и так мало. – И что? – аккуратно спросила я. – С завтрашнего дня тебе придется взять ее классное руководство, поскольку свободных учителей нет, кроме двух физруков. Ну, и по возможности, Лолита Ивановна, возьми ее часы. – Ага, – обреченно сказала я. По возможности – это обязательно. А ведь я после выпуска своего класса в прошлом году зареклась – больше никакого классного руководства. Пусть денег меньше, зато нервы на месте. А сейчас опять. Даже сочинения уже не кажутся ночным кошмаром. Уронив голову на стол, простонала. Может, этот класс нормальный? Кто там был у Светловой – седьмой или восьмой? Самый трудный возраст. Мои размышления прервал хлопок входной двери – стены-то у нас картонные. А потом раздался возмущенный возглас тети Маши: – Колька, пьянь ты подзаборная. Неверно, дядя Коля пьет дома. И всегда доходит до кровати. Ну, или до матраса на полу, который вытаскивает супруга, когда он начинает пить. Ох, весело мне будет всю эту недельку. Даже не знаю, где круче – в школе или дома. Ванную мы утром делили без боя. Так было заведено: кто раньше выходит на работу или учебу, тот первым и занимает. Сколько себя помню, это Витька. Он работает на заводе, где смена начинается, когда все только начинают просыпаться, но, как бы ни пытался Витя тихо собираться, будил меня и тетю Машу постоянно. Студент Валик предусмотрительно спит с берушами или в наушниках, а Катю с дядей Колей даже атомная война не поднимет, не то чтобы Витины сто кило, топающие по коридору. Хотя на малейший шорох со стороны ребенка Катя реагирует моментально. Материнский инстинкт, наверное. А вот мы с тетей Машей обычно поднимаемся, как только хлопнет дверь ванной или скрипнет пол. И сейчас я открыла глаза и потянулась к торшеру. Тусклый свет привычно разлился по небольшой комнате, а диван протяжно застонал, когда я начала подниматься. Нащупав ногами тапочки, взяла со спинки стула халат и вышла в коридор. Тетя Маша уже была в кухне – набирала в чайник воду. Не оборачиваясь, сказала: – Доброе утро, Лола. – Доброе, – отозвалась я и присела за стол. – Представляешь, гад мой опять запил. И ведь всю комнату обыскала, когда уснул, а заначку так и не нашла. И где он вечно ее прячет? Вопрос был риторическим. И тетя Маша задавала его каждый месяц, когда дядя Коля получал пенсию. Чайник закипел, и соседка, разлив воду по чашкам, устроилась напротив меня. Одну подала мне, с кофе, вторую – поставила перед собой, чай с лимоном. – Тетя Маша, давайте бутерброды сделаю? – Не жалеете вы, молодежь, свой желудок, – покачала она головой, а услышав, как Витя вышел из ванной, добавила: – Иди в душ, я пока овсянку сварю. Я отодвинула недопитый кофе и пошла в ванную. Тетя Маша мне льстила. Молодежью еще можно назвать нашего Валика, но никак не меня. Бальзак бы вообще меня давно в утиль списал. Да, сейчас времена изменились, и почти тридцать уже не считается катастрофой, но все мои однокурсницы едва ли не на первом-втором году обучения замуж повыскакивали. А я что? Я тоже хотела. Да вот только мой принц где-то застрял, то ли во льдах Арктики сгинул, то ли в песках Сахары. А те, кого я встречала, на потенциальных женихов мало походили. И вот итог – ожидание затянулось, годы идут, а претендентов все меньше и меньше. В основном, женатые, которым хочется развлечься на стороне, а потом вернуться в супружескую постель. Я была противницей подобных отношений, даже в целях поддержания здоровья. О! И еще один пунктик. Часто представители сильного пола рядом со мной не чувствовали себя таковыми, потому что максимум доставали мне до подбородка, но чаще дышали в район груди. И это странно, учитывая, что родители у меня были вполне средненького роста… Ладно, не стоит унывать. Но помечтать иногда стоит. Тем более что в школе сегодня будет сложный день. Кстати, не мешало бы позвонить по дороге коллеге, сломавшей ногу. О здоровье справится, а заодно узнать, чего мне ждать от ее класса. Инна Павловна ответила сразу, как будто сейчас не восемь утра. Да еще такая бодрая и как будто радостная: – Лолита Ивановна! – закричала она в трубку. Может, ей в больнице что не то укололи, а то не похожа она человека, получившего вчера травму. – Доброе утро, – настороженно ответила. – Как здоровье? – Болит зараза, да еще и чешется все под гипсом, но я на месяца два-три точно избавлена от школы и этих малолетних идиотов. Я поморщилась. С такой любовью к детям надо было становиться детским стоматологом, а не вбивать в их головы правила русского языка. – Инна Павловна, как ваш класс? Кому внимание уделить, кого подтянуть? – Лолита Ивановна, я вам сочувствую. Класс у меня не самый дисциплинированный, а все потому, что парочка заводил поднимают всех на уши. Но на учете в ИДН* (инспекция по делам несовершеннолетних) никто не стоит. Так, безобразничают в силу возраста и безбожно хамят, так что крепитесь. Светлова стрекотала в трубку все время, пока я шла до школы. Называла какие-то фамилии, которые я даже не запомнила, говорила, от кого чего ждать. А до меня только дошло, что она сказала про два-три месяца. Неужели так долго? Мне и год, возможно, с ними заканчивать придется… Человеку со сломанной ногой, видимо, очень скучно, потому что Инна Павловна не замолкала. С рабочих вопросов она как-то резко перескочила на школьные сплетни. Меня мало интересовало, что учитель английского спит с физруком или что трудовик почти каждый день с перепоя. Как только в поле зрения показалась школа, я поспешила закончить разговор. Со мной начали здороваться ученики, кто-то даже, не стараясь опередить, шел рядом. Наверное, хотели спросить, проверила ли я диктанты или что-нибудь еще. Один из десятиклассников даже взял пакет из рук, сказав: – Я помогу, Лолита Ивановна. Я улыбнулась и благодарно кивнула, потому что на телефоне все еще висела Светлова. Пора прощаться. – Инна Павловна, вы извините, но мне пора. – Конечно-конечно, вы звоните, если что-то понадобится. Она меня утомила. Близко мы с ней не общались, пару раз заменяли друг друга, пересекались в учительской, но дружбы не водили. На входе старшеклассник отдал мне обратно пакет с тетрадями и улыбнулся: – До встречи через два урока. Как бы мне пережить еще эти два урока, учитывая, что первого у меня и нет, а пришла я пораньше, чтобы познакомиться со своим новым классом. Зашла в свой кабинет первым делом, оставила тетради и посмотрела возле учительской расписание. Сейчас у моих новых подопечных урок физики. Отлично. Надолго я их не отвлеку. Как только прозвенел звонок, я отправилась в левое крыло третьего этажа. Что-то даже волновалась, как студентка перед экзаменом. Хотя, по сути, так и есть. Возможно, эти подростки и видели меня где-то в коридорах, но не знают так, как знают Инну Павловну. Для четырнадцатилетних подростков – как будто мать бросила, а на ее место пришла злая мачеха. Но я справлюсь. Я педагог. И подойду к классному руководству не как заменяющий на пару месяцев, спустя рукава, а со всей ответственностью. Стук в дверь – и я открыла, перед этим поправив юбку и волосы. Еще и улыбнулась открыто. – Лолита Ивановна? – удивилась учитель физики, Анна Леонидовна. – Здравствуйте, – зашла я в кабинет. – Можно я займу у вас пять минут времени? – После согласного кивка повернулась к партам и продолжила: – К сожалению, Инна Павловна заболела. Насколько продлится ее больничный, пока неизвестно… Дети даже не скрывали своей радости. Отовсюду начали доноситься возгласы, пока я не сказала: – На время ее отсутствия я стану вашим классным руководителем, поэтому после уроков жду вас на классный час, а завтра в шесть вечера ваших родителей на собрание. Вот это уже не понравилось. Разочарованные выдохи. Не от всех, но от большинства. Да, нам придется трудно.