– Я позвоню тебе, как только что-нибудь узнаю, – пообещала Лори и закончила разговор. Несколько секунд Самбо слушал в трубке тишину и лишь потом перевел взгляд на Каприольо. – Ты уверяешь, что только один можешь их спасти. Но у тебя нет ни такой власти, ни намерения делать это. – Нет. – И ты думаешь, что они не почувствуют ложь? – Постараемся не дать себя обмануть, но никто не гарантирует, что мы окажемся хитрей. – Как бы ни пошли дела, в конце концов мы попытаемся их убить. – Это мы все время знали. – Но мы не приняли в расчет, что нам, возможно, придется стрелять и для того, чтобы вернуть домой Базиле. – Я не думаю, что мы вдвоем сможем взять приступом их нору. – В какую дурацкую историю ты меня втянул? Мы разговариваем как двое сумасшедших. Нелло дотронулся до своего бока в том месте, где прятал пистолет, и хотел сказать еще что-то, но передумал и пошел на кухню варить кофе. – Они по-прежнему здесь, в Венеции, – сказал Пьетро, ища сахар. – Но где прячутся? Они уж точно больше не могут пользоваться сетью убежищ «Свободных профессионалов». – Главная проблема сейчас – найти убежище для нас самих, – напомнил ему детектив. – Скоро супермены с Сакка-Физола придут сюда требовать объяснений. А если Тициана заговорила, «Свободные профессионалы» знают имена и адреса нас обоих. – Я не знаю, к кому обратиться. – А я знаю, но не знаю, совместимо ли это с твоей моралью. – Проститутки из гостиниц? Нелло кивнул и, усмехнувшись, уточнил: – Из четырех– и пятизвездочных отелей. – А как ты уладишь дела со своей работой? Возможно, из-за этих событий нам придется долго отсутствовать. – За свою должность я не опасаюсь: у меня есть способные подчиненные, они справятся. Я надеюсь, когда закончится этот кошмар, работа все еще будет за мной. Пьетро, перед тем как уйти, забрал с собой запас денег, взятый с базы на Сакка-Физола. – Сколько там? – спросил Каприольо. – Тридцать тысяч. – Помни, что десять тысяч из них мои. Их обещала мне Базиле, когда взяла меня на службу как наемника. – Детектив попытался улыбнуться, но лицо исказила гримаса ужаса. – Я не могу перестать думать о ней, о том кошмаре, что с ней делают, – выдохнул он, сбрасывая с себя тяжесть, которую больше не в силах был нести. Пьетро отреагировал на эти слова спонтанно – схватил друга за воротник и спросил: – Ты хочешь, чтобы я сломался? Нелло понял его и извинился. Оба немного передохнули и вышли из дома как два моряка, отплывающие навстречу неизвестности. Венеция проснулась под жарким солнцем, которое быстро высушило черепицу крыш. Хорошая погода вернула улыбки на лица. Дождь навевал грусть на торговцев, на хозяев гостиниц и ресторанов, на туристов. Этот город нравился мокрым или закутанным в туман лишь тем, кто, как Пьетро и Нелло, принимали его таким, каков он есть, ничего не требуя взамен. Два друга дошли до особняка начала восемнадцатого века на улице Лунга-Санта-Катерина, возле Фондамента-Нове. На втором этаже этого дома жила Гудрун по прозвищу Валькирия. На самом деле ее звали Марике. Этой немке, высокой блондинке с широкими плечами и пышной грудью, было тридцать пять лет, родилась она в живописной местности в Нижней Саксонии. По мнению опытного Нелло, она была «образцом классической крупной телом проститутки, которая сводит с ума левантийского мужчину». Слово «левантийский» в городе у лагуны до сих пор сохранило географическое значение, в котором употреблялось несколько столетий назад. Гудрун приняла их очень радушно, хотя их приход и заставил ее встать с постели. Бывшему комиссару было достаточно бросить беглый взгляд на стены и книжный шкаф, чтобы понять, что здесь живет культурная женщина. Из хай-фай-аппаратуры звучала изысканная музыка парижской группы Beltuner. Пьетро узнал об этих парижанах, когда нашел компакт-диск с их музыкой в дисководе компьютера автомобиля, хозяин которого был убит. Он тогда прослушал эту музыку, ища в ней бог знает каких объяснений, но преступление не было раскрыто. Он сохранил в архиве своей памяти это дело, но не музыкантов. Скандал лишил его желания питать душу прекрасным, и теперь он ощущал всю силу этой красоты, но был почти не способен реагировать на нее. К тому же он чувствовал себя неловко из-за профессии, которой занималась хозяйка дома. Пьетро предпочел бы, чтобы она рассказала ему какую-нибудь маленькую ложь на этот счет. С проститутками ему случалось встречаться, но он никогда не знакомился с ними близко из-за того, что был воспитан в ханжеской семье, где мир делили на тех, кто ходил к проституткам, и тех, кто их жалел. В квартире было три спальни. «Я работаю вне дома, в отелях», – сразу же объяснила немка, когда заметила недоумение во взгляде бывшего комиссара. Но потом она ради забавы прочла ему целую лекцию о преимуществах работы в гостиницах. – Не нужно каждый раз менять постельное белье и полотенца, мыть ванну и пол, – объяснила она, взглядом побуждая собеседника поддерживать разговор. – Меньше устаешь, и к тому же меньше расходов. Когда зазвонил телефон, который Тициана Базиле дала Пьетро, Нелло пришел другу на помощь в своем цветистом и ироничном венецианском стиле. И сделал это сразу же после звонка, хотя вызов вовсе не был желанным. – Мы должны встретиться, – сказал по телефону итальянец, руководивший оперативной группой. – Не вижу причины для этого, – возразил Самбо, выходя из гостиной. Его собеседник повысил голос: – Ты должен подчиняться приказам, а это приказ. Поэтому, где бы ты ни был, подними свою задницу со стула и беги сюда. – Не хочу быть невежливым, но я совершенно не намерен участвовать в вашей деятельности. – Это что за хрень? Я же сам принял твое предложение реабилитировать тебя, если будешь сотрудничать с нами, а теперь ты идешь на попятный? Берегись! Так дела не делаются. – Я заканчиваю разговор, – предупредил его Пьетро и нажал красную кнопку, избавляя себя от ругательств. Этот тип не понимает, что Самбо не способен лавировать между несколькими стратегиями обмана. Он с трудом справляется с одной историей, которую никогда не простит себе даже в лучшем из возможных случаев. Однажды он и Изабелла смотрели фильм, сидя на диване у себя дома. Фильм назывался «Крот». Там шла речь об агенте-двойнике, который занимал высокую должность в британской разведке в шестидесятые годы. В какой-то момент Пьетро ушел, потому что не мог этого вынести, – так сильно он чувствовал напряжение этого человека. «Крот» играл на нескольких уровнях, вооруженный только ложью. И внимательно следил за каждым слогом, за каждой интонацией голоса. Оставив немку и Нелло беседовать, он ушел в спальню, которая была ему указана. Ее окна выходили на канал, прохожих было мало, судов тоже. Пьетро сел на стул и стал не отрываясь смотреть на мобильник, ожидая, что два серийных убийцы помогут ему спасти последнюю женщину, с которой он занимался любовью. Глава 18 – Я должна пойти к парикмахеру, – сказала Лори, роясь в шкафу синьоры Кэрол Коули-Бьондани в поисках подходящей одежды. – По-твоему, сейчас подходящий момент, чтобы наводить красоту? – спросил Турист. – Нас ищут, чтобы убить, а мои рыжие волосы заметны как флаг. Они нас выдают. – Ты можешь надеть парик. – Парики срабатывают только в фильмах. В реальной жизни они вызывают подозрения. Обычные люди спрашивают себя, почему ты в парике, а разведчики и полицейские тянут руку к пистолету. Канадка нервничала. Она повернулась к хозяйке дома, которая была привязана жгутами для крепления шлангов к одному из стульев. Рот хозяйки был залеплен клейкой лентой. – Сразу видно, что ты старуха, – прошипела Лори. – Посмотри, как ты одеваешься! Кэрол, несмотря на терзавший ее ужас, обиделась и охотно ответила бы канадке в том же духе, но была вынуждена только метать в нее жгучие взгляды. Взаимная неприязнь этих женщин была велика, и Абель с трудом убедил свою подругу не убивать Кэрол. Еще не время. Они пришли сюда в семь часов утра. Сначала Кэрол не хотела открывать дверь: она подумала, что вернулись те ужасные полицейские, которые выписали ей сумасшедший налог. Картагена назвал себя и ловко обманул хозяйку, сказав, что случилась авария и квартира на Кампо-де-ла-Лана залита водой. Как только они вошли, Лори пригрозила хозяйке пистолетом. Та решила, что это грабеж, и приготовилась умереть, защищая свое имущество, но успокоилась, когда поняла, что эти двое ищут убежище. Она была уверена, что их разыскивает полиция за какую-то гнусную торговлю, связанную с миром продажного секса. Канадка спросила ее, кто часто бывает в квартире. Оказалось, почти никто, кроме уборщицы. Кэрол позвонила этой женщине и сказала, что заболела заразной болезнью, поэтому в ближайшие две недели велела не приходить. – Идет мне это? – спросила Лори Абеля, показывая строгий весенний костюм сиреневого цвета. – Неплохо, – ответил Турист. – Ты выглядишь иначе, кажешься более зрелой. Канадка обула сандалии, взяла ключи от квартиры, позвенела ими и сказала ему: