Я действительно как будто не дышал, пока ждал ее ответа. Она наморщила лоб – думает. А потом пожала плечами и улыбнулась: – Давайте. – Чудесно! – обрадовался я так, что карий взгляд снова стал недоверчивым, даже не удивлюсь, если она сейчас передумает. – Выбирайте место, – добавил, чтобы она больше на меня настороженно не смотрела. – Здесь недалеко есть кофейня, – кивнула она куда-то в сторону. – На выезде направо и остановка вперед. Слева от дороги. – Буду ждать вас через два часа там. И надеюсь не только на кофе, но и на минуту поэзии. Лола кивнула и, подхватив пакеты, пошла к подъезду. Я смотрел ей в спину, пока она не скрылась за дверью, а потом снова сел в машину и усмехнулся. В последний раз на подобное свидание я ходил еще студентом. И тогда я это свиданием не посчитал. А в итоге женился. Дома было пусто. Только дурацкие антикварные часы, подаренные мамой, нарушали тишину в квартире. Я сложил свои немногочисленные покупки в холодильник и почувствовал короткую вибрацию в кармане. Вот же… А я ведь у Лолы даже не взял номер телефона. Мало ли, как у нее планы могут измениться. Мало ли, она передумает. Я достал телефон и прочитал сообщение: «Получил разрешение от Академии наук. Завтра прилетай в Минск». Отлично! Просто день сюрпризов, причем довольно приятных. Только огорчало, что снова придется уехать, и в этот раз даже не знаю, на какое время затянется моя командировка. Отправил в ответ: «Бронирую билет. Жди». Я думал, что разрешение от этих бюрократов получу ближе к лету. Но тогда бы мы и начали сам процесс уже к осени. А погода уже не та. В нашем климате у нас есть от силы пять месяцев для полевой работы. Открыв ноутбук, понял, что он разрядился. Можно было забронировать и с телефона, но мне неудобно. Подключив зарядное устройство, зашел в пустую соседнюю комнату и покачал головой. Дети и порядок – понятия малосовместимые. Завтра придет Елизавета Сергеевна и наведет порядок… Но как можно было за два дня сделать из комнаты непонятно что? Компьютер был в спящем режиме, так что включил я его быстро. У меня никогда не было привычки нарушать личное пространство других людей, даже если это мой собственный ребенок, но он сам виноват, что не закрыл переписку на своей странице «ВКонтакте». Я хотел закрыть вкладку, но натолкнулся на имя собеседника. Да черт возьми! Пора мне хотя бы в школу наведаться. Неужели этот… Я даже подходящего эпитета не нашел… Неужели он переехал сюда, да еще и его сын попал в один класс с моим? Совпадение? Или он собрался и дальше вставлять мне палки в колеса и портить жизнь? ГЛАВА 6 Его предложение было сколько ожидаемым, столько и неожиданным. Странная дилемма. И хоть я сомневалась, но все же согласилась. А почему бы и нет? Поход в кофейню ни к чему не обязывает. Да и намеков двусмысленных я не заметила. Кажется, вполне приличный мужчина. Едва хлопнула входная дверь, как в коридоре тут же раздался топот маленьких ножек. – Леля! – закричал Тимофей. – Дай, дай, дай! Шоколадное яйцо было где-то на самом дне пакета, но заставлять ждать ребенка с такими умоляющими глазами невозможно. Я присела на корточки, даже не раздевшись, и начала искать. Через минут пять, когда уже один пакет подхватил вышедший из комнаты Витька, нашла. Тимофей повис на моей шее, едва не завалив на пол от неожиданности, и звучно чмокнул в щеку, а потом серьезно сказал: – Леля, я тебя люлю. – Я тебя тоже, – улыбнулась в ответ, погладив его по пухлой щеке. Час пролетел как-то незаметно. Все толкались на кухне, распределяя покупки, я считала мелочь, раздавая сдачу. Потом пыталась незаметно отдать дяде Коле спрятанный за тумбочкой для обуви алкоголь. Я бы даже не обратила внимания на время, если бы не посмотрела на экран телефона, как только зашла в подъезд. Не люблю опаздывать. Тем более на «несвидание». А как это назвать? Творческий вечер? Очень смешно. Встреча с любимым автором? Еще смешнее. Просто кофе… Меня просто пригласили выпить кофе, а я, наверное, как любая обычная женщина, начала готовиться так, будто бы сегодня мы закончим вечер в одной постели. И это, в принципе, нормально для взрослых людей, хоть я и не собираюсь. Судя по внешности, Григорию Александровичу лет тридцать пять. Кольца обручального нет, как я заметила. Знаю, что многие его просто не носят, но о семейном положении можно и спросить, хотя это кажется всегда неудобным. Как будто я строю дальнейшие планы. Только не в этом дело. Будь я чьей-то женой, мне бы не понравилось, даже если бы мой муж просто ушел вечером выпить кофе с какой-то малознакомой девушкой… «Женщиной», – поправил меня внутренний голос, и я даже дернулась, неровно нарисовав подводкой тоненькую стрелку. Нет, все-таки во мне живет неисправимый романтик. Вроде и стараюсь думать логически, не строю никаких планов, а воображение все равно рисует что-то лирично-романтичное с нотками… Чего-то еще воздушного, легкого, но очень эмоционального. Может, и стоит быть более прагматичной, вроде и стараюсь – не витаю в облаках, но все равно хочется думать, что осталось место для высоких чувств в наше время. Не знаю, глупо ли это, но можно ведь просто мечтать, а не строить иллюзии. А между мечтами и иллюзиями тонкая грань. Когда-то я была только в последних, пока меня не опустили с небес на землю. Ну, это дело прошлое… У всех подростков бывают, кажется, глубокие чувства, которые потом быстро забываются. Но только именно благодаря своей давней влюбленности я и оказалась в этом городе, спеша после школьного выпускного деть себя на любой филфак, но только не в родном городе. Я отвлеклась от зеркала и снова посмотрела на цифры на смартфоне. Осталось полчаса. Вроде готова. К «несвиданию». До кофейни я шла пешком. В соседнем дворе встретила своего ученика, который курил за углом дома. Он быстро выбросил окурок и, выдыхая дым, который тут же пытался разогнать рукой, сказал: – Здравствуйте, Лолита Ивановна. – Привет, – отозвалась я. – Куришь? – Нет, что вы… – У нас завтра литература? – спросила, хотя и так помнила прекрасно. – Да вроде бы, – как-то неуверенно отозвался парень, потирая затылок. – Отлично. Тогда подготовь мне реферат на тему «Вредные привычки русских классиков». Сейчас у несчастного было такое лицо, как будто он не никотином баловался, а лимон съел. – А предкам не сдадите? – с мольбой спросил он. – Не сдам. Иди готовиться. – До свидания. – До завтра. Может, я и сама не образец для подражания: и курю иногда, и выпить могу, и даже нецензурные слова знаю. Но это все вне школы. Если бы я сейчас завела лекцию о вреде курения, то парень бы посчитал меня занудной училкой и вряд ли услышал хоть слово, а с моей стороны это было довольно лицемерно. А так… Может, пока готовиться будет, что-то в голове и отложится. Знакомую машину я увидела на парковке возле кофейни, когда переходила дорогу. И как-то даже немного заволновалась. Вот тебе и «несвидание». И эта встреча какая-то другая. Сейчас я вряд ли смогу читать стихи. Остановившись возле машины, я выдохнула и постучала в окно, потому что Григорий Александрович что-то весьма увлеченно изучал в телефоне. Интересно, во сколько он приехал, если даже я пришла раньше? Он вышел из машины и улыбнулся, спросив: – Идем на кофе? И в этот момент я поняла, что дается ему все так же непросто, как и мне. Неужели на «несвидания» так давно не ходил? Или боится услышать очередное стихотворение и разочароваться в моем творчестве? Ну вот как?.. Как могут в одном мозге сосуществовать романтик и саркастичный человек? – Давайте на кофе, – ответила я. – Хотя у меня есть предложение лучше. Я вопросительно посмотрела на этого «героя нашего времени». – И что это? – спросила, ожидая чего угодно, но только не того, что он сказал: – Вы меня познакомили с творчеством, а я вас познакомлю с наукой. Может, не очень интересной, но все же… Может, наука и не была такой интересной, как он сказал, но все же заинтересовать меня получилось. И это не было похоже на банальный, как сейчас выражаются подростки, подкат. – Давайте, – кивнула я. Григорий Александрович улыбнулся и обошел машину, открыв переднюю дверь. – Я за кофе, подождите меня пару минут. Сев в машину, поняла, что даже не сказала, какой мне кофе принести. В этой кофейне выбор большой, а у него даже моего номера телефона нет, чтобы позвонить и спросить. А машину открытой я тоже не брошу. Григорий Александрович вернулся с двумя стаканчиками в картонном подстаканнике и с маленьким бумажным пакетом. – Подержите? – спросил, открыв дверь. – Конечно. Взяла из его рук кофе, пакетик был заброшен на заднее сидение, и мы тронулись с места. Я даже не спрашивала, куда мы едем. Но заметила, что направляемся к выезду из города. И что это значит?